Кинжал убийцы - Джульет Маккенна

Гуиналь сидела рядом с ним в более простом кресле, обитом яркой красно-коричневой кожей. На этом фоне прекрасно смотрелось ее дымчато-голубое платье. Его покрой не был ни древним, ни современным. Его шили с тем расчетом, чтобы как можно лучше подчеркнуть фигуру и потратить как можно меньше дорогого дамаста. Скромное кружево прикрывало глубокий вырез, небольшие бриллианты сверкали под блестящим водопадом ее распущенных волос. Барышня беседовала с Темаром. Насколько я могла вспомнить, это был их первый разговор после Равноденствия.

— Что, если Гуиналь примет противоположную точку зрения? — спросила я Райшеда.

— Они оставят споры на потом, поскольку оба выросли в знатных Домах и понимают, как важно соблюдать приличия. — Мы заняли два табурета из тех, что стояли вдоль стен, и Райшед вытянул перед собой длинные ноги. — Они знают, что Келларин держится на доброй воле. Никто из них не рискнет подрывать ее публичной перебранкой.

Интересно, понимает ли Темар, сколько той доброй воли зависит от талантов Райшеда? Как человеку Д'Олбриота, ему часто приходилось объединять самых разных людей, с помощью шутки и смеха добиваться выполнения поставленной задачи, укрепляя свой авторитет сталью в голосе, а если нужно — и сталью в руке. Он делал то же самое для Д'Алсеннена, с тех пор как мы сюда приехали.

Мой возлюбленный с легкой улыбкой наблюдал за Гуиналь.

— Она сказала тебе, что при дворах Старой Империи каждого, кто начинал горячиться, укрощали Высшим Искусством?

Сказала, и меня эта идея совершенно не обрадовала. Я обозревала толпу. Среди просто любознательных лиц мелькало несколько решительных.

— Кто идет первым?

— Кто первым пришел, того первым слушают. — Райшед нетерпеливо посмотрел на Д'Алсеннена. — Я сказал Темару, что лучше бы люди сообщали ему о своем деле до начала собрания. Тогда он стал бы слушать их, учитывая степень важности.

— Ты не берешь это на себя? — Я надеялась, что мой тон не оставил сомнений, какого ответа я жду.

— Я не клерк, — решительно заявил мой возлюбленный. — Пора молодому Олбарну исполнять обязанности ранга, которым он так кичится.

Не успел Райшед договорить, как на помосте, выйдя из задней двери, появился Олбарн Ден Домезин. Этот отпрыск древнего тормалинского рода, несомненно, приветствовал указ императора, что несколько оставшихся дворян Келларина отныне должны считаться младшими ветвями, привитыми на дереве Д'Алсеннена. Возможно, кому-то следовало сказать Олбарну, что Тадриол просто обошел путаницу законов, угрожающих связать Темара по рукам и ногам, когда обиженные и расчетливые сьеры предъявили древние права и фальшивые претензии в судах Тормейла.

Олбарн уселся за стол, поставленный сбоку от кресел. Там его ждал открытый незапятнанный гроссбух, набор перьев и чернила. Для человека, жаждущего, чтобы его признали как назначенного преемника Темара, он был не слишком полон энтузиазма.

— Бедный парень, сам марает бумагу вместо того, чтобы командовать писцами, — заметила я с издевкой. — Ничего, хочешь пожать плоды, сперва посей.

— Я не видел, чтобы ты много сеяла. — Райшед бросил на меня недоуменный взгляд. — Но сегодня утром я споткнулся о Фраса, который возился в нашем огороде. С чего бы это?

— Он так же ловок с рунами, как с той мотыгой. — Я беззаботно вытянула руки. — Но работу он сделает. — И я выстирала постельное белье, поэтому чувствовала себя вправе немного развлечься.

Протолкавшись через толпу, Хэлис подошла к нам и пододвинула табурет.

— Ну, и долго мы собираемся бездельничать?

— Ждем их кивка. — Вверху на помосте Гуиналь что-то доказывала Темару, сопровождая свои слова резкими жестами. — Что она думает об этой идее?

— Разумный обычай, который давно пора использовать. — Хэлис усмехнулась. — Если мы убедим барышню прогонять всех, кто станет досаждать ей вне этих заседаний, возможно, она научится хоть как-то расслабляться.

Райшед положил мне руку на бедро, требуя промолчать.

— Вон идет старый баран, чтобы сломать лед.

Седовласый мужчина вышел вперед, вежливо кланяясь Олбарну, прежде чем встать перед Темаром и Гуиналь. Толпа притихла.

— Мое почтение, мессир, барышня.

— Мастер Дрэг. — Д'Алсеннен наклонил голову, а Гуиналь любезно улыбнулась мужчине.

Он кашлянул.

— Я насчет этих земельных даров. Я хотел узнать, нельзя ли немного разбить наши участки. Там, дома, мы получали землю в разных местах, тут луг, там пашня, поэтому никому не доставались все камни или болото.

Темар кивнул:

— Но здесь достаточно земли, чтобы всем дать хорошую почву.

— А как насчет града или бури? — возразил Дрэг с уверенностью тертого калача. — Будь благословенна Ларазион, погода здесь довольно мягкая, но если все посевы одного человека находятся на одном поле, то любое несчастье может сгубить весь его урожай.

Толпа поддержала его согласным шепотом, но я увидела несколько воинственных лиц, твердо решивших поспорить с выступающим. Фермерам, прибывшим из Тормалина, хочется точно знать, где проходят их границы, и иметь полное право их укрепить.

Д'Алсеннен наклонился, чтобы посовещаться с барышней, прежде чем ответить мастеру Дрэгу.

— Твое беспокойство обоснованно, и я думаю, многие его разделяют. Но в равной степени многие предпочитают иметь землю в одном огороженном месте. Мы предлагаем всем, кто желает обменяться частью своих владений с другими, собраться завтра в торговом зале. Мы можем зарегистрировать обмены в официальной грамоте…

Крик Гуиналь раздался как гром с ясного неба. Она вскочила и, схватившись за виски, затрясла головой, будто лошадь, подвергшаяся атаке шершней. Ее волосы растрепались, но барышня ничего не замечала. Теряя сознание, она упала прямо к ногам Темара, который едва успел подхватить ее. Глухой стук от ее удара о полый помост эхом прокатился в тишине, рожденной всеобщим потрясением.

Райшед, со своими длинными ногами, игнорировал лестницу, а я одолела ее в два прыжка. Хэлис не отставала от нас ни на шаг.

— Она дышит? — спросила я.

Лицо Гуиналь было жуткого цвета, губы бескровные.

Д'Алсеннен разорвал кружево, скрепленное на ее груди серебряной брошью с сапфирами.

— Сердце бьется, прямо колотится. — Мы все могли видеть пульсацию в бледной впадинке шеи.

Райшед поднял ее на руки.

— Через заднюю дверь. — Хэлис помогла ему встать.

— Останься здесь. — Я придержала Темара, затем толкнула его к креслу. — Продолжай, или пойдет слух, что она мертва и уже лежит на погребальном костре.

Хэлис открыла перед Райшедом заднюю дверь и поманила меня кивком головы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});