Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

помнился возрастной арх-волчара.

— Понимаю ваше удивление, Людмила Николаевна, — заулыбался самозванец, — я младший брат Федора, Сергей.

Дернув раздраженно плечом, Люся прошла вперед, села в кресло.

— Я скажу прямо, — холодно проговорила она, — что мы не девочки по вызову, чтобы срываться на встречу ко всякому, кому внезапно захотелось приватных бесед. Однако, учитывая серьезность темы, мы решили изменить собственным правилам. Так что давайте сразу к делу.

Тот моргнул, перестраиваясь с пустопорожья на более предметный разговор, кивнул, и стало видно, что перед ними цепкий бизнесмен.

— Моя гражданская позиция, — сухо сказал не тот Горелов, скользнув внимательным взглядом по Носову и обращаясь исключительно к Люсе, — не позволяет мне оставаться в стороне, но мне нужны гарантии, что этот разговор останется исключительно между нами.

— В обмен на что? — тут же спросила Люся.

— У меня есть фото, где мой брат обнимается с навью в клубе «Вишенка».

— Само по себе фото ничего не доказывает. Нави танцевали стриптиз, кто угодно мог с ними сфотографироваться.

— Это фото сделано, — Горелов замялся, — в одной из комнат наверху.

— Порнофото с навью? — уточнила Люся брезгливо.

Он кивнул.

Господи!

А она-то думала, что на сегодня из мерзостей запланированы только запугивания и наезды.

— И чего вы от нас хотите? — спросила Люся спокойно. — Отправьте его в полицию.

— Я хочу, чтобы вы его опубликовали… из анонимных источников.

— Нет, — резко сказал Носов.

Горелов обеспокоенно заерзал:

— Нет?

— Мы не желтая пресса, — объяснила Люся терпеливо, — подобные снимки противоречат политике редакции. К тому же это грубое вмешательство в частную жизнь. Ваш брат нас засудит и будет прав.

— Хм, — Горелов побарабанил пальцами по столу.

— Будет проще, — подсказала ему Люся, — если вы объясните внятно, чего конкретно хотите добиться.

Горелов помолчал, задумчиво глядя ей прямо в глаза. Бог весть, что он надеялся там разглядеть, однако все же решился:

— Мой отец оставил нам с братом акции завода в равных паях. И мы не можем прийти к консенсусу ни по одному вопросу! Совет акционеров все время в раздрае, договоры пачками копятся на столе, проекты тормозятся, а инвесторы шарахаются от нас, как от прокаженных. Мне нужен веский повод, чтобы акционеры предоставили мне право вето на все решения брата.

— Откуда у вас фотография?

— Федор был пьян, когда прислал его.

— И вы думаете, он не догадается, откуда ноги у фотки растут?

Горелов хмыкнул:

— Я бы не хотел портить отношения с братом, семья как-никак. Поэтому потерял свой телефон еще вчера. Где-то в кафе, наверное, оставил.

Люся терпеть не могла, когда редакцию использовали для своих личных разборок.

Но фотография точно пригодится следствию.

Взвесив все за и против, она ровно проговорила:

— Костя, как мы можем решить этот вопрос?

— Пришлите нам это снимок в анонимный телеграм-канал редакции, — сказал Носов так же безлично, — а мы передадим его полиции. Ну а дальше — допросы, как минимум. Потом банальная утечка информации. Кто-то из ваших юристов скажет лишнее на камеру, мы подхватим, и события обрастут слухами и домыслами, как снежный ком. Ваш брат сам уйдет в отставку, потому что бизнесом в этом городе заниматься уже не сможет.

Горелов снова помолчал, обдумывая этот вариант.

— Адрес канала? — наконец, спросил он.

Костя написал на стикере, который лежал перед ним на столе.

Люся встала.

— Завтра мой менеджер пришлет вам договор на рекламу. С бюджетом, скажем… — она прищурилась, оценивая пиджак Горелова, и назвала сумму. Надо отдать ему должное — тот кивнул без колебаний.

— Уйду я однажды в районку писать про надои, — заявил Носов, когда Люся везла его домой.

— Не реви, — посоветовала она, — мы одновременно помогаем полиции раскрыть дело и заботимся о новогодних премиях. Везде молодцы.

— А чего так погано?

— Это из тебя по капле выдавливается молодость. Слушай, как ты думаешь, сколько вообще бизнесов у Ветрова-старшего в городе?

— Ну давай вспоминать, — встрепыхнулся Носов. — У него была парочка строительных ООО-шек, помнишь? Сидели на госзаказах, и тендеры писались специально под них. Губер тогда последовательно выдавил несколько стройкомпаний с рынка, пока не напоролся на «БРЕСТ». Те умудрились взять-таки тендер, и заказчик им внаглую угрожал — мол, откажитесь от контракта, работать мы вам все равно не дадим, и вы просто окажетесь в реестре недобросовестных подрядчиков. Ребята пошли на принцип, наняли мощного юриста и доказали в суде всю коррупционную составляющую. Это было как раз в то время, когда Ветров отмазывал сына от тюрьмы, и все посыпалось разом, как карточный домик. Вжух! И нет губера.

— И где теперь эти ООО-шки?

— Переоформились в СУ-37, гребут не так борзо, как раньше, и живут не так жирно, но худо-бедно держатся на плаву. Плюс сеть ресторанов «Балалайка» и птицефабрика. Это из того, что мы знаем, рубрика «хрен докажешь». А остальное, дорогой начальник, надежно скрыто от бдительного ока общественности.

— И кто приглядывает за всем хозяйством, пока папаня в Москве, а сынок играет в честного полицейского?

— Самому жуть как интересно, — поделился Носов, — аж нос чешется, но лисья нора глубока, до дна не докопать. О, останови у магазина, за продуктами заскочу.

— Я с тобой, — решила Люся. — Пора мне познакомиться с хвостом поближе.

Припарковавшись на подземной стоянке под своим домом, Люся открыла заднюю дверь, оглядела наполненные продуктами пакеты, покачала головой и, опираясь на трость чуть больше, чем требовалось, захромала к своим охранникам. Постучала по оконному стеклу. Оно медленно опустилось вниз.

— Ребят, помогите бедной девушке донести пакеты, — сказала она, широко улыбаясь. — А я вас чаем угощу.

Добры молодцы смотрели на нее растерянно.

— Да ладно вам.

Один из них, молодой, мужественный, симпатичный яг — ах, как Люся любила ягов, да только безответно, — все-таки вышел из машины.

Сграбастал пакеты, пошел следом за Люсей к лифтам.

— Коля, — внезапно представился он, пока они поднимались, а она с интересом его разглядывала.

— Люся.

— Вы очень беспокойный объект, Люся.

Она засмеялась и охотно ответила, отпирая квартиру:

— Журналиста, Коля, ноги кормят. Новости редко сами собой приходят в редакцию и умоляют: ах, напечатайте нас. Идите сюда, на кухню. Чай или кофе?

Он посмотрел на нее настороженно, будто ожидая подвоха, а потом ответил:

— Кофе у меня уже из ушей льется. Можно чаю?

— Скучная у вас, должно быть, работа, — посочувствовала Люся, включая чайник.

Нины Петровны не было, и ужина тоже.

Обиделась?

Расстроилась?

Ну вот зачем они нарушили священное правило не говорить о ее семье.

Ни к чему хорошему утренний разговор явно не привел.

— Хотите бутерброд, Коля? — Люся, огорченная и рассеянная, принялась разбирать пакеты. — И напарнику вашему.

— Да мы уже сменимся скоро, —