Тень Белого Тигра - Ксения Хан

на Ким Кихо.

– Н-но ваш отец…

– Мой отец, – надавил Ли Хон, – к великому моему сожалению, покинул этот мир. Мой отец оставил свой народ в самое тяжёлое для него время и бежал к землям Империи Мин. Мой отец… – Он посмотрел на пуримгарра, стоящего у подножия своего возвышения, чей напряжённый профиль выдавал все мысли. Добром это не закончится, ваше величество. – Ладно, оставим разговоры о моём отце. Сейчас действительно есть вещи серьёзнее и значимее для Чосона, чем похороны его прежнего правителя, который помочь государству уже не может.

– Чонха-а-а!.. – снова завели успевшую надоесть песню советники и чиновники. Ли Хон окинул тронный зал усталым взглядом, мысленно выругался. Если таковы будни короля Чосона, он не хочет быть королём. Впрочем, подобные размышления стоит оставить, забыть навсегда.

– Мы начали этот совет, чтобы решить вопросы с казной. – Ли Хон сжал подлокотник, игнорируя зуд в пальцах. – Вы предложили собрать новые налоги с обедневшего народа. В стране война, а вы считаете, что обдирать бедняков, у которых и так ничего не осталось, это разумная мысль?

– Народ должен кормить корону, – заявил советник Ким, впервые подавая голос. О, наконец-то он говорит самостоятельно! Видимо, теперь Ли Хон подошёл к самой сути всего собрания. Выжатый бесполезными диалогами с другими Кимами из хитрого андонского клана. Умно, советник Ким.

– Ончи [45], – тихо выругался Ли Хон, очень кстати припомнив словечко, которому его научила говорливая госпожа из другого мира.

Чунсок услышал его и закашлялся, пришлось взять себя в руки, пока остальные не поняли, насколько король устал слушать одно и то же.

– Корона должна защищать народ, – почти закатив глаза, повторил Ли Хон как истину, о которой забыл весь совет с Кимами во главе. И почему молчит клан Лю? Они, как правило, выступают за мораль и традиционные ценности королевского двора в этом дворце… – Предложите другое решение.

– Мы предлагали, чонха. – Советник Ким склонил голову в учтивом поклоне. Притворщик. – Советник Лю предлагал договор с Империей. И где теперь люди Императора? И где ваш генерал?

– Если вы намекаете на измену, господин Ким, говорите об этом прямо. Не надо юлить, у нас нет времени на тайные игры и заговоры.

Ли Хон услышал, как звякнул меч на поясе пуримгарра, и сам присоединился к его злости. Совет не любил Дракона, совет не доверял Дракону. И как только Нагиль покинул дворец, все фракции совета объединились, чтобы выжить его со двора. Когда Ли Хон понял это, приставил к себе Чунсока: наглядная демонстрация силы драконьего войска должна была усмирить жадность советников. К сожалению, действовала такая уловка недолго.

– Мы говорим о том, ваше величество, – вклинился советник Лю, – что все другие способы защитить столицу мы исчерпали. Японские войска по-прежнему осаждают южные города и подбираются к нам со стороны Медного моря. Многие задаются вопросом, зачем его величество сосредоточил силы вокруг Ульджина…

– Советник Лю!

– …ведь Ульджин не является стратегической точкой для высадки японских кораблей, мы поняли это по их манёврам, – закончил советник, не сбавляя тона.

Ли Хон опустился обратно на трон, с которого чуть не вскочил, и вперил в седовласого старика яростный взгляд. Нагиль сказал, что советнику Лю можно доверять – не очень сильно, но существеннее, чем представителям других фракций. К тому же с кланом Лю у Ли Хона были договорённости на ближайшее будущее: стоящий перед ним советник должен был стать тестем короля, а его дочь – женой короля. Ли Хон в глаза её не видел и надеялся, для собственного спокойствия, что она окажется воспитанной в строгих традициях кроткой женщиной с миловидным лицом. Иную он не перенесёт, особенно если Совет настоит на скорой женитьбе.

А Совет напирал с этой идеей всё яростнее, будто ничего важнее у короля быть не могло.

– Ульджин защищает генерал Хигюн со своими людьми, – напомнил Ли Хон. Забота советников была бы объяснимой, не говори они так только о портовом городе. Другие провинции их не волновали. – У генерала всего несколько тысяч воинов, это в разы меньше того, что мы бросили на юг. Кстати, раз уж заговорили об этом… Что нового в Конджу, советник Чхве?

Тот смутился. Советнику Чхве Сувону принадлежал тот злосчастный дом в Ульджине, где Ли Хона продержали несколько месяцев, и теперь советник по каким-то причинам не пытался вернуть туда семью, хотя город был отвоёван и жители возвращали ему прежний вид. В защите генерала Хигюна сомневаться не приходилось, потому Ли Хон думал, что дело вовсе не в страхе советника.

– Ваше величество, – подал голос советник Ким, и Ли Хон позволил себе наглость: закатил глаза. – Сейчас речь не о военных действиях, хотя, несомненно, они имеют для всех нас самое важное значение…

Да когда же это закончится? Красноречивый вздох Чунсока, который расслышали Ли Хон и ближайшие ряды чиновников, говорил о том, что Первый Коготь согласен с королём: этот Совет не закончится никогда.

– Война отнимает много ресурсов, а мы никак не можем их восполнить, – поддакнул шурин советника. Два шакала из одной стаи. – И Империя больше не присылает своих людей нам в подмогу. Не значит ли это, что генерал Мун не справился?

– Я советую вам выбирать выражения, – процедил Чунсок быстрее Ли Хона. Тот прочистил горло, пуримгарра обиженно опустил голову. – Простите, ваше величество.

– Нет, ты прав, конечно, – миролюбиво заметил Ли Хон, поймав суровые взгляды советников. Ещё немного, и он перейдёт черту дозволенного фаворитизма. – Пожалуйста, господин Лю, господин Ким. Подбирайте слова тщательнее, говоря о генерале Муне. Смею напомнить вам, что Дракон не может предать страну.

Советник Ким открыл рот, чтобы возразить, но его опередил советник Лю – к удивлению Ли Хона.

– Дракон верен Чосону, – закивал он, и его длинная борода заколыхалась следом, – но генерал Мун – не Дракон. Он человек и может предать.

– Удивительно слышать это от вас, советник Лю, – нахмурился Ли Хон. Кажется, чиновники при королевском дворе окончательно запутались в своих предпочтениях или же изначально вели двойную игру, раз теперь советник Лю, который больше всех доверял Нагилю, выказывал сомнения на его счёт. Ли Хон выпрямился, сел на троне ровнее. Спина отваливалась, и хотелось лечь или хотя бы откинуться назад на широком сиденье, но мешал бакбан и новая ирворобондо [46], от которой пахло свежими красками.

– Я не позволяю личным симпатиям затмить голос разума, ваше величество, – пояснил советник Лю. Добавлять то, что он метил в короля, не следовало: Ли Хон понял это и без подсказок. Понял и разозлился. Проклятые старики считают, что у молодого короля недостаточно опыта в управлении страной, раз сомневаются в его окружении, когда сами навязали ему половину решений? Что ж, Ли Хон может прикинуться дурачком.

– Хороший совет, господин Лю, – покивал с