Последняя жена Синей Бороды (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata"

- Ты так уверена, что герцогиня именно в спальне? – недовольным голосом произнёс лорд Джонатан.

- Да, милорд, а где же ей ещё быть? – изумилась служанка. – Её светлость, как пришла, так сразу посетила купальню. А потом, – короткая пауза, видимо, в этот момент девица как раз заметила разорённый стол, – миледи поужинала и отпустила меня до утра. Сказала, что хочет пораньше лечь. Я пообещала время от времени возвращаться, чтобы узнать, не требуется ли её светлости что-нибудь. И тогда миледи приказала мне здесь не шуметь, потому что она очень устала.

И что же, она сейчас там? – видимо его светлость показал на дверь в спальню.

Есения подавила первый порыв – отскочить от двери и нырнуть в кровать. Судя по всему, герцог так и не двигался с места, продолжая стоять у входа, значит ей пока можно не дёргаться. Интересно, зачем он пришёл?

- Конечно! – без запинки ответила Аниса.

- Даже не сомневаешься? А ведь мы вошли сюда одновременно, и ты ещё дверь в спальню миледи не открывала! Видишь сквозь стены, мм?!

Есения снова насторожилась, пытаясь понять, чего добивается герцог. И на всякий случай подобрала одеяло, чтобы оно, когда это понадобится, не помешало ей быстро перебежать к кровати.

- Уверена, потому что миледи никуда не собиралась, а если бы собралась, я непременно увидела бы её на лестнице или в холле.

- То есть?

- Понимаете, ваша светлость, хоть миледи и отпустила меня, я не решилась надолго уйти. В конце концов, это моя работа – прислуживать миледи и всегда быть у неё под рукой. Я набрала еды на тарелку и принесла всё сюда, на этаж.

- Сюда?! В комнату горничной, что ли?

- Нет, – Аниса явно замялась, а потом выдохнула. – В холл, милорд. За кадкой с растением есть небольшой диванчик, очень уютный. За кустом не видно, кто там сидит, зато сидящему видно всё. Там я и расположилась с угощением. В комнате было бы удобнее, но мне хотелось послушать музыку, а в покоях миледи её не было бы слышно.

- Поэтому-то ты сразу появилась, стоило мне сюда подняться?

- Да, милорд, я вас увидела и вышла. Простите, милорд, мне эту вольность! Знаю, что таскать еду недопустимо, но я ела очень аккуратно и ни крошки не уронила!

- Теперь понимаю, почему тебе не понадобилось проверять спальню герцогини, чтобы утверждать, что она её не покидала. Но ведь ты не всё время сидела за кадкой! И пока ходила за едой…

- Миледи никак не могла бы уйти из своих покоев, даже если бы захотела, – вздохнула служанка. – У её светлости нет ничего на смену – ни сорочки, ни платья! А то, что было на ней, я отнесла прачкам.

- Как это? – сухой и властный тон, каким до этого говорил супруг, поменял тональность. – И… в чём спит её светлость?

Ей показалось, или грозный Чёрный вдовец растерялся?

- Безо всего. К счастью, в спальне тепло, – бесхитростно ответила Аниса. – У миледи с собой не было никаких вещей, а её багаж до сих пор не привезли! Поэтому я подумала – а что будет, если сундуки и к утру не прибудут? И отдала в чистку всё, что сняла с себя её светлость. Чтобы утром миледи могла надеть всё чистое.

- Вот же…

Герцог вполголоса витиевато выругался, ничуть не стесняясь присутствия служанки.

Впрочем, знатные лорды и леди настолько привыкали к постоянному присутствию слуг, что относились к ним, как к мебели. И часто совершенно их не стеснялись.

Есения затаила дыхание – никогда раньше ей не приходилось слышать таких оборотов! Надо на всякий случай запомнить парочку особенно цветистых – мало ли, вдруг пригодятся? Ещё бы понять, что герцог имел в виду, когда это произносил…

«Потом спрошу у кого-нибудь», – решила девушка и снова навострила уши.

- Так, я понял, – буркнул супруг. – Моя жена сейчас спит у себя в спальне и не сможет оттуда выйти даже сюда, в собственную гостиную, потому что ей нечего надеть. Правильно?

- Да, милорд.

- А как она тогда ходила в купальню и обратно? И ужинала?

- Завернувшись в простыню. Но простыню я тоже унесла к прачкам.

- Ясно, – голос герцога ещё больше заледенел.

Судя по всему, его светлость очень и очень недоволен…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Хорошо, к утру я всё решу, – добавил лорд Джонатан, обращаясь к служанке. – Ты правильно сделала, что позаботилась об одежде миледи. В награду можешь сегодня быть свободна. Возвращайся к остальным слугам и отдыхай. А к своим обязанностям приступишь на рассвете.

- Спасибо, милорд. Но как же её светлость?

- Сама сказала – герцогиня спит, ты до утра ей не понадобишься. А мне нужен покой и отсутствие раздражающих факторов, поэтому я отпустил всех доверенных слуг. Всё, уходим. Не хватало ещё разбудить её светлость!

Лёгкие шаги, стук закрывающейся двери, глухой голос – неразборчиво. Ещё стук.

И тишина.

Есения выдохнула и осторожно потянула на себя створку – точно, никого?

Точно…

Вот дела!

Похоже, мужу стало стыдно, что он не подумал о гардеробе для внезапной жены. Наверное, поэтому он и удалил на сегодня с хозяйского этажа всех слуг! Не хочет, чтобы кто-то ещё узнал, что у миледи даже сорочки сменной нет!

Но ей-то что делать?

Спать по-прежнему больше не хочется, выйти не в чем.

А там, Аниса проговорилась, музыка! Наверное, гости танцуют, кружатся, веселятся… А невеста сидит хуже чем взаперти!

В тепле, в сытости, в безопасности, но одна. Никому не нужная, фактически позабытая даже собственным мужем.

У-у-у!

Обидно!

Если бы у неё было что надеть, она бы хоть в холле посидела, музыку послушала. Или сбегала к лестнице и одним глазком посмотрела сверху на танцующие пары.

Одеяло – не вариант.

А что, если…

И голова Есении сама по себе повернулась в сторону входа. Вернее, в сторону двери в комнату горничной.

У Анисы точно должна быть сменная одежда! Ну и что, что простая и неподобающая для герцогини, главное, чистая и приличная! Этого будет вполне достаточно, ведь она, Есения, не пойдёт дальше лестницы хозяйского этажа, а здесь её никто не увидит. Слуги празднуют у себя, герцог с гостями…

И, отбросив одеяло, девушка решительно взялась за ручку двери.

Ходить по комнатам безо всего было не то чтобы странно, ведь дома ей не раз приходилось обнажаться перед горничными, но как-то не особенно уютно. Словно она собиралась что-то украсть или совершить другое, недостойное настоящей леди, действие.

Есения чувствовала себя уязвимой не столько из-за наготы, сколько из-за двусмысленности своего положения. Она – герцогиня, по сути, хозяйка этого замка – вынуждена прятаться по углам, чтобы хоть одним глазком посмотреть на устроенный в её же честь праздник!

Всё-таки у Ясноликой странное представление об идеальном союзе…

С другой стороны, ей не в чем упрекнуть его светлость – за один день он сделал для неё больше, чем мачеха за пять предыдущих лет! Если бы не предложение Чёрного вдовца, то сейчас она была бы во власти Фабиана…

Что до праздника… умом она понимает – герцог не мог не устроить пир в честь новой жены. Это вызвало бы слухи, а вокруг его светлости и так хватает пересудов. Да и мачеха могла бы попытаться оспорить брак, утверждая, что тот не настоящий, раз даже не было гостей и застолья!

А то, что милорд поспешил удалить виновницу торжества, говорит, скорее, о его заботе, чем о пренебрежении. Его светлость понимал, насколько для неё всё стремительно происходит, и видел, как сильно она этим измотана – и физически, и морально.

Отправил в покои – не наказание, не унижение! Наоборот, супруг предоставил молодой жене возможность прийти в себя, отдохнуть и выспаться…

«Надо будет завтра поблагодарить его за всё, – решила Есения. – А если он за ночь сумеет раздобыть одежду и новое бельё, то большего мне и желать нечего! Что до дальнейшей жизни в роли герцогини, то через несколько дней его светлость наверняка пожелает конкретизировать мои права и обязанности. Или не пожелает, и тогда я буду руководствоваться теми указаниями, какие он мне уже озвучил».