Ужасное сияние - Мэй Платт

вовремя явился к тому, кого ещё не знал как Энди Мальмора, лишь как богоподобного Энси, Хозяина Башни-компьютера и всего мира. Может, тот и не хотел посвящать молодого доктора Раца в свою тайну, но когда корчишься от боли, выбирать не приходится. Сорен не испугался, не орал, не сбежал в ужасе. Поставил жгут на воспалённую отёчную руку, как будто готовую лопнуть изнутри, умудрился нащупать вену. Обычный пневмошприц не достал. Пришлось колоть старой доброй иглой, благо в шкафу в ванной нашлась старомодная аптечка.

Энди Мальмор вытащил дока Таннера из помойки, но док Рац сам вытаскивал Энди Мальмора из нескольких приступов. Таннеру продемонстрировали фрактальную мутацию с отрезанным пальцем, Сорену тоже, но потом он увидел, что будет дальше. Чем не начало близких отношений.

«Он простит мою ошибку», — Сорен даже не сомневался; просто было неловко, словно перед… старшим братом, например.

— Смотри, у меня-то всегда запас, — Энди проследовал в кухню и поставил кружку на столешницу из настоящей лакированной древесины. — Кофе? Чай?

— Кофе. Без сахара и сливок.

Сорен сел на высокий «барный» стул перед другой столешницей, бездумно зачерпнул из вазы засахаренные орехи, потом горсть чипсов.

— Вы ведь знаете, что случилось.

— Ну, жить будешь. Немного ниже — и получилось бы скверно, висок всёе-таки, но так — заживёт.

По щеке стекал неприятно нагревшийся от собственной температуры гель. Повязка опять съехала.

— Мне следовало забрать девчонку сразу же, а не проверять её способности. Хотел убедиться, конечно… Простите. Это ведь вы указали на неё.

Мальмор готовил кофе собственноручно: даже не в машинке, а в какой-то железной штуке, похожей на два треугольника, большой и маленький, поставленные друг на друга острыми вершинами. Ещё один признак «хорошей фазы». В средние и плохие он предпочитал автоматику и голосовые команды, хотя дроидов всё равно недолюбливал, поэтому и попадал в неприятные ситуации со своей болезнью.

«Мутацией. Фрактальной мутацией, вот как это называется», — в третьей вазочке были шоколадные конфеты, правда, осталось штук пять. Сорен взял одну.

— Что сделано, то сделано, — кофе оказался перед Сореном, а в собственный Энди всыпал сразу три ложки сахара. Песок осел горкой поверх толстого слоя сливок. — Если ты ждёшь от меня пафосной речи насчёт твоей вины и искупления собственной кровью, уволь. Когда-то про меня могли сказать, что я ем младенцев и пью кровь, но поверь, я всегда предпочитал кофе со сливками. И десерты.

Он отправил шоколадку в рот целиком. Сорен надкусил свою: кокосовая начинка.

— Ты мог забрать девчонку, но ты её не забрал, отец явился немного раньше, чем я рассчитал, согласно анализу обычного поведения Вереша. Он, видишь ли, полагал, что если будет блуждать по городу после работы, то запутает следы.

Энди пожал плечами.

— Я подключаюсь напрямую ко всем данным полисов, уже обработанным программно, но даже я допускаю ошибки. Это неважно, практически наверняка он далеко с ребёнком не уйдёт.

— Практически наверняка? — Сорен сделал большой глоток. Кофе был превосходный, человек несомненно пристыдил технику. Впрочем, лига роботов могла бы возмутиться и оспорить: разве Энди Мальмор — человек?

Конфеты тот уже доел и привычным жестом достал новую коробку из размещённого в «баре» шкафа. Прозрачная вазочка старого стекла наполнилась свежими фигурками из шоколада.

— В Интакте есть «дыры». Я пытаюсь их чинить, уже предупредил службу безопасности города и написал пару дополнительных программ для дроидов-наблюдателей. Но ничто не идеально. Даже я.

— Что я должен сделать?

— Тоже последить за сводками. Доступ получишь, — новая порция конфет исчезала быстрее, чем растекался гель под повязкой. Сорен съел пару, больше не хотелось, прихлёбывал теперь кофе и наблюдал за Энди Мальмором. Наверное, тот был таким на самом деле — до фрактальной мутации.

Больше всего Сорену хотелось получить ответы именно на эти вопросы. Кто он. Что он. Как работает эта штука.

«Я хочу разрезать тебя на куски. Вытащить образцы клеток из всех твоих тканей — от неокортекса до тестикул. Хочу посмотреть, как всё это мясо регенерирует, словно… Ты же биолог, Энди? Словно черви или морские звёзды. Ты должен знать. Получится ли из тебя несколько «морских звёзд».

Сорен сделал глубокий вдох. Он вообще-то пришёл просить прощения за свою оплошность.

— У вас с Таннером что-нибудь продвигается?

— Мы регулярно высылаем отчёты. По сути, он делает всё то же самое уже лет десять, насколько понимаю. Выращивает зародыша, засовывает внутрь алада. «Выкидыши» умирают, некоторые живут дольше, некоторые меньше, конец один. Я предложил ему интегрировать эту видоизмененную аладами материю в живого человека.

Лицо Мальмора застыло. Оно никогда не было подвижным, но отсутствие выражения сказало больше, чем если бы тот осыпал Сорена ругательствами.

— У тебя не получилось с Кэрролом.

«Ага. Кусаешься».

— В него я внедрял аладов напрямую. Кроме того… почти получилось. Хоть и не с ним.

«Ещё одна моя ошибка. Нет, не моя».

— Сорен, — Энди вытер перепачканные шоколадом пальцы влажной салфеткой и потрепал его по плечу. — Я дал тебе разрешение, как и Таннеру. Но не увлекайтесь. Отчёты, да, читал, прогноз составлю чуть позже, не хочу давить на вас обоих, понимаешь? Я всего лишь человек.

— Понимаю.

— Вы на верном пути. Кстати, та новая формула анальгетика и иммуносупрессанта неплохо действует, как видишь.

Сорен благодарно кивнул, до сих пор не веря, что явка с повинной оказалась такой милой дружеской беседой. Стоило завершить её. Стоило прекратить прямо сейчас.

Он замешкался, прежде чем спросить:

— Энди. Скажите. Как вы считаете, существует ли возможность направить фрактальную мутацию в ином направлении? Обычно она вызывает беспорядочное разрастание тканей, постепенно лишая всякого человекоподобия и… простите. Но я видел эту девочку, Хезер. Я попросил её показать «свет», как вы и велели передать, но она не «показала», нет. Она сама стала светом.

Сорен разглядывал стол, холодильник, столешницы. Диван и погасший экран старомодного вмонтированного в стену телевизора. Несколько проводов — свидетельство того, что они всё ещё в Башне Анзе. Было легко представить: вот Энди готовит свой невыносимо сладкий и жирный кофе, берёт коробку шоколада или чипсов, подключает нити к вискам, часами глотает потоки данных, словно медлительный тяжеловесный кит — морскую воду ради планктона.

— Живое существо из чистого света, можете себе представить? Концентрированная энергия, почему-то всё ещё разумная. Она потом вновь сделалась обычной девочкой, будто ничего не произошло, и всё же я не могу перестать об этом думать. Энди?

Тот снял очки. Большие ладони закрыли лицо. На миг послышалось, будто тот всхлипнул или вздохнул.

— С вами всё хорошо?

— Да. Сорен, да. Иди. Мы все постараемся найти ребёнка, не ставь приоритетом себе