Пути сообщения - Буржская Ксения

Было о чем жалеть: Данила считали хорошим сотрудником – и Анаис, несмотря на тот глупый эпизод с поцелуем, и следующий его начальник, Иона, поэтому довольно быстро он получил и повышение, и премию, и специальные условия по ипотеке. В ипотеку он взял дом на Рузе, поселил туда отца и мать; оба уже были на пенсии и хотели в этой жизни только одного – ходить на свои воскресные проповеди и сажать в огороде кабачки и георгины. Потом сделал классный дизайнерский ремонт в родительской квартире, снес пару ненужных стен – получилось большое свободное пространство. Окна по-прежнему выходили на железнодорожные пути, по ночам в его снах гремели товарняки, но он за всю жизнь привык.

…Следующая станция – «Белорусская», чуть не проехал. Данил потер глаза и встал – нужно выбираться к выходу.

Спецприемник в Электрическом переулке внешне выглядел как старый завод. Когда-то это и был завод, который еще раньше был усадьбой. После революции красивое здание с башенками надстроили двумя этажами заводских помещений, а в нашем веке завод стоял почти заброшенным, пока его не забрали под спецприемник.

На входе у Данила потребовали назвать цель визита (он сказал: «Хочу посмотреть одного пацана и, возможно, оформить опеку», а больше у него почему-то ничего и не спросили), просканировали хеликс и велели подождать в игровой зоне.

Огромные заводские цеха поделили картонными стенками на комнаты, в каждой – по четыре ребенка. Стены в комнатах яркие, все в цветных картинках, а общие зоны и вовсе как парк развлечений – тут тебе и батуты, и динозавры, и кукольные дома, и всевозможные VR-активности. Данил сомневался, что кто-нибудь был от этого счастлив, но декорации – просто восторг.

Он даже попробовал полетать на виртуальном самолете, и это было круто, но тут кто-то коснулся его руки. Данил снял очки.

Перед ним стоял пацаненок, рыжий и тонкий, Данил сразу узнал эти бледные голубые прожилки на его висках, как у матери.

– Ты кто? – спросил мальчик. Вид недовольный.

– Я – Данил, – сказал Данил и протянул руку. – Будем знакомы?

Мальчик молча пожал ему руку и снова вопросительно посмотрел на него: зачем пришел?

– Да я вот, знаешь… – Данил осекся под этим изучающим взглядом и даже пожалел, что помчался сразу сюда, ни с кем не посоветовавшись: теперь было очень сложно подбирать слова. – Пришел узнать, как ты тут…

Мальчик продолжал смотреть.

– И, возможно, забрать тебя отсюда.

– Забрать? – Мальчик как будто ожил. – Ты заберешь меня?

В его глазах зажглась такая надежда, что Данил испугался: вдруг не получится? Что он тогда будет делать? Как будет жить, помня этот взгляд и этот румянец на внезапно ожившем лице?

– Да, я бы хотел тебя забрать. Я помогаю твоей маме.

И Данил тут же пожалел о своих словах и почувствовал себя лгуном, ведь он знал, что маме мальчика помочь невозможно и он даже не пытается.

– Ты видел мою маму? – спросил мальчик радостно. – Ты отведешь меня к ней?

– Знаешь, брат, сейчас отвести тебя к маме не получится. Она уехала.

– Уехала?

– Ну не то чтобы уехала. Ей пришлось.

Мальчик заметно расстроился, и Данил поспешил исправить ситуацию:

– Так бывает, ее попросили уехать на какое-то время. Это как бы… Знаешь, вот бывает миссия у супергероев?

– Как у Спайдермена?

– Ну да. Вот у нее, получается, миссия.

– Понял.

– И она попросила меня приглядывать за тобой. То есть я заберу тебя и буду за тобой приглядывать. Как тебе такой план?

– Хорошо.

– Ну и супер. Тогда я сейчас улажу кое-какие вопросы и вернусь за тобой. Да?

– Да.

Данил снова пожал ему руку и вдруг понял, что самое главное-то не спросил.

– А как тебя зовут?

– Влад, – сказал мальчик. – Владислав Окунев.

– Хорошо, Владислав Окунев, скоро увидимся.

Данил улыбнулся самой широкой из своих улыбок и пошел к выходу из игровой, не оборачиваясь. И всей спиной чувствовал, как Влад смотрит ему вслед – был бы он супергероем, как его мать, давно бы прожег насквозь.

На ресепшене сидела безучастная молодая девушка и со скучающим видом листала Нашграм. Данил уперся локтями в стойку и улыбнулся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Доброе утро!

Девушка вздрогнула и нехотя отложила рамку экрана.

– Слушаю вас.

– Как бы мне пацана оформить?

– Исправительное опекунство или родственное?

– А в чем разница?

– Ну вы ему кто?

– Да, в общем… Никто.

– Тогда исправительное.

– Вам виднее.

Девушка посмотрела на него внимательно и улыбнулась в ответ:

– Нечасто увидишь здесь молодых людей.

– Да, отец – непопулярная профессия, – согласился Данил.

– А вы не педофил?

– Чего?!

– Ну я обязана спросить. Хотя вас все равно проверят.

– Ясно. Ну пусть проверяют.

– Заполните анкету вот, – девушка протянула ему листок. – И через месяц вас известят о решении.

– Через месяц! – Данил вздрогнул. – Нет, я не могу столько ждать!

– Процедура стандартная, – девушка пожала плечами.

– Но я обещал, что заберу его сегодня!

– Стандартная процедура, – повторила девушка, перестав улыбаться. – Держите планшет, анкету можно заполнить вот там.

И она кивнула на диван.

Данил взял планшет, сел, посидел немного, потом снова пошел к ресепшену.

– Позовите менеджера или администратора, кто у вас там. Хочу поговорить.

Через пятнадцать минут вышла женщина, грузная и глядящая на мир свысока, как завуч Даниловой школы.

– Добрый день. Какой у вас вопрос? – церемонно спросила она.

– Здравствуйте. Я бы хотел мальчика забрать, но я не могу ждать месяц.

– Это почему же?

– Видите ли, я работаю в НИИ экспериментальной медицины. И мы там разработали программу, исправительную, разумеется, и мне очень нужны первые участники этой программы. А иначе не дадут грант. А сроки гранта уже горят. И мне нужно сейчас.

– Я вас услышала. А почему Анаис сама не приехала?

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, вспомнил Данил старую отцовскую шутку, но отступать было некуда. Чертова Анаис, и тут опередила.

– Это другой проект, – Данил сделал акцент на слове «другой». – Я его веду. И другой отдел.

– Код отдела? – спросила мадам, достав экран. – Я сейчас запрошу для вас возможность ускоренного оформления.

– FG-восемнадцать шестнадцать, – сказал Данил. Код своего отдела, как и код хеликса, все помнили как «Кремлин наш».

– Карательные эксперименты? – удивленно вскинулась мадам.

– Нет-нет, не совсем, – запротестовал Данил, а уши у него полыхали огнем: как он мог допустить такую тупую ошибку, как? – Я технически в этом отделе, но эксперимент у меня свой. Мы хотим не только… э-э… карать, но и исправлять. Образовывать. Так сказать, предвосхищать. И начнем с детей. Профилактика же лучше, чем потом расхлебывать последствия, так?

– Трудно с вами не согласиться, – кивнула мадам.

– Так вы узнаете про ускоренную возможность?

– Узнаю, ладно.

– И у меня к вам просьба, не сообщайте об этом Анаис. Внутренняя конкуренция, знаете.

Мадам усмехнулась: бывает – и скрылась где-то в застенках.

Данил остался на диване – как на иголках.

– Хотите кофе? – высунулась из-за стойки девушка, вдоволь насмотревшаяся Нашграма. Не потому что хотела ему угодить, а просто этого требовала ее рабочая инструкция.

– Воды, если можно, – с трудом выдавил Данил. – И где у вас можно покурить?

Девушка лениво махнула рукой в сторону туалета:

– Прямо по коридору, потом налево, там увидите значок. Вода в кулере прямо возле вас. – И снова исчезла за своей крепостной стеной.

Данил кивнул и поплелся в курилку. Курить не хотелось. Просто бы отдышаться. В курилке он сел на лавку и долго смотрел в пол, не в силах сделать глубокий вдох. Будто какое-то кольцо крепко сжимало ребра. Он силой заставил себя расправить грудь и стал выталкивать воздух по чуть-чуть, чтобы отпустило. Чем эта история могла для него кончиться? Тем же, чем для 13148, только у него в памяти останется еще и этот взгляд, и этот румянец.