Я, оперуполномоченный - Андрей Ветер

– Я сыщик, а не музыкант, мама. – Капитан откашлялся в кулак.

– Пётр Алексеич, всё-таки я не понимаю.

– Чего ты не понимаешь?

– Вы же не далее как сегодня убеждали меня в том, что профессионал всегда однобок и что сыщику не нужны бесполезные знания.

– Верно, было такое.

– Но вы-то? Вы же прекрасно играете на фортепьяно! Вы профессионально играете! Значит, вы лукавили, говоря об однобокости.

– Я говорил о профессии, Витя, о службе. Все мы чем-то интересуемся, но специалистами можем быть только в одной области. В этом я убеждён на все сто… Возьми Шерлока Холмса: он был прирождённым скрипачом. Но профессия – превыше всего. Профессионалом нельзя быть наполовину. В твоей профессии для тебя не должно быть белых пятен, ты обязан уметь всё. А музыка, живопись, стихоплётство, собирательство марок или спичечных коробков – на втором месте. Ты и там тоже можешь стать специалистом, но профессия – в первую очередь. Сначала отдай себя профессии. Если не можешь, то оставь работу. По крайней мере, выбери для себя какую-нибудь безболезненную для других специальность. А милиция нуждается в профессионалах… Ну что, давай-ка я ещё что-нибудь сбацаю… Эта вещица называется «Лесной царь», Шуберт её на стихи Гёте написал. Слушай…

* * *

Сергей Никифоров, эксперт-криминалист ИТО, вернулся домой поздно. Днём, между выездами на места происшествий, он успел встретиться со Смеляковым и взял у Виктора его отпечатки пальцев.

– Не беспокойся, Витя, сделаю тебе всё в лучшем виде, – заверил Никифоров. – Получишь за свою письменную работу лучшую отметку на курсе.

– Спасибо, ты здорово выручишь меня…

Жена достала из холодильника котлеты в сковородке и поставила их на плиту.

– Серёжа, разогрей сам. Мне завтра рано вставать, Лидуську в поликлинику отвести надо, анализ крови сдать.

– Что-нибудь стряслось? – Никифоров озабоченно посмотрел на жену.

– Не знаю, – она пожала плечами и устало провела рукой по волосам, – доктор велел сдать анализ. Говорит, что возможны проблемы с печенью… Я лягу, ладно? У меня что-то голова болит сегодня…

– Иди, иди, Наташ, спи. – Он поцеловал жену и повернулся к плите, чтобы проверить, не слишком ли сильно горит конфорка.

Затем сел за стол и раскрыл тетрадь, чтобы ознакомиться с заданием контрольной работы Смелякова. Его взгляд остановился на отпечатках пальцев Виктора. В следующую секунду он напряжённо свёл брови.

«Чёрт, где-то я уже видел эти пальчики. Знакомый узор…» Сергей неторопливо начал составлять описание отпечатков, как требовалось для контрольной работы.

«Так, так… Ну где же я видел их? Почему они кажутся мне такими знакомыми?»

Профессиональная память у него была исключительная. Ему всегда было достаточно одного взгляда, чтобы запомнить узор отпечатка пальца, а затем выявить его из сотни других. И вот теперь память настойчиво твердила, что этот рисунок ему уже встречался. Но Сергей твёрдо знал, что не мог раньше видеть отпечатков Смелякова.

«Ладно, всё это не так важно. Видел и видел, а когда – не в том суть. Вот если бы они по какому-то делу проходили, тогда ещё понятно, что они в памяти застряли…»

И тут его прошиб холодный пот.

– Ёлки-палки! Ведь это же Клоун! Мать твою! – Сергей не заметил, как от волнения заговорил вслух. – Точно, это пальцы того самого Клоуна, который наследил в декабре на нескольких кражах!.. Но как? Каким образом Смеляков замешан в тех кражах?.. Что же делать-то? Это просто бред какой-то… Нет, Виктор не может участвовать в криминале. Зачем ему? Он не из таких… Да, но пальцы-то его!

Никифоров шмыгнул носом и почувствовал горелый запах котлет, о которых успел забыть.

– Вот дьявол! – воскликнул он, схватился за ручку сковороды, обжёгся и затряс рукой. – Чёрт возьми! Да что я, в самом деле!..

Он обвёл кухню растерянным взглядом и опять склонился над бумагой с отпечатками пальцев.

«Может, я ошибаюсь? Может, они просто сильно похожи?»

Никифоров дёрнул щекой и открыл холодильник. В боковом отсеке стояла початая бутылка водки. Он сделал большой глоток прямо из горлышка, подумал и глотнул ещё раз. Затем вилкой разломил одну из котлет прямо в сковородке и отправил половину в рот. Медленно и без удовольствия жуя, он пытался разрешить совпадение отпечатков пальцев Смелякова и таинственного преступника.

«Может, это просто уникальный случай в криминалистике? Одинаковых пальцев не бывает… Но мне, единственному специалисту, выпала такая удача… Нет, не может быть. Должно быть, в отпечатках всё же есть крохотное различие… Ладно, хватит, завтра на работе залезу в папку и сравню их. Если это всё же те самые… Тогда пойду к Носову…»

* * *

Начальник отдела уголовного розыска РУВД только что вошёл в свой кабинет и намеревался включить в розетку электрический чайник, как дверь распахнулась без стука.

– Никифоров? Ты чего такой взъерошенный?

– Владимир Сергеевич, не знаю, как и сказать вам… – Никифоров плотно затворил за собой дверь.

– О чём речь? Ты прямо побледнел. Стряслось что?

– Стряслось… Я всю ночь не спал… Помните те злополучные пальцы Клоуна? Так вот я выяснил, чьи они.

Носов чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Наконец-то! Ну и кто это? Кто-то из задержанных?

– Нет. Он мне сам принёс их…

– Как так? Ты что мелешь-то?

– Вы не поверите, но эти отпечатки принадлежат Смелякову.

– Какому ещё Смелякову?

– Он у Болдырева работает.

– Сыщик?

– Да.

– Что-то я не понимаю… Ты расскажи-ка всё по порядку. Зачем он тебе пальцы-то свои дал?

– Ему письменную работу по криминалистике сдавать надо. Он заканчивает ВЮЗИ. Просил помочь ему. Ну вот я и взял у него отпечатки, чтобы сделать их описание. Смотрю на них, а они мне прямо глаз режут – до того знакомы! А потом меня словно током долбануло. Клоун! Это те самые злополучные отпечатки, которые нам покоя не давали. Видеть-то вижу, а поверить в это не могу, потому что Смелякова я уже хорошо знаю. Не из тех он, кто с уголовщиной снюхивается. Думал я, что эти отпечатки просто очень похожи, но оказалось, что узоры один в один сходятся. Сомнений нет, товарищ майор. Клоун и Смеляков – одно лицо.

Носов нахмурился:

– Не понимаю я, зачем он дал тебе свои пальцы. Он же опер… Мог бы принести чужие…

– Вот этого-то я и не понимаю… Если он замешан каким-то образом в тех кражах, то не может он так глупо поступить. Он парень-то очень толковый, хватка у него профессиональная.

– Постой, – майор жестом остановил Никифорова, будто поймал какую-то важную мысль, – он ведь недавно у Болдырева…

– Да, я с ним то ли в начале декабря, то ли в конце ноября познакомился, мы в морг ездили, пальцы у жмурика снимали.

– А ну-ка погоди, дай мозгами пораскинуть. Так, так, так… Это что же получается… Он ведь в декабре только стажировался.

– Да, у него Сидоров в наставниках.

– Ага, вспомнил я его. Он с Петром Алексеевичем занимался кражей Забазновского, верно?.. Стажировался, значит, в список оперативной группы, выезжавший на место преступления, он мог и не попасть… Вот тебе на! Кажется, я начинаю понимать, в чём тут изюминка… И как мне это раньше-то в голову не пришло?.. Ах ты, Болдырев! Сукин сын такой!

– О чём вы, товарищ майор?

– Ну и ну! – воскликнул Носов, поражённый внезапно сделанным открытием. – Точно! Другого объяснения нет и быть не может!

– Владимир Сергеевич, вы о чём?

– Вот что я тебе скажу: Болдырев, прохиндей этакий, решил воспользоваться Смеляковым, ну, его неопытностью, чтобы с его помощью объединить несколько дел в одно. Понимаешь? Смеляков-то не знал, что можно трогать, а к чему нельзя прикасаться на месте преступления. Новичок, он и есть новичок. А Болдырев ему: «Дай-ка это, принеси то, открой, закрой». И так далее. Смелякову-то и в голову не придёт, что начальник его попросту подставляет! Улавливаешь?

– Но зачем?

– Одни и те же пальцы на разных кражах, Сергей! Это означает, что все эти кражи объединяются в одно дело! И тем самым у Болдырева по отчётам получается меньше «висяков». Ну сукин сын, ну прохвост! Я ему задам перцу!..

В тот же день Носов вызвал Болдырева к себе, но о причине даже не обмолвился.

– Добрый день, Владимир Сергеевич, – бодро начал Болдырев.

– Здравствуй, Фёдор Фёдорович, здравствуй. А ну, – майор указал на кресло напротив себя, – присаживайся. Очень мне хочется тебя послушать.

– О чём рассказывать-то? – не понял Болдырев.

– Да вот хотел узнать, где ты изобретательности набрался? Поделись умишком со мной, Фёдор Фёдорович, авось и я додумаюсь до чего-нибудь полезного.

Болдырев насторожился:

– Чего-то я не пойму, о чём речь…

– Не понимаешь? Вот оно что… Ну тогда я тебе коротко: насчёт пальцев твоего Смелякова, которые ты так щедро нам подпихнул на декабрьских квартирных кражах.

Лицо Болдырева вытянулось.

– Вижу, ты вспомнил, – ухмыльнулся Носов беззлобно. – Ну так слушай: за сообразительность я тебя хвалю, однако если ещё раз учудишь что-нибудь этакое, то не обижайся уж, но я тебя в три шеи с работы выпру…