Полигон - Александр Шакилов

– Что именно, Новак? – назвать его «дружищем» я не смог бы и под пытками.

– Чего-нибудь вкусненького… – Новак сделал паузу, вроде как задумался. – Захвати-ка, к примеру, миллион долларов США. Это лучшая закуска к крупнолистовому. Принесешь – и клянусь здоровьем матери, я с удовольствием верну тебе сына.

Беседа, наконец, обрела деловой характер. Это слегка меня успокоило. Если смогу удовлетворить алчность бывшего мента, верну сына. Сделка, просто сделка. К тому же, Новак поклялся матерью, а это не просто так, это всерьез. Мать для него – святое.

Когда Патрик будет в безопасности, я скручу Новака в такой бараний рой, что он разговаривать разучится, только блеять будет. Или просто пристрелю подонка, чтобы рук не марать. Но раз у нас сделка, то для начала мы обсудим условия сотрудничества.

– Мне понадобится время, – начал я торг. – Подготовка к чайной церемонии – дело ответственное, непростое. Сам понимаешь, такие печеньки я дома не храню.

– Понимаю, – слишком быстро, подозрительно быстро, согласился Новак и тут же объяснил причину поспешности: – Я побывал у тебя дома, Макс. Извини, что без приглашения. Я даю тебе сутки. Итак, сегодня у нас уже пятница, тринадцатое. Жду тебя в субботу, в это же время. Место назначу позже. Уверен, Макс, ты справишься.

Пока Новак говорил, у меня в голове вихрем проносились мысли по поводу. Он, значит, навестил наше уютное семейное гнездышко, в котором трудно не заметить отсутствие роскоши. Новак знает, что миллиона долларов у меня нет. Требуя от меня столь значительную сумму, он блефует или всерьез рассчитывает, что я добуду деньги за двадцать четыре часа? Надеюсь, второе… Но почему у меня такое чувство, будто я упустил нечто очень важное?..

– Чего молчишь, Макс?

И тут меня аж встряхнуло всего.

Пятница, тринадцатое! Да-да, пятница!

Телефон с видеороликом попал ко мне в руки в четверг, двенадцатого. Под утро в пятницу мы с Миленой проникли на Полигон, после чего было уже две ночевки, так почему тогда Новак говорит, что сегодня… Издевается? Не похоже на него, его шутки более изощренны.

– Новак, разве сегодня пятница? Ты не ошибся? – я не узнал собственный голос, какой-то он стал сиплый и дребезжащий, будто у простуженного деда восьмидесяти лет.

– Макс, сегодня лучший день моей жизни. Пятница, тринадцатое июля. Год сказать?

Я понял: он не врет, не издевается, он действительно уверен в том, о чем говорит.

– Новак, я согласен. Деньги будут завтра, – я чуть помедлил, прежде чем продолжил: – То есть в субботу.

– До связи, Макс. Береги себя, – и Новак отключился.

Тотчас я заглянул в календарь телефона. Девайс утверждал, что сегодня – воскресенье, как я и думал. Новак ошибся. Может, он пьян? Или ввел себе запрещенное вещество, якобы расширяющее сознание, вот и порет всякую чушь?

– Дорогой, что случилось? Почему ты молчишь?

– Любимая, мне нужно подумать… – я тупо смотрел на экран телефона и никак не мог сообразить, что дальше делать.

– Да что тут думать, умник?! Уходить отсюда надо! Тут неподалеку есть завод, там раньше горилку бодяжили, там сможем отсидеться, пока не прояснится, как мы и что… – Реплики Резака для меня проходили фоном, я не слушал «африканца», я пытался свести концы с концами. Пятница, тринадцатое – это важно, я это чувствовал. Не разгадав этот хренов ребус, я не спасу сына.

Неподалеку рычало зверье. Затрещал АК. Пули срезали ветки над башкой мутанта, похожего на енота, только крупнее и с клыками, выпирающими из пасти. Мутант скрылся в кустарнике… Мой взгляд сфокусировался на экране мобильника. Оказывается, я неосознанно вошел в меню «Контакты» и пролистал его до «Джонни-охранник». Не помню уже, зачем мне понадобился номер здоровяка-негра, но он у меня был. Точно, решил я, чтобы определиться с днем недели, надо позвонить еще кому-нибудь, да тому же Джонни, раз на него указала судьба.

Я ткнул пальцем в экран, поднес трубку к уху.

– Привет, Макс. У тебя что-то важное? Я просто очень занят, – послышалось из динамика. А еще кто-то на заднем фоне орал, чтоб уже грузились, проверили оружие, патронов побольше взяли и засунули свои черные зады в автобус, уже давно пора, иначе тут начнутся массовые расстрелы без захоронений.

– Привет, Джонни. У вас там что, учения охранного агентства?

– Типа того, Макс. Типа того…

Мне вдруг отчетливо представился лысый череп Джонни и его будто накачанные силиконом губы. Форма трещит на широких плечах двухметрового верзилы, который морщит лоб в ожидании, когда Макс Край наконец соизволит озвучить цель звонка.

И тогда я вывалил без обиняков:

– Джонни, это очень важно, это важнее всего на свете для меня! Скажи мне, Джонни, какой сегодня день недели, какое число?

– А какой год, тебе не сказать?

– Обязательно, дружище, буду признателен.

Некоторое время Джонни молчал, потом спросил то ли обиженно, то ли осуждая:

– Ты под чем, Макс? Я думал, ты давно завязал.

– Я не наркоман и не пьян. Просто скажи мне…

– Тринадцатое июля, пятница, мы с тобой расстались пару часов назад, Макс, – выдал наконец Джонни. – Что случилось, Макс? Нужна помощь?

– Спасибо, Джонни, ты уже мне очень помог.

Я ткнул пальцем в красную трубку-пиктограмму и засунул телефон в карман.

– Любимая, представляешь, у них там, за Стеной, до сих пор пятница, тринадцатое июля.

Милена молча смотрела на меня. Не прониклась новостью?

– Понимаешь, мы здесь уже несколько дней, а там, снаружи, прошло всего пара часов.

– Да что ж непонятного? Время на Полигоне, – Резак сменил магазин, – движется не так, как снаружи.

Очень захотелось окоротить его, сказать, что вовсе не с ним разговариваю и лучше бы ему заткнуться, но…

– Что ты сказал?

– Умник, ты не только тупой, но еще и глухой? Повторяю: время здесь движется не так…

– Это я услышал. Откуда знаешь?

Резак рассказал, что об этом вроде как упоминалось в учебном фильме, но он в конце уже невнимательно смотрел, скучный ведь фильм, он чуть не заснул. А вообще да, он припоминает… Согласно экспериментам ученых, нельзя достоверно установить, когда человек, посетивший Полигон, вернется в обычное пространство – вчера, через год или через сто лет, хотя для него лично, для этого посетителя, пройдет, к примеру, пять минут.

– Так что еще неизвестно, куда мы попадем – точнее, когда попадем, – если выберемся с Полигона.

Это был удар под дых.

Все было плохо, а стало еще хуже.

– Край, во что ты втянул нас?! – Милена, до сих пор молчавшая, бросилась на меня с кулаками.

Я схватил ее, прижал крепко к груди и позволил бить себя по спине. Пусть даст волю гневу, пусть выплеснет злость. Не напомнил ей даже, что запретил идти со мной и что она сама, опередив меня, с шумом прорвалась на Полигон.

– Кстати, в фильме вроде бы было что-то насчет постоянной связи. – Резак выглядел абсолютно спокойным.

– Что это значит? – Милена опередила меня с вопросом.

– Я не совсем понял, и это неточно вроде бы, теория не подтверждена…

– Не тяни мутанта за хвост! – взорвалась моя супруга.

– Разброс по времени между теми, кто в пределах Полигона, и внешним миром будет минимальным, если есть постоянная связь с внешним миром. Надо просто находиться рядом с источником связи.

– То есть, ты намекаешь?.. – я мягко отстранил от себя Милену, которая больше не пыталась сделать из моей спины отбивную, затем вытащил из кармана мобильник и показал его Резаку.

– Да, – кивнул «африканец».

– А если связь оборвется…

– Сочувствую. – Резак отвел глаза. – Мне-то все равно, у меня снаружи семьи нет…

Слишком это было фантастично, – выверт с течением времени на Полигоне, – но обстоятельства вынуждали поверить в то, что обычный смартфон способен управлять течением времени. Наверное, я с самого начала подозревал, что с телефоном не все в порядке, что он попал ко мне не случайно, раз так бережно относился к нему. Я ведь категорически не желал расставаться с девайсом: не отдал бармену Эрику, не оставил его среди вещей, когда на нас напал слонопотам после долгой страсти под воздействием «казановы», и потом, едва не свалившись в разлом, я первым делом позаботился о сохранности телефона. Интуиция меня никогда и нигде не подводила. Не подвела и на Полигоне. Так что принимаем за аксиому: смартфон – ниточка, соединяющая нас с тем временным отрезком, в котором существует Патрик. Сломайся телефон, попади мы в зону вне сети или сядь аккумулятор – и ниточка порвется. И тогда…

«Тогда» не будет, я не допущу сбоя. Кстати, насчет аккумулятора… Я зашел в настройки, ткнул пальцем в надпись «Батарея». Итак, имеем 42 % заряда. Негусто. А значит, надо снести все, что жрет энергию и без чего можно обойтись. Снес. Заодно уменьшил яркость экрана до еще функционального минимума и врубил режим энергосбережения.

– Любимая, нам надо избегать низин.

– Край, когда мы из всего этого выберемся… если мы выберемся… Я с тобой разведусь!