Уроки любви - Мэри Патни

— Накажи меня, если хочешь.

— Не хочу, только прошу доверять мне. Я никогда тебя не предам, Йен, не нарушу клятвы ради сомнительного адюльтера. Ни сейчас, ни в будущем.

— Спасибо, — тихо сказал он, целуя ее в лоб. — Мне очень жаль, что тебе пришлось встретиться с двумя женщинами, которые в свое время многое значили для меня. Я бы не назвал свое прошлое распутным и не отвечаю за сплетни Бланш. Полагаю, мне надо было рассказать тебе о Джорджине, но для этого не было подходящего времени. Кстати, я был помолвлен и с еще одной женщиной, но это совсем давняя история.

— Давняя? Конечно, Джорджина вышла за другого, но это еще не значит, что ты не любишь ее. Она красивее меня и достойна восхищения, две недели назад ты мечтал жениться на ней.

— Человек, влюбленный в Джорджину Уитмен, умер в Бухаре.

— А разве ты не любил ее, когда вернулся в Камбей?

— В тюрьме Джорджина стала для меня своего рода талисманом, я приучил себя к мысли, что если выберусь оттуда и снова увижу ее, то моя исковерканная жизнь чудесным образом снова войдет в нормальное русло. Конечно, я был потрясен, узнав, что она вышла за моего лучшего друга. Но когда я увидел Джорджину, исцеления не произошло. Я все равно не мог бы на ней жениться, а она считала бы себя обязанной, и это создало бы массу осложнений. Джерри всегда любил ее, и они подходят друг другу. — Йен поцеловал жену в губы. — Ты единственная проигравшая, ибо вышла за меня замуж, если, конечно, не передумаешь.

— Такое желание у меня возникло, — засмеялась Лора. — До сих пор не могу поверить, что столкнула тебя в озеро. Боюсь, в тот момент действовала Лариса Александровна.

— Надеюсь, она не будет так поступать слишком часто. Вода в Шотландии гораздо холоднее.

— Пока мы здесь прохлаждаемся, бал в твою честь проходит без тебя.

— Нет, бал в самом разгаре, почетный гость уже не нужен. Каждый веселится, как ему заблагорассудится.

Йен подхватил жену на руки и понес к берегу. Вода лилась потоком с ее платья, но серьги, ожерелье и кольцо оказались на своих местах, на дне озера исчезли только веер и туфли.

Йен начал выжимать одну сторону тяжелых юбок, затем проделал то же самое с другой. Прикосновение его пальцев к ноге, животу, любое невольное касание приводило Лору в трепет. Что с ней происходит? Сначала ярость, теперь огонь. Лариса должна немедленно уступить место Лоре.

Она сняла с пальца кольцо:

— Оно твое, не вздумай просить меня оставить его себе.

— Это было бы нетактично, да? — Йен положил кольцо в карман.

— Может, тебе следует рассказать Джорджине то, что ты рассказал мне. Она чувствует себя ужасно. Твое воскрешение из мертвых вбило клин между ней и ее мужем. Ваш разговор избавит Джорджину от чувства вины. Или ты предпочитаешь, чтобы они с мужем продолжали страдать?

Йен долго молчал, потом наконец произнес:

— Завтра к ней зайду и посмотрю, что можно сделать, чтобы облегчить ее боль.

— Это делает тебе честь.

— Это только иллюзия чести. — Обняв жену за плечи, Йен повел ее в сторону ворот. — Пожалуй, нам лучше не возвращаться туда в таком виде. Давай попросим слугу найти экипаж и предупредим Дэвида.

— Мне так и не удалось потанцевать с тобой, — задумчиво сказала Лора. — Придется обождать до Шотландии.

— Зачем же? — Йен отступил и поклонился:

— Леди Фалкирк, не откажите мне в удовольствии пригласить вас на танец.

Лора быстро оправилась от изумления и протянула ему руку:

— Да, милорд.

Он привлек ее к себе, и они стали кружиться под звуки вальса на поляне, залитой лунным светом. И хотя Лора понимала, что в будущем их ждет еще тысяча подобных ночей, однако ей никогда не забыть волшебства этого первого нечаянного вальса под серебристой луной и мягкой травой под ногами.

— Я рассказал о своих чувствах к Джорджине, — начал Йен, когда музыка смолкла, — теперь поговорим о тебе. Ты мне очень нравишься и подходишь гораздо больше, чем Джорджина. Жаль только, что я достался тебе не таким, каким был раньше.

— Если бы ты был другим, мы бы никогда не встретились.

Йен поцеловал ее. Он не объяснялся в любви, но поцелуй говорил сам за себя, и Лора прижалась к мужу, испытывая слабость во всем теле.

Потом он загадочно посмотрел на нее, словно давая понять, что этот вечер полностью изменил отношения между ними.

— Вот где вы спрятались, — услышали они голос Дэвида. — А я уже начал думать, что вас утащил леопард. Бог мой, да вы похожи на мокрых котят. Вода, конечно, действует отрезвляюще, но чтобы такое случилось во время бала!..

— Нам угрожал не леопард, а крокодил, — засмеялся Йен, — и после ожесточенной схватки зверь был покорен.

Дэвид просиял, услышав смех брата, однако не стал комментировать события, лишь пристально взглянул на невестку.

— Лора похожа на самого прекрасного котенка, — сказал он.

— Если ты не перестанешь смотреть на мою жену как голодный тигр, я сверну тебе шею.

— Вряд ли тебе удастся это сделать — после твоей последней попытки я значительно подрос. — Дэвид снял китель. — Набрось-ка его на Лору, иначе она простудится. Бесполезно говорить, что каждый нормальный человек обратит на нее внимание, когда она мокрая, только слепой не заметит все прелести ее фигуры.

Лора почувствовала, как дрогнула рука мужа, при словах «нормальный человек», но голос его был абсолютно спокойным:

— Поблагодари от нашего имени полковника и объясни, почему мы не можем сделать это лично. Вечер произвел на меня неизгладимое впечатление.

Поздно ночью Лору внезапно пронзила ужасная мысль. Уже дважды, когда Йен учил ее стрелять и сегодня, узнав о его бывшей невесте, она полностью теряла над собой контроль. Вместо того чтобы вести себя сдержанно, она поддавалась гневу и ревности. Значит, ее сердце так же неуправляемо, как и тело. Из создавшегося положения есть только два выхода: научиться лучше контролировать себя или оставить Йена ради их общей пользы. Но жизнь без него она уже не представляла.

"Второе мая. Знаменательный день! Сегодня я увидел солнце, которое ослепило меня, словно вылезшего из темной норы крота. Нас с Йеном вывели из темницы и отправили в разные помещения. Меня — к начальнику тюрьмы, где ждали управляющий и мулла. Они обещали мне королевскую жизнь, пост военного советника, собственную резиденцию и молодую жену, «грациозную как лань». В обмен я должен признать, что шпионил в пользу царя, принять ислам и присягнуть на верность эмиру. Принятие ислама не заняло бы много времени, стоит лишь произнести «нет Бога кроме Аллаха, а Мохаммед пророк его», и я бы оказался на свободе. Меня бы помыли, согрели и хорошо накормили.