Помпеи. Любовь восстанет из пепла - Наталья Павлищева

— Опомнись, ее нужно спасти. Это же твоя невеста.

— А твоя любовница? Да и невеста тоже, кажется? Я же не забыл, что ваша помолвка не расторгнута.

— Так давай быстро расторгнем, и поспеши за Юстой.

Они стояли возле самых ворот виллы, и раб Юлии, отвечавший за ворота, все слышал. Но кто обращает внимание на какого-то раба, тем более в такую минуту?

— Плевать мне на эту строптивую девчонку, я вовсе не желаю героически погибнуть, спасая ее. Она отказалась выходить за меня замуж, потому и сидит под замком на вилле. Сказала, что лучше станет весталкой. Вот пусть и становится. Если она нужна Весте, то богиня ее спасет.

Гаю надоело препираться, время уходило, туча росла достаточно быстро и грозила в ближайшие часы попросту накрыть Помпеи.

— Ты едешь в Стабии или нет?!

— Не еду! Я еду в Неаполь, а потом в Рим. Богатеньких дурочек и там достаточно.

Он кричал еще что-то, но Гай уже не слушал, он махнул рукой Марку и Авлу:

— За мной!

Те взметнулись следом за наставником в седла.

— Это мои рабы! Ты не имеешь права их увозить! — возмутился Порций.

— Нет, ты еще не заплатил Калену, когда заплатишь, тогда и приедешь за ними в Помпеи.

Гай не стал слушать крики друга… бывшего друга, который грозил карами всех богов за обман.

— Быстрей, нужно успеть проскочить эту тучу, пока она не преградила нам путь в Стабии.

Они пустили лошадей в галоп. Гладиаторы не лучшие наездники, но выбора не было, бегом будет много медленней.

— Мы не в Помпеи?

— Вы свернете в Помпеи, а я прямо на виллу. Нужно успеть вывезти Юсту.

— Ты думаешь, будет столь сильное землетрясение?

— Будет извержение! — кричал на скаку Гай. — У Этны, которая уничтожила все вокруг себя, начало было таким же.

— Что-то мне не хочется возвращаться в школу Калена, — пробормотал Марк.

Когда мужчины уехали, раб отправился рассказывать, что услышал. Его привели к секретарю Юлии Попилию, тот выслушал раба и приказал молчать:

— Я сам расскажу хозяйке все это.

Но он просто не знал, как подступиться к своей госпоже. Крутой нрав Юлии, из-за которого можно пострадать ни за что, известен всем. Она страшно переживала за оставленную на вилле внучку, понимая, что может стать причиной немалых бед Юсты, сказать ей сейчас, что Порций поехал в другую сторону, значило навлечь на себя такой гнев, при одной мысли о котором волосы становились дыбом.

Попилий решил молчать, в конце концов, раб мог и не знать о том, что Порций поехал в обратную сторону.

Нужно только придумать, кого отправить на виллу за младшей хозяйкой. Наконец он нашел выход, подошел к хозяйке с предложением отправить на виллу в Стабиях и Непота с парой рабов.

— Зачем это?

— Мало ли что нужно будет привезти. Они помогут. Все равно здесь не нужны.

Юлия Пизония кивнула на удивление спокойно. Оказывается, в беде она умеет быть спокойной и сговорчивой.

Немного погодя Непот и двое рабов из охраны уже мчались следом за Гаем и его гладиаторами.

Последний день Помпей

Беспокоилась не одна Юлия, куда тревожней было в Помпеях и по всему побережью.

Позже потомки, раскопавшие Помпеи, напишут, что день 24 августа 79 года начался для жителей города обычно, мол, был ничем не примечателен, день как день.

Но это не так. Он не мог быть обычным, уже в предыдущий день стало ясно, что что-то должно произойти. Вулканалии явно не удались, как и все предыдущие праздники, в воздухе словно висело что-то страшное.

В Помпеях всю ночь выли собаки и рвались с привязи лошади. Отпущенные на волю собаки уносились стремглав, забыв о своих хозяевах. Лошади продолжали метаться в конюшнях и утром. Из города вдруг исчезли все кошки. Все до единой, кошек не привяжешь, как собак, и не запрешь, как лошадей в конюшне.

А еще ночные охранники рассказывали об ужасе, который испытали, увидев удиравшие полчища крыс. Словно крысы сообща решили покинуть город, как покидают тонущий корабль. Они удирали сквозь небольшие щели закрытых городских ворот, переползали через них и даже через самих охранников. Причем ползли, и очень быстро, на восток.

А утром не запели птицы… Привыкшие, что восход солнца встречает пение птиц, люди были ошеломлены. Пусть в городе птиц немного, но сады Помпей словно опустели за ночь. Так и было, ни одного воробья или горлинки, никакой другой птички.

Те, кто помнил землетрясение семнадцатилетней давности, твердили, что в прошлый раз было похоже, но не так страшно. Когда от Везувия в сторону все того же востока полетели птичьи стаи, по городу прокатилось: это конец. Конец чего, не знал никто, но уверенность в окончании земной жизни росла.

Помпеи притихли в ожидании грядущего ужаса.

Но долго ужасаться люди не умеют, прошло уже четыре часа нового дня, а конец света не наступил, и тогда город зашевелился снова. К землетрясениям привыкли, бояться почти надоело, Помпеи занялись обычными делами. Вернее, принялись обсуждать, куда именно удирать лучше.

Птицы и крысы выбрали направление на юго-восток, но оно никому не показалось правильным. Что на юго-востоке? Молочные горы, а горы — это всегда опасно, куда лучше отправиться в Геркуланум, в Неаполь или даже Мизену.

Но и отправиться решили не все. Птицы пусть улетают, их гнезда никто не займет и не ограбит, а людям как быть?

Те, кто осторожней, спешно закрывали свои дома и отправлялись кто в порт, чтобы уплыть поскорей, кто на дорогу к Неаполю, чтобы переждать беду там.

— Неаполь всегда трясет меньше! — убеждал свою семью Марк Нонний Галл, вольноотпущенник Марка Нонния Бальба. — Побудем там и вернемся, когда трясти перестанет.

— Но как же дом? — слабо возражала его супруга Пинна, совсем недавно впервые в жизни обретшая собственный дом весьма приличных размеров.

— Рабы останутся сторожить. Все будет в порядке.

Над ним смеялся Марк Нонний Пупий, тоже вольноотпущенник того же хозяина. Богатый проконсул Марк Нонний Бальб позволил выкупить волю полусотне рабов, которые поселились в Геркулануме и в Помпеях, потому Марков Нонниев в обоих городах было много.

Пупий не собирался бежать, он не боялся землетрясения, зато боялся воров, прекрасно понимая, что, когда вокруг будет трястись все, и рабам будет не до хозяйского добра, а потому решил стеречь свое недавно и таким трудом нажитое добро сам.

Остались очень многие, ведь до Неаполя далеко, да и к землетрясениям привыкли. Нужно только выйти на берег моря, чтобы не привалило какой-нибудь рухнувшей колонной. Люди сетовали на одно — невозможность запастись питьевой водой, она вся противно пахла серой. Жители города пытались пить вино, но, неразбавленное, оно быстро опьяняло, это тоже помогало не бояться.