Молли имеет право - Анна Кэри

Филлис) издаёт теперь новый журнал, ужасно увлекательный, под названием «Ирландский гражданин»: об этом мы на днях узнали от Мейбл (это подруга Филлис). Мы все сидели в гостиной, читали и слушали, как мама играет на пианино, как вдруг в дверь позвонили, и через мгновение Мэгги впустила ужасно взволнованную Мейбл с большим свёртком в руках. Филлис, похоже, была совершенно ошеломлена.

— Мейбл! — воскликнула она. — Я тебя не ждала. Мама, это моя подруга Мейбл Пёрселл.

— Как поживаете? — осведомилась Мейбл, изрядно покраснев.

— Очень хорошо, спасибо, Мейбл. Не присядете? — спросила мама, потому что Мейбл так и стояла в дверях, вцепившись в свой свёрток.

— Думаю, нам лучше пойти ко мне в комнату, — вмешалась Филлис. — Мейбл скоро выходит замуж и хотела… — я видела, что она старается побыстрее что-нибудь придумать, — …хотела показать мне своё… гм… свадебный наряд, вот!

Уверена, мама решила, что несколько странно со стороны Мейбл носить с собой свёрток с платьем вместо того, чтобы пригласить Филлис полюбоваться им на вешалке. Да и сам свёрток, который принесла Мейбл, на мой взгляд, не слишком напоминал одежду. Но мама, похоже, ничего не заподозрила, а только кивнула:

— Как мило. Ну, потом спускайтесь, выпейте чаю.

— Спасибо, миссис Карберри, — успела пробормотать Мейбл, прежде чем Филлис буквально вытолкала её из гостиной и закрыла дверь.

Я сгорала от любопытства, пытаясь понять, что происходит. И, конечно, это имеет отношение к ИЖЛИП. Но, разумеется, пришлось сидеть в гостиной и делать вид, что поглощена книгой, поскольку Джулия попросила маму сыграть «Славься, Царица небесная» (это латинская молитва-гимн, которую мы часто поём в школе: так Джулия представляет себе весёлую песню). Впрочем, мама не слишком обрадовалась и сказала, что такие песни исполняют сами по себе, без всякого пианино. Тогда я попросила её сыграть «Дейзи, Дейзи». Но эстрадные песни маме тоже не очень нравятся, так что она ещё немного поиграла Моцарта. Не то чтобы я её слушала — просто ждала, пока Филлис и Мейбл спустятся вниз, чтобы я могла понять, что происходит. Наконец они появились и устроились на диване. Филлис теперь выглядела такой же взволнованной, хотя и пыталась это скрыть.

— Ну, Мейбл, расскажите нам, когда вы выходите замуж, — сказала мама. — Полагаю, это значит, что вы не собираетесь поступать в университет, как Филлис?

— О, что вы, конечно, собираюсь, — ответила Мейбл, но, поймав взгляд Филлис, добавила: — Мой… гм… мой жених уже студент, и мы будем учиться вместе, когда поженимся… Что случится… гм… в сентябре.

— Да-да, — вмешалась Филлис, — всего за пару недель до начала занятий.

— Как это современно, — сказала мама, слегка опешив.

— Очень милый мальчик, мама, — не отступала Филлис. — Его отец — адвокат.

Мама, похоже, была поражена, но не успела она засыпать Мейбл вопросами о воображаемом женихе и его семье, как Филлис отвлекла её, поинтересовавшись, хорошо ли идёт церковная ярмарка, и мне пришлось дожидаться, пока Мейбл не покончит с чашкой чая и двумя приличных размеров бисквитами, прежде чем удалось отвести Филлис в сторону и спросить, что, собственно, происходит.

— Что там за дело у Мейбл? Только не говори, что она хотела показать тебе свадебное платье: я прекрасно знаю, что ты всё это придумала.

— А мама догадалась?

Я покачала головой.

— У Мейбл хотя бы жених-то есть? Держу пари, что нет.

— Нет, — вздохнула Филлис. — Я сказала первое, что пришло в голову.

— Ясное дело, — хмыкнула я. — Так чего она хотела?

Филлис заколебалась.

— Да ладно, Фил, скажи уже.

— Ладно. Пойдём, — и, войдя к себе в комнату, она достала с верхней полки платяного шкафа стопку журналов, а потом протянула один мне. — Вот! Буду завтра продавать.

— Боже! — воскликнула я. Журнал назывался «Ирландский гражданин», а на первой странице огромными буквами было написано: «У МУЖЧИН И У ЖЕНЩИН РАВНЫЕ ПРАВА. У МУЖЧИН И У ЖЕНЩИН РАВНЫЕ ОБЯЗАННОСТИ» — довольно многословный способ сказать, что только равноправные люди могут одинаково хорошо служить своей стране. В отличие от сегодняшнего дня, когда женщины должны соблюдать законы и платить налоги правительству, которое даже не могут сами выбрать.

— Редактор у них мистер Шихи-Скеффингтон, — сказала Филлис. — Точнее, один из редакторов. А другой — муж миссис Казинс (миссис Казинс — тоже заметная фигура в ИЖЛИП).

— О Фил! — возмутилась я. — Поверить не могу, что ты могла это от меня скрыть! Наверняка ведь знала!

— Конечно, знала. Но вы с Норой уже и так в курсе слишком многих наших дел. Должны же быть какие-то границы.

— Ну а почитать-то можно?

Но Филлис, похоже, была не в восторге от такой перспективы.

— Откуда мне знать, что ты не оставишь его на кровати или где-нибудь ещё? — спросила она. — Или не станешь читать прямо у камина в гостиной?

— Не говори глупостей. Читать я буду только у себя в комнате и только когда рядом нет Джулии, а потом спрячу под матрас: туда разве что Мэгги заглядывает, когда простыни меняет, но она вряд ли что-нибудь скажет.

— Тогда ладно, — как я и ожидала, кивнула Филлис. — Но тебе придётся за него заплатить.

Я подумала было, что это уже чересчур, но решила не спорить, поэтому достала из копилки пенни и протянула ей, а она вручила мне журнал.

— Не стоило, конечно, тебе его показывать, даже за деньги. Официально он ещё несколько дней не поступит в продажу.

— И ты собираешься продавать его на митингах? — поинтересовалась я.

Филлис кивнула.

— А в субботу мы с Мейбл собираемся в центр, тоже попробуем что-нибудь продать, — сказала она (тут-то у меня и возникла одна неплохая идея, о которой я расскажу тебе чуть позже). — А теперь стоит спуститься вниз, пока Джулия или Гарри нас не выследили.

Так мы и поступили, но сперва я сбегала в свою комнату и сунула журнал под матрас. Правда, хотя бы немного почитать его мне удалось только после ужина, когда Джулия наконец убедила маму попеть с ней латинские гимны, а я улизнула к себе (к счастью, это был вечер без Питера Фицджеральда, поэтому не имело значения, что я не сижу в гостиной