Помпеи. Любовь восстанет из пепла - Наталья Павлищева

Аттик вообще молчал. Он был словно не в себе после той вечеринки. Луций ругался: такого гладиатора погубили!

Он не успел уйти, когда во дворе появилась… Лидия.

— Ты откуда здесь?! Уходи немедленно!

Женщина вцепилась в Луция, блестя полубезумными глазами:

— Где Децим?!

Пришлось показать. Луций снова пообещал найти инструменты кузнеца, чтобы освободить Децима, но Лидия отмахнулась:

— Уйди.

Обиженный Луций удалился. Децим и Лидия остались вдвоем. Факел пока горел, но это ненадолго.

Лидия присела к нему, провела рукой по волосам:

— Я знала, что сегодня умру, мне так предсказали. Мы все умрем. Вот тут сок цикуты, это сильный яд. Две амфоры — тебе и мне. Мы не будем мучиться. А пока давай займемся тем, чем нам не позволили заняться вчера.

— Что там наверху? — хрипло поинтересовался Децим.

Лидия отмахнулась:

— А! Камни с неба сыплются. Скоро весь город засыпет.

Она прижалась к парню, жарко приникла к губам. Несмотря на всю ненормальность ситуации, опасность быть заживо погребенными и угрозу задохнуться, Децим почувствовал, как растет желание. Он обнял Лидию, ответил поцелуем, устроил удобней… Даже цепи не помешали им заняться любовью. Они так и погибли — в объятиях друг друга, не успев выпить сок цикуты, зато успев познать радость обладания…

Флавий решил уходить сразу, потому что понимал: с его полнотой он дальнейшего ухудшения погоды просто не выдержит, и без того тяжело дышать, еще чуть и задохнется.

Его лектику обычно несли не четыре, а восемь рабов, но сейчас рабы попросту разбежались. Четверо оставшихся совершенно не годились для такого тяжелого труда, к тому же нужны запасные, потому что стоит одному упасть или что-то себе повредить, и сам Флавий останется беспомощным, как жук, которого перевернули кверху лапками.

Но было мало надежды, что и эти четверо останутся рядом с хозяином. Рабы воспользовались хаосом и бежали в разные стороны. Оставались только те, у кого заметно хозяйское клеймо, таким бежать опасно.

Поняв, что нести его некому, Флавий вернулся в дом, приказал принести побольше вина и масла для светильников, плотней закрыть дверь и ставни на окнах и уселся читать. Когда через какое-то время понадобилось долить вина, Флавий позвал слугу, то никто не откликнулся. Позвал громче — никакого ответа. Пришлось встать и долить самому.

По крыше колотили мелкие и средние камешки, временами где-то грохотало, что-то рушилось, но Флавий не обращал внимания. Он улегся спать и сладко проспал так долго, что даже светильник почти погас.

Немного пожевал мяса, оставленного на подносе, запил остатками вина и снова улегся. Спать не хотелось, к тому же было подозрительно тихо, звуки доносились словно издалека, хотя время от времени что-то где-то громыхало. Но Флавий и тут оставался спокоен.

Всполошился только тогда, когда у него самого в доме что-то треснуло и загромыхало. Слуг не дозваться, и он снова сам отправился посмотреть. Неужели крыша второго этажа? Это плохо… Но дверь в небольшой перистиль не открывалась. Вернее, она поддавалась, но чуть. Флавию стало не по себе, он принялся кричать, звать слуг и просто молить о помощи. Расшатав дверь, насколько возможно, он обнаружил, что если все-таки сломает ее, то комната окажется засыпана пемзой, камешками и пеплом, потому что в перистиле их в половину человеческого роста.

Метнулся к окну, пытаясь открыть ставни. Но и за окном была сплошная пемза. Выйти из комнаты невозможно, он оказался просто замурован в своей спальне! Будь кто-то в доме, снаружи Флавия откопали бы, но все разбежались. Он тяжело опустился на ложе. Если ничего не изменится и никто не придет на помощь, то смерть будет страшной, потому что можно задохнуться.

Снова метнулся к двери, закричал от ужаса, застучал изнутри, потом вернулся к окну. Каким-то чудом Флавия услышали. Тощий раб, вполовину тоньше самого хозяина, бросился откапывать сначала дверь, потом проход для немалой туши Флавия.

Выбравшись в перистиль и ужаснувшись количеству выпавшего пепла, Флавий задумался. А что дальше? Перистиль будет засыпать все время, возвращаться в комнату нельзя, погибнешь…

— Где остальные?

Раб скорее догадался, чем понял вопрос, развел руками, мол, никого.

Флавий показал в сторону вестибула:

— Копай.

Выход из дома только там, иного нет. Раб принялся копать, было темно, масло в светильнике закончилось совсем, местоположения раба Флавий определил только по звуку отбрасываемых камней. Но скоро ухо перестало улавливать эти звуки, видно, раб попал внутрь дома. Почти сразу раздался треск, и крыша над вестибулом рухнула. Где-то внутри кричал придавленный раб, но кричал недолго. Флавий с ужасом осознал, что остался совсем один, заперт в своем доме, у него ни воды, ни масла для светильников, ни еды… Вернуться в комнату — значит быть засыпанным, но и сидеть на пемзе в перистиле невозможно, сверху сыпется и сыпется пепел, падают горячие камни, один такой угодил на руку, и волосы едва не загорелись.

Флавий решил, что погибать лучше все-таки на ложе. Он сумел пробиться в большую по размеру спальню, зажег светильник там, собрал все, какие нашлись, но хватило ненадолго. Дышать становилось все трудней. Снова выбрался наверх, повернулся к Везувию посмотреть, что там, и последнее, что увидел, — катящийся вал из пепла и пыли. Он даже ужаснуться не успел, вал накрыл Флавия, и в одно мгновение вся его долго откармливаемая плоть сгорела в огромной температуре потока.

Гай с Марком и Авлом примчались на виллу возле Сарно, когда столб над Везувием давно превратился в тучу, которая принялась посыпать все вокруг кусочками пемзы и более тяжелых камней. На всем вокруг уже лежал толстый слой серого пепла.

Тит узнал того, кого приводил к Юсте для беседы, раб был рад увидеть знакомое лицо, а узнав, что Гай только что из Геркуланума и там пока все в порядке, и вовсе восхитился:

— Госпожа всегда знает, как сделать лучше. Вот куда нужно было уезжать! А здесь вон что творится…

Прекрасный уютный сад виллы погиб безвозвратно, все покрыто толстым слоем пепла, безжизненно.

Старик ворчал:

— Скорей бы уж все это закончилось. Такого никогда не бывало.

— Где Юста?

— В доме, где же ей быть?

Девушка, увидев Гая, бросилась к нему:

— Гай, что происходит?!

— Отсюда надо уходить. Обязательно.

— Здесь крепкие стены, — возразил Тит. — Они выдержали землетрясение 62 года без единой трещины.

— Это не землетрясение, это много опасней. Пепел и камни только начало, может быть гораздо хуже. Я читал описание извержений Этны, если начнут сходить потоки лавы, то погибнет все. Но и до того можно задохнуться.