Не злите артефактора - Светлана Игнатьева

стульев и каких˗то лохмотьев в углу.

Первым делом рабу приказали раздеться. Оценили качество рубашки и мягких сандалий. Отвесили оплеуху, за то, что испачкал такую хорошую одежду. Вот как теперь с рубашки кровь отмывать? Подивились на трусы и велели тоже снять. Дани отстраненно удивился, зачем они им, ношеные?

С допросом наемники не слишком усердствовали. И так ясно, что рабу никто не станет доверять секретов, да и товар перед продажей портить не хочется. Так что Дани отделался только новыми синяками и вновь сломанным ребром. Старательно поскуливая от боли и клянясь, что ничего не знает, он прислушивался к разговорам наемников, но имя заказчика так и не прозвучало.

После допроса рабу стянули руки за спиной, связали ноги, оставив веревки только на мелкий шажок. Дать ему одежду или хотя бы какую˗нибудь тряпку, чтобы прикрыться, никто и не подумал. Так и погнали в карету, а потом в барак.

Когда торг был закончен и наемники ушли, Дани попытался сказать работорговцу, что его украли, у него есть хозяйка, но получил сильный тычок, от которого влетел в клетку и, не удержавшись, повалился прямо на других рабов. Получая со всех сторон пинки и удары, отполз в свободный угол. Сидеть со связанными руками было очень неудобно. Но когда он попросил соседа помочь с веревкой, в ответ получил только беглый пустой взгляд. Остальные и вовсе не отреагировали, продолжая сидеть, равнодушно глядя в пространство.

Больше Дани никого ни о чем не просил. Он постарался хоть как˗то устроиться, прижавшись плечом к решетке и подтянув к груди ноги, и тяжко задумался. Месяц счастливой жизни закончился там же, где и начался, в клетке работорговца. Даже если хозяйка захочет его поискать, у нее нет никаких зацепок. Впереди у него каменоломни или рудники, где крепкие рабы живут не более полугода, а он протянет и того меньше. Месяц назад он воспринимал скорую смерть как избавление, сейчас же безумно хотелось жить. От безысходности и собственной беспомощности тянуло завыть, но парень сцепил зубы и закрыл глаза. Надо попробовать немного поспать. К ночи ушибы разболятся сильнее и заснуть уже вряд ли удастся.

Про маячок Дани даже не вспомнил. Когда Эйлин вешала ему на шею кулон и прятала его магией, ему было слишком плохо, а потом он просто забыл о нем, увлеченный новыми делами и новыми впечатлениями.

17. Возвращение

До города Эйлин добралась только через три часа. То ли выкинуло ее дальше, чем рассчитывала, то ли идти, проваливаясь по щиколотку в песок, получалось слишком медленно. К тому же легкие сандалии, в которых она гуляла по городу, совершенно не подходили для прогулок по пустыне. Песок забивался под ремешки и ужасно натирал ноги. Но и попытка идти босиком моментально провалилась, раскаленный песок нестерпимо жег ступни. Пришлось отрезать кусок от платка и обмотать ноги подобием портянок. Идти сразу стало легче. Теперь девушке стало понятно для чего этот платок такой длинный.

Недалеко от городских ворот Эйлин привела себя в порядок и под удивленными взглядами стражи гордо прошла в город. Как бы ни хотелось ей сразу кинуться искать Дани, она понимала, что стоит сначала заручиться поддержкой. Самое главное, она чувствовала, что парень жив, а значит, она его найдет и вытащит. Но для начала девушка вернулась в дом князя, оделась побогаче, взяла документы свои и на раба и деньги, конечно, куда же без них.

В городской страже посетительницу приняли без энтузиазма, но, когда сразу выпроводить не вышло, проводили к дежурному офицеру. Рассказывать о нападении она не стала, рассудила, что доказательств нет, да и неизвестно, как отнесутся к рассказу чужеземки. Поэтому в ее рассказе происшествие выглядело так: «Утром отправила раба в город за покупками, а он до сих пор не вернулся. Раб смирный, послушный, подозреваю неладное. Помогите господин капитан, а я в долгу не останусь». Упоминание князя Браката и три золотых вдохновили офицера взяться за дело. В помощь встревоженной госпоже были выделены два стражника с самыми широкими полномочиями, и спасательная команда отправилась на поиски.

Маячок вывел их на окраину города к щербатому каменному забору.

˗ Рынок рабов. Никак на ловцов ваш раб нарвался, ˗ со знанием дела пояснил один из стражников. ˗ Пойдемте, вход там, правее.

˗ А что за ловцы?

˗ Ну, вообще˗то они беглых рабов ловят, но и просто бесхозно гуляющими не брезгуют. Если раб без хозяина по улицам шляется, то могут и словить.

˗ А потом продают? Без документов?

˗ Всегда есть места, где документы на товар не потребуют, ˗ стражник посмотрел на девушку, как на маленького ребенка. Мол, такие простые вещи не понимает.

Загон и барак, к которому они вышли, были копией барака Хасура, Эйлин даже приготовилась увидеть его масляную рожу. Но навстречу страже вышел хмурый коренастый мужчина, с повадками бывшего наемника. Окинув тяжелым взглядом странную госпожу и стоящих по бокам стражников, он неожиданно любезно поинтересовался:

˗ Чем могу быть полезен, господа?

˗ У госпожи магички пропал раб с магической меткой, ˗ взял на себя объяснения все тот же стражник. ˗ Метка к тебе ведет. Так что показывай, кого тебе сегодня привели.

Работорговец недовольно зыркнул, но без споров повел внутрь барака.

˗ Сегодня только одного беглого и привели. Но вряд ли ваш, уж больно заморенный, ˗ девушке показалось или в голосе работорговца проскользнул укор?

На улице уже вечерело, и в бараке царил глухой сумрак. Пока торговец возился с лампой, Эйлин зажгла магический светлячок и пошла туда, куда ее настойчиво звал маяк. Снова возникло чувство, что все это уже было. Снова вонючий полутемный барак, тесная клетка, набитая людьми, и худой голый раб в черном ошейнике смотрит на нее голубыми глазами, только на этот раз в них плещется безумная радость.

Работорговец, наконец, зажег лампу и тоже подошел к клетке:

˗ Ваш, что ли, госпожа?

˗ Мой, выпускай.

˗ Хорошо бы мне расходы возместить, — неохотно открывая клетку, проворчал работорговец. — Я за него, между прочим, деньги заплатил.

˗ Ишь, чего захотел! — услышал его стражник. — А документы у тебя на него есть? А будешь много болтать, и других проверим.

Торговец замолчал, всем видом показывая недовольство, но спорить дальше не рискнул.

Дани практически вывалился из клетки, с трудом устояв на ногах. Он был абсолютно гол, руки и ноги связаны веревками. Разглядев раба, стражник с изумлением протянул:

˗