Собственный выбор (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

На неширокой извилистой улочке, еще тридцать секунд назад бывшей тихой и безмятежной, сейчас стало горячо во всех смыслах этого слова. Пылала лужа, где до сих пор билось в агонии горящее тело. Трещали выстрелы ружей, которые сжимали в руках матросы с «Тигрицы» и нападающие, что ради выстрелов высовывались из верхних окон ближайших домов. И вторых было больше чем первых, а еще они атаковали из укрытия и имели преимущество внезапности, стоившее жизни уже десятку человек. О сделанную гномами броню Стефана сразу трое фехтовальщиков, явно долго учившихся работать в команде, высекали своими ятаганами целые водопады искр. А еще между лопаток сибирского татарина, стоящего в еще одной полыхающей луже, торчала явно пробившая латы стрела, чье древко буквально светилось гнилостно-зеленым от наполняющей его магии, что медленно втискивалась в тело толстяка, словно содержимое шприца с отравой. Дымился автоматрон, из оплавленных рук которого прямо сейчас нечто, похожее на слегка очеловечившегося медведя, выдирало несгораемый ящик, доверху набитый золотыми монетами. И этого то ли оборотня, то ли просто гуманоида непонятной расовой принадлежности прикрывал от возможных опасностей периодически мерцающий синим полусферический барьер. Источником же явно защитной магии служили две закутанные в темные плащи фигуры, сжимающие в руках массивные тяжелые посохи. Вернее, таковых там было три, но последний держал точно такой же купол над своими коллегами. А еще рядом с ними стояло нечто, напоминающее гибрид самобеглой коляски и броневика. Оружия оно вроде бы не имел, но корпус состоял из склепанных друг с другом листов стальной брони.

— Нас что…Грабят?! — Искреннее удивление ни капли не помешало Олегу активировать конус холода, накрывая наколдованным морозом верхний этаж того здания, где как ему казалось находилось больше всего вражеских стрелков. Благо до противника зависшему в воздухе волшебнику было то в прямом смысле слова рукой подать. Улочки Акапулько, спроектированные испанцами веке эдак в восемнадцатом, не отличались ни шириной, ни высотностью зданий, редко имевших больше трех этажей. Секунду спустя боевой маг использовал второй из вшитых в его тело артефактов, поразив световым копьем одного из мечников, которые наседали на Стефана. Хотел вообще-то двоих, благо те стояли на очень удобной для атаки прямой линии, но враг имел весьма неплохую магическую защиту. Пусть самого его она и не спасла, поскольку примерно четверть туловища бойца буквально взорвалась перегретым кровавым паром, но дальше разрушительное волшебство уже не прошло.

Мохнатый громадный гуманоид устремился наутек вместе с ящиком, полным золота. Увидев его приближение, колдуны все втроем загрузились в экипаж, не нарушая подпитки энергией защитных барьеров. Ворюга добрался до тронувшейся машины за считанные секунды и буквально ввинтился в её распахнутую дверцу, наверняка ободрав бока, но к сожалению так и не выронив сундук. Два оставшихся фехтовальщика тоже поспешили обратиться в бегство. Только передвигались они отнюдь не по земле, очевидно не желая представлять из себя удобные мишени. Один в невероятно длинном и высоком прыжке в мгновение ока преодолел расстояние в десяток метров и пробил собой окно ближайшего дома, откуда тот час же раздался испуганный женский визг. Второй упал в заполненную грязью и мусором сточную канаву, где казалось бы не спрятаться и кошке, но мгновенно погрузился куда-то в глубину. Стрелки тоже прекратили палить из ружей и, судя по долетавшим от них топотам и матюгам, сейчас спускались по лестницам избранных ими в качестве места засады домов, чтобы бежать через черный ход. А Олег даже никого из них преследовать не мог, поскольку вынужден был броситься к Стефану, что после отступления своих соперников уселся прямо на землю, упираясь в неё обоими руками, чтобы не упасть. И, зная характер и выносливость сибирского татарина, это означало, что дела очень плохи, ведь если он не в состоянии преследовать убегающего врага, то кто другой бы от таких ран три раза умер.

— Олег…Как-то мне…Нехорошо… — Худшие подозрения чародея подтвердились, ибо когда он приблизился к своему другу, его руки ослабли и толстяк начал всей своей массой заваливаться вниз, прямо в остатки догорающей лужи из смеси воды и какой-то нефтехимии. И оказание ему первой помощи было сильно осложнено тем фактом, что для начала со Стефана следовало содрать броню, которая на сей раз сибирского татарина не защитила. Или вернее защитила не полностью. Судя по глубоким зарубкам, оставленным клинками нападавших на металле, который своей прочностью намного превосходил обычную сталь, без этих лат его бы вполне успешно порубили на мелкие кусочки. Зачарованная стрела, к счастью успевшая закачать внутрь своей жертвы пока не более чем две трети наполнявшей её энергии, была безжалостно вырвана телекинезом. Наконечник правда обломился и попытался остаться в ране, но чародей силой мысли сплющил его едва ли не в маленький компактный шарик и все равно извлек наружу.

— Держись, слышишь?! Не смей сознание терять! — Не имея других способов быстро стабилизировать состояние своего друга, Олег засунул пальцы одной руки прямо в рану через отверстие на броне, а вторую запустил под шлем Стефана и, дотронувшись обоими руками до его тела, стал щедро делиться с ним своей праной. Несмотря на всю свою простоту, данный метод являлся достаточно универсальным и мог справиться с почти любыми повреждениями, которые не разорвали в клочья энергетическое тело пациента. Вот только пусть резервы чародея и превосходили то, чем располагал среднестатистический человек, но бездонными они уж точно не были. И заметно истощились по причине наличия у целителя ожогов черт его знает какой степени если и не по всему телу, так по его значительной части. В данной ситуации могли бы очень помочь топоры-вампиры, да вот только ни одного живого врага или хотя бы крупного зверя в зоне видимости как-то не было. Отлучиться их поискать тоже не было приемлемым вариантом, интуиция, опыт и результаты проведенного наспех сканирования организма подсказывали оракулу-самоучке, что если он оставит Стефана в покое секунд на тридцать, то толстяку понадобится уже не целитель, а гробовщик.

Душ из кипятка и последующий пожар почти не повредил сибирскому татарину, поскольку изготовленные гномами доспехи обладали почти абсолютной герметичностью. И даже забрало шлема при объявлении тревоги тот успел захлопнуть. Вот только стрела, пробившая латы, была заряжена какой-то жуткой дрянью, напоминающей концентрированную некроэнергию. Но в отличии от неё она не растворяла немедленно все с чем соприкасалась, а словно жидкая отрава растекалась в разные стороны от места ранения и лишь потом начинала проявлять свою губительную природу. И теперь эта пакость вместе с кровью разошлась по телу сибирского татарина и буквально изгрызла его сосуды, вызвав множественные внутренние травмы и едва не заставив источенное сердце разорваться на части под нагрузкой собственных сокращений. К счастью, Стефан благодаря своему модифицированному организму был очень выносливым человеком, а до мозга волшебная отрава так и не добралась. К тому же уничтожая ткани тела, она и сама рассеивалась, а потому Олег медленно но верно выигрывал борьбу за жизнь своего друга, латая наиболее критические травмы при помощи собственной жизненной энергией. Пытался он также взять под контроль эту агрессивную дрянь и вывести её из тела пациента наименее травмирующим для него способом, однако похоже сия субстанция все-таки серьезно отличалась от обычной некроэнергии и работать с ней надо было иначе. Не то, чтобы результат совсем не наблюдалось, но он напоминал попытку черпать воду растопыренной пятерней. Причем в то время, когда руками вообще-то приходится держать на весу перед собой тяжелый груз, который и на пару мгновений отпустить страшно.

— А-а-а… — Устало простонал чародей, когда наконец-то смог отпустить своего друга, что все-таки потерял сознание, но умирать теперь вроде бы не планировал. Состояние и настроение оглядевшегося по сторонам Олега прочно обосновались на отметке «скверно». С покрывающими его тело ожогами и упадком жизненных сил он еще мог примириться, да и потеря сундука с золотом больше бесила, чем представляла угрозу корабельной кассе «Тигрицы». Но случившееся среди бела дня разбойное нападение унесло жизни десятка человек из его экипажа, который и так стал неприлично маленьким! Еще восемь матросов было тяжело ранено! Вдобавок оказался разрушен самый толковый из автоматронов, что уже практически заслуживал звания полноценного разумного существа. Досталось и случайным прохожим, поскольку несколько лежащих на земле тел точно не входили в состав команды, да к тому же не имели при себе никакого оружия. Ну и необходимость объясняться с городской стражей, которая громко топала и свистела, неспешно подтягиваясь к месту боя, хорошего настроения волшебнику отнюдь не добавляло. — А-а-акапулько ай-я-я-я…