Идеальные лжецы. Опасности и правда - Мирез Алекс

Пусть даже не мечтает, потому что мне предстояло уничтожить их, и я не должна испытывать перед кем-то из них чувство вины!

– Значит, ты от чего-то бежишь? – еле выговорила я, нервно сглотнув.

В моей голове царил полный хаос.

– Из моей семьи не уходят, Джуд, – кисло вздохнул он. – Из нее только бегут.

Я кивнула и отошла в сторону. Сделала несколько шагов по террасе, притворившись, что смотрю вдаль, хотя на самом деле никуда не смотрела. Дело в том, что я вдруг почувствовала себя паршиво, и это было настоящей проблемой. Черт возьми, я же тысячу раз повторяла себе: не верь ему! Тысячу раз зарекалась! Я должна была оставаться твердой, не должна была жалеть бедного Адрика, угнетаемого своей семьей, от которой он хотел сбежать. Но я его пожалела. Я все сделала наоборот; хватило одного лишь слова, чтобы я вернулась к той ночи на ярмарке, к своим сомнениям, к своим проблемам.

Я провела рукой по волосам, судорожно вдохнула и выдохнула, повернувшись к нему спиной, чтобы он этого не видел. Затем открыла рот, чтобы сказать то, что думала. Я снова и снова мысленно повторяла, что должна произнести: «Конечно, ты должен делать то, что хочешь, должен уехать, можешь во всем на меня рассчитывать».

Но я этого не сказала и вдруг поняла, что лгу самой себе. Мне совсем не хочется, чтобы он уезжал, и вовсе не потому, что это нарушит мои планы. На самом деле я не хотела, чтобы он строил свою жизнь вдали от меня.

Я не знала, сколько времени прошло, пока я пыталась подыскать слова. Адрик положил мне руку на плечо и развернул к себе лицом.

– Эй, что случилось? – спросил он, вглядываясь в каждый сантиметр моего лица, словно ища нечто, что таится в глубине моей души.

И тут я, подчинившись внезапному порыву, обхватила лицо Адрика и без предупреждения поцеловала. Я сделала это, не задумываясь, ничего не планируя, исключительно под влиянием порыва. В первую секунду он ничего не понял, но в следующую его руки прижали меня к себе, а наши губы пришли в движение. О боже, с каждым разом поцелуи становились все более волнующими. Его губы, язык, манера целоваться, столь интимная и в тот же время сдержанная. Его разгоряченная кожа, жаркое дыхание, само его существо в сочетании с моими слабостями… Это было… Это было нечто неописуемое, словно его поцелуи стерли все прошлое, и будущее стало неважным, остался лишь этот миг, лишь мы двое, и между нами – никакой лжи, никаких препятствий, никаких «мы не можем быть вместе».

Я слегка отстранилась от его все еще полуоткрытых губ, и от его учащенного дыхания мое сердце забилось сильнее.

– Здорово придумал, – сказала я. – Уезжай как можно скорее.

Адрик посмотрел на меня с легким недоумением. Он явно хотел что-то сказать, но слова так и остались невысказанными. Впервые за все время нашего знакомства он не пытался спорить, возражать и указывать, и мне тоже не хотелось больше говорить.

Здесь случился самый драматический момент: я ушла.

Итак, полупьяная, я сползла вниз по лестнице, чуть не приложившись лицом об ступеньку. Мне удалось удержать равновесие, ухватившись за стену, но потом… О ноги, зачем у меня вас столько?..

Наконец я вышла на улицу.

Пока плыла по ней, как героиня какой-то кинокомедии, вдруг поняла, что безнадежно влюбилась в Адрика Кэша.

Очень возможно, что я нашла телефон с уликами против Эгана Кэша.

И теперь мне придется идти пешком до самого дома. Как же лень…

10

Нужно вспомнить свой план или на минутку забыть о нем

Я могла бы сказать, что дела приняли благоприятный оборот, разве нет?

Едва забрезжил рассвет, я включила телефон у себя в комнате и подсоединила его к зарядке. На экране появилось прекрасное лицо Мелани Кэш, но ни в галерее фотографий, ни в сообщениях ничего не обнаружилось. Телефон был совершенно пуст.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Или здесь какая-то хитрость? В самом деле, если телефон пуст, зачем его прятать?

У меня не возникло ощущения, что все потеряно; более того, что-то мне подсказывало: в телефоне должны найтись нужные сведения. Поэтому на следующий день я снова отправилась к Лэндеру, чтобы попросить его о помощи, хотя на этот раз пришла без Арти, решив, что ей пока незачем знать о телефоне.

Лэндер явно не ждал моего прихода. Я снова застала его врасплох: он играл в какую-то компьютерную игру, поедая картошку фри из пакета и одновременно болтая по телефону.

– Джуд! – воскликнул он при виде меня, закрывая игру и глядя куда-то мне за спину, явно надеясь увидеть Арти. – Опять ты?

– Увы, мне жаль тебя огорчать, но на этот раз я пришла одна, – дружески поприветствовала я его.

Кстати, Лэндер мне очень нравился. Он учился в Тагусе только ради своего будущего, и я постаралась с ним подружиться.

– Арти не захотела прийти? – невесело усмехнулся он.

– Я не сказала ей, что иду к тебе, – успокоила я его, – потому что хочу поговорить с тобой наедине. Это возможно?

Его это явно не обрадовало. Более того, на его лице отразилось явное недовольство.

– Как же меня напрягают все эти тайны! – сказал он.

Я вдруг отважилась спросить в порыве доверия, которого, возможно, на самом деле между нами и не было:

– Почему ты чувствуешь себя одиноким?

– Потому что я одинок, – ответил он.

Ну, надо думать. Вряд ли Арти намеревается стать его официальной девушкой, а кого бы такое радовало?

Я взяла один из вертящихся стульев, стоявших за другими столами, и подвинула так, чтобы сесть напротив Лэндера. Он кивнул, предлагая рассказать, почему я пришла повидать его. Я поведала ему о мобильнике о том, что должна найти информацию, скрытую в этом телефоне, которая может оказаться очень важной и даже опасной, а потому я не могу ничего объяснить и не могу никому об этом рассказать.

– Ты хочешь о чем-то спросить, ведь так? – вздохнула я наконец, видя, с каким любопытством он на меня смотрит.

– Я много раз все это проделывал и научился не задавать вопросов, – прошептал Лэндер в ответ, – но что-то мне подсказывает, что это связано с Эганом…

Я решила придержать ответ.

– Короче, ты сможешь? – спросила я.

– Я позвоню тебе, если что-то найду, – заверил он.

Расставшись с ним, я отправилась на квартиру к своему фальшивому бойфренду. Там было тихо. Я открыла дверь его комнаты, но она пустовала. Я уже решила отправить ему сообщение. Шествуя по коридору, достала телефон, но тут дверь ванной открылась, и на пороге появился свежевымытый Адрик.

О боги! Он ведь только из душа! Капли воды еще сверкали на его груди и плечах. Он вытирал полотенцем мокрые волосы, но при виде меня застыл как вкопанный. Чего уж лучше! Из одежды на нем были только темно-синие облегающие боксеры. Одни боксеры – и больше ничего! Это было уже слишком для меня и моего бедного тельца. Я смотрела не в силах пошевелиться! Не могла ни о чем думать, не могла даже моргнуть. Я откровенно пялилась на него, не сводя глаз, а по коже у меня бежали мурашки от одного его взгляда.

В моем воображении сложился весьма драматичный образ Адрика: чувственность Афродиты и в то же время мужественность Зевса. Каждый его безупречный мускул напоминал об Афине, не говоря уже об Эросе, несомненно, оставившем свою печать на его плоском животе и выпуклости между ног. Белизну его кожи подчеркивала чернота волос – несомненно, демонический дар Аида, а насыщенно-серые глаза определенно были даром Посейдона. Его взгляд, обычно полный горечи и безразличия, фигура, исходивший от него магнетизм и серебряная цепь с медальоном в виде буквы «М», висевшая на шее, добавляли последние штрихи к этой идеальной картине.

– Ты хоть скажи, когда закончишь меня мысленно трахать, – спокойно заявил он, характерно растягивая слова, и тем отвлек меня от похотливых мыслей.

Мне хотелось возмутиться, заявить что-то вроде: «Что за бред?», но это прозвучало бы даже не эгоцентрично, а просто по-хамски. Адрик никогда не разговаривал в таком тоне. Казалось, он знал, насколько привлекателен и какие чувства вызывает у окружающих, но ему до этого не было особого дела, и потому он считал это своим тяжким крестом.