Эланус - Урсула Познански

class="p1">– Точно. Я думаю, что университет таким образом наблюдает за студентами из богатого дома, и уверена, что и за тобой тоже.

– За мной?

– Конечно. Это же понятно, что им хочется знать, что ты делаешь. С кем ты водишься. Ну и вообще, все такое. Это, конечно, совсем ненормально, но объяснимо.

Йона тоже посмотрел на небо через окно, хотя точно знал, что Эланус сейчас там не появится.

– Наблюдать за мной было бы невероятно скучно, – сказал он. – Все, чем я могу быть интересен, находится у меня в голове, а туда никому не дано заглянуть.

Марлен скрестила руки под подбородком.

– Жалко, однако, – сделала она сухое заключение. – Но, знаешь что? А я попробую все-таки. Я думаю, что ты довольно любопытный, и все же до сих пор ни разу не спросил меня, почему я думаю, что за нами наблюдают. Или как я пришла к такому выводу. Поэтому я думаю, что ты уже все знаешь, просто не хочешь мне признаться. – Она наклонила голову. – И я спрашиваю себя почему.

С этого момента оставался совсем крохотный шаг до правды. И ей не стоило его делать ни в коем случае.

– Просто потому что я думаю, что ты ошибаешься. Или ты путаешь охрану и слежку. Во многих очень богатых семьях вполне логично, что службы охраны патрулируют округу. Специально вблизи их роскошного жилья. А ты, кстати, знаешь, как там живут девушки и юноши? С бильярдной комнатой, бассейном с подсветкой на крыше. Джакузи перед дверью – невероятно.

Улыбка Марлен стала еще больше.

– Звучит неплохо, правда? И все же обычному человеку просто так туда не войти, так как нужна либо специальная карточка с кодом, либо специальное разрешение. Поэтому я и спрашиваю: откуда ты все это знаешь?

Черт! На это Йона не рассчитывал. Ему немного не повезло, и он выдал себя. Вот если ему сейчас мгновенно придет в голову какое-либо подходящее объяснение… Неожиданно его осенило.

– От Сергея, – выпалил он. – Он там живет. Он пригласил меня на вечеринку и рассказал, как он и другие там живут.

– А, тогда понятно, конечно. – Судя по всему, его слова не убедили Марлен. – Ну, хорошо. В любом случае спасибо за приглашение, но мне нужно идти дальше. В библиотеку, писать курсовую.

Ее голос стал заметно холоднее, чем до этого. Ясно, что она ему не поверила.

– Я охотно провожу тебя, – быстро предложил он.

– Я думаю, что найду дорогу. – Она сделала последний глоток кофе из своей чашки. – Ну хорошо, пойдем.

После того как Йона оплатил счет, они побрели в сторону библиотеки. Марлен время от времени поднимала голову и смотрела вверх, на кроны деревьев и в небо, но там ничего не было. И не могло быть, конечно.

Она остановилась перед комплексом зданий, в которых находилась библиотека:

– Ну, тогда до скорого.

Он бы не стал навязываться дальше, как бы тяжело ему это ни давалось.

– Конечно. Пока.

Он взял ее руку – быстро и довольно неловко, – а затем повернулся, чтобы пойти. Когда шагов через пять он снова обернулся, она уже исчезла.

13

До следующей лекции оставалось еще немного времени. Хорошая возможность ответить на письмо Шраттера. С другой стороны, если уж Йона был здесь, в кампусе, он мог бы и сам заглянуть в ректорат. Может быть, сегодня тот исключительный день, когда ему повезет.

Андреа Гиллес встретила его улыбкой и приветственным кивком головы, но без единого слова, так как была занята телефонным разговором.

«– Конечно, я передам ему это. А вы передавайте привет вашей жене. Мы благодарны вам обоим. Конечно, лаборатория обязательно будет искать такого же, как он… да. Еще раз спасибо. До свидания».

Она положила трубку, напечатала что-то на своем компьютере и наконец повернулась к Йоне:

– Привет! Вы наверняка по поводу своего учебного плана, правильно? Д-р Шраттер уже проинформировал меня о том, что вы хотели бы экстерном сдать пару экзаменов и перепрыгнуть один или два семестра. Мы можем прямо сейчас это обсудить, если вы хотите. Д-р Шраттер сказал, что я должна об этом позаботиться.

Взгляд Йоны был прикован к закрытой двери комнаты ректора.

– А его самого нет?

– Нет, к сожалению. Полчаса назад он должен был уехать. Но это не проблема: мы сейчас посмотрим, как вам будет удобнее, я это запишу, а ректор подпишет все, когда вернется.

Йона надеялся дать Шраттеру размытое описание несуществующего персонажа. Девушки, с которой он видел Лихтенбергера. Задача перепрыгнуть семестр вообще перестала быть важной для него в последнее время. Ведь тогда он совсем не смог бы видеться с Марлен.

– С этим можно не торопиться, – сказал он быстро. – Действительно, это может подождать. Чтобы уж быть совсем честным, то я сейчас с удовольствием использую возможность снова окунуться в основы предмета. – Он заставил себя изобразить улыбку на своем лице.

Гиллес удивленно подняла брови:

– Действительно? Но ректор сказал, что вы достаточно ясно выразили свое пожелание.

– Да. Но я также писал, что это может и подождать. – Он в смущении рассматривал носки своих ботинок. – И я еще раз хорошо подумал и решил, что мы могли бы сейчас оставить все так, как есть.

Ассистентка ректора сейчас, должно быть, думает, что перед ней стоит тип, у которого все зависит исключительно от настроения. Надеюсь, она спишет это на его надуманную гениальность.

– Как хотите. Я так и передам д-ру Шраттеру.

– Спасибо.

Йона подошел ближе на пару шагов так, чтобы можно было пожать Гиллес руку. Он надеялся, что сможет где-нибудь увидеть номер телефона ректора. Но на столе ничего не было, и если он и дальше будет так стоять, то постепенно станет понятно, что он необычно долго рассматривает письменный стол.

Когда он вышел на улицу, то до следующей лекции оставалось еще полчаса. До лекции, на которую, к несчастью, Марлен не ходила.

Зато перед аудиторией ему встретился Сергей. Без симпатичной рыжеволосой девчонки.

– Ты придешь на вечеринку? – поинтересовался он.

– Да, охотно. – Йона ответил интуитивно, ощутив внутри себя неприятное чувство.

Он уже сейчас понимал, что будет чувствовать себя в таком окружении не очень хорошо. Он не сможет поддержать разговор в любом случае, так как речь наверняка будет идти о машинах, яхтах или домиках в Тоскане. Ничто из перечисленного не было ценно для него, но чувство, что ты не такой, как все, было очень хорошо ему знакомо, и он всем сердцем ненавидел его. Во время лекции он размышлял о том, за кем бы ему сегодня понаблюдать. В