Помпеи. Любовь восстанет из пепла - Наталья Павлищева

— Приведешь их сюда, я сама подтвержу, что он мой.

Регина чуть замялась:

— Простите, госпожа, я-то знаю, что вы знатная и богатая, но другие не поверят. Да никто и выяснять не станет, браслет отберут, а меня посадят в тюрьму. Лучше мы уж как-нибудь без него. А вам еще пригодится. Попробуйте вспомнить кого-то из своих родных или знакомых в Мизене, Марк попробует разыскать.

— Я никого не знаю, кроме Плиниев. Плиний Младший один из адвокатов моей бабушки. Но достаточно назвать мое имя — Юста Кальпурния Пизония Сцевола, чтобы поняли, кто я.

И снова Регина сокрушенно качала головой:

— Госпожа, вы не представляете, сколько сейчас самозванцев, выдающих себя за богачей!

— Что же ты предлагаешь мне — сидеть и ждать следующего извержения?

— Я предлагаю вспомнить кого-нибудь попроще.

— Да нет у меня попроще, ни в Мизене, ни в Неаполе, ни в Риме нет! А все, кто был попроще в Помпеях, кажется, погибли.

Наконец было решено попытать счастья в Неаполе, для начала разузнав о судьбе хозяйки виллы на берегу. Новости были крайне печальными: ни от Геркуланума, ни от вилл подле него ничего не осталось. Погибли все, как и в Помпеях и Стабиях.

Юста хотела возразить, что она видела людей из Стабий, которые собрались в Сорренто, но потом вспомнила неудачное плаванье, закончившееся для нее хижиной Регины, а для всех остальных морским дном, и подумала, что так и есть — не выжил никто!

Ее слова просто некому будет подтвердить. Сознавать, что никого, абсолютно никого из тех, кто жил с ней рядом в Помпеях и Геркулануме, не осталось, было страшно.

— Нет, остались! Остался Гай, остался Марк! Они живы, Гай вернется в Рим, и я вернусь туда же!

Регина, услышав эти ее тихие речи, поинтересовалась:

— А Гай — это кто?

— Это мой жених — Гай Корнелий Лентулл.

— Ну да, ну да… А Марк?

— Марк — гладиатор и бывший пастух с Молочных гор.

— Ну да, ну да…

Конечно, Регина не верила. А как поверить, что патриций из лучшего рода Рима может запросто дружить с гладиатором и бывшим пастухом?

— Это потому, что вы не знаете Гая.

А однажды Юста услышала, как Регина просит Марка не обращать внимания на бред бедолаги, потому что многие свихнулись после извержения. Многим кажется, что теперь они не они, а кто-то другой. Знающие люди говорят, что нужно просто подождать, все само собой успокоится, и человек вспомнит, кто он и откуда.

Юста вдруг поняла, как выглядит со стороны. Все прекрасно знают, что выжить по ту сторону залива было невозможно, она и сама знала это. И поверить, что оборванка, найденная на песке, в действительности наследница огромных состояний и невеста патриция одного из лучших родов Рима, действительно трудно.

Она мысленно посмеялась: а если рассказать, что Гай был наставником гладиаторов, и вовсе решат, что свихнулась. А если рассказать о браслете…

Вдруг ее охватила буквально паника, как она могла забыть о браслете?! Если браслет отзовется, значит, Гай жив! В том, что он жив, Юста не сомневалась, но если она воспользуется браслетом, Гай поймет, что жива она.

Осторожно коснулась браслета пальцами. Он был теплым, как обычно. Почему, потому что Гай просто помнит о ней?

Слегка потерла, потом еще, накрыла ладонью, погрела. Закрыв глаза, начала представлять, как гладит обнаженную спину Гая, как прижимается к ней щекой, тихонько касается губами…

Представляла и с восторгом чувствовала, как откликается, становится горячим браслет.

Мысленно Юста заставила Гая лечь, принялась целовать, опустила руку туда, куда в реальности и глаза не рискнула бы опустить, даже будь он в тоге, а не в повязке. Почувствовала рукой, как растет его желание, чуть помогла… Там, в горах, он сказал, чтобы она боялась его желаний, что он ненасытный. Посмотрим…

Теперь уже Гай ласкал ее, целовал затвердевшие соски, скользил губами по животу… Она силой фантазии перевернула его на спину, уселась сверху, начала двигаться, приближаясь к тому мигу, когда хочется кричать от восторга.

Он принял ее, но не успокоился после того, как все закончилось первый раз. Ненасытный… Они просто боролись за то, кому властвовать, кому командовать.

Ненасытный… Она тоже!

Найдя, вернее, вспомнив такой способ общения с Гаем, Юста заметно повеселела, даже похорошела. Заблестели глаза, на щеках появилась краска. Гай не только жив, он по-прежнему хочет ее, значит, нужно сделать все, чтобы попасть в Рим.

Юста сидела на берегу, глядя на море. На той стороне залива Сорренто, где остался Гай. Гай сильный, он выживет, он доберется до Рима.

Девушка невольно прошептала:

— Я тоже доберусь, Гай, обязательно доберусь. Ты только меня подожди, ладно?

Но если она будет так сидеть или заниматься лишь рассказами о своем происхождении, то не только в Рим, до Неаполя не доберется. Пора действовать.

Вернувшись в хижину, Юста села напротив Регины, которая чистила рыбу:

— Регина, я больше не буду рассказывать, кто я такая. Буду во всем помогать тебе по хозяйству, может, удастся чем-то заработать. Но обещай, что как только потеплеет, мы отправимся в Рим. Там вы с Марком будете жить так, как даже не способны представить.

Регина вздохнула, и Юста даже поняла почему. Найдёна исправилась наполовину, обещала не рассказывать об огромных виллах, но пока еще обещала роскошную жизнь в Риме. Ладно, и то хорошо.

— В Рим идти придется. Там у меня сестра, она вдова башмачника, но у нее целых две комнатки, можно будет приткнуться. И тебе место найдется. Выживем. Только не рассказывай о золотых блюдах и мозаиках во всю стену. Я такого не видела, потому не верю.

На том и договорились: они живут зиму на месте, а весной отправляются искать удачу в Рим.

Юста решила пока не возражать. К сестре так к сестре, весной так весной, главное — в Рим. А там Гай.

— Только дождись меня, любимый…