Дядя самых честных правил 5 (СИ) - Александр Михайлович Горбов

приятная неожиданность! — Илья Ильич крайне обрадовался, когда Гордецов заявил, что пригласил нас к нему жить. — Мне будет радостно, если вы поселитесь в моём скромном жилище. В этом приюте скорби бывает так скучно, что хоть не просыпайся весь день. Выбирайте любые комнаты, судари. Я уже и забыл, когда бывал в них. Мне, знаете ли, и на моём диване неплохо. Кстати, вы завтракали? Нет? Отлично! Захар! Заха-а-ар! Срочно неси телятину!

Пока мы устраивались в своих апартаментах, слуга Захар накрыл нам стол в той же комнате, где возлежал хозяин квартиры.

— Илья, — Гордецов подошёл к дивану и укоризненно покачал головой, — ты и есть лёжа собираешься?

— Ну, право, Андрей, не вставать же из-за такой малости.

— Нет уж, изволь подняться и составить нам компанию за столом. Давай, давай, поднимайся, лежебока.

Ворча, издавая протяжные стоны и жалуясь на бесчувственность друга, Илья Ильич всё ж прошествовал к столу. Не прошло и минуты, как он оживился и показал себя весьма неглупым и начитанным собеседником.

— Зря ты отказываешься поступить на службу, — попенял ему Гордецов, — с твоим умом мог бы сделать недурственную карьеру.

— Ах, оставь, Андрей! Всё знаю, всё понимаю — но силы и воли нет. Проснусь утром, в голове столько мыслей, столько идей, столько планов. Но встать нет никакой возможности. Уж и Захар приходит да пытается меня поднять, ан нет, не выходит. Лежу, размышляю, вижу всю Россию насквозь, знаю, как исправить несправедливости, но даже пообедать — труд нелёгкий.

Я усмехнулся на последнюю его фразу. Насквозь, значит? Ох уж эти эксперты во всех областях знаний, им только дай рассказать с дивана, как правильно. Но Илья Ильич заметил мой смешок и посмотрел на меня пристальным взглядом.

— Вы, Константин Платонович, зря мне не верите. Ваша работа с пушками Шувалова была выше всяческих похвал. Очень жаль, что ваши заслуги не оценили по достоинству.

Илья Ильич несколько раз моргнул, будто сам не понял, что сказал, и переключился на Гордецова. А я напрягся и просканировал его магическим взглядом. Да нет, обычный человек без Таланта, ничего особого в нём нет. Я повернул голову, всмотрелся в диван и закашлялся. Откуда там такая сложная связка Знаков и что она делает⁈

Глава 17

Михаил

Торопиться я не стал. Спокойно сидел за столом, поддерживал беседу и даже не смотрел на магический диван. Успеется ещё — обследование таких артефактов надо проводить вдумчиво, не спеша, без отвлекающих разговоров и посторонних людей.

— Судари, ну хоть вы скажите! — Гордецов всплеснул руками. — Невозможно вот так лежать целыми днями и ничего не делать. Уму непостижимо, ведь жизнь проходит мимо!

— Знаю я, что у тебя за жизнь. Вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности. Сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядывание с ног до головы. Только и слышишь: «Этому дали то, тот получил аренду», «Этот проигрался вчера в клубе; тот берёт триста тысяч!» Скука, скука, скука!.. Где же тут жизнь?

— Но ведь общество…

— Общество! Ты, верно, нарочно, Андрей, зовёшь меня в этот свет и общество, чтоб отбить охоту быть там. Жизнь, хороша жизнь! Чего там искать? Всё это мертвецы, спящие люди, хуже меня! Вот они не лежат, а снуют каждый день, как мухи, взад и вперёд, а что толку? Войдёшь в залу и не налюбуешься, как симметрически сидят гости — за картами. Нечего сказать, славная задача жизни! Чем я виноватее их, лёжа у себя дома и не заражая головы тройками и валетами?

Илья Ильич обиженно надулся и плотнее закутался в халат. Пожалуй, он был где-то прав, с моей точки зрения. У меня тоже не было особого желания кататься по приёмам и балам, спускать деньги в карты и обсуждать слухи. И стоило бы помочь этому неуклюжему человеку. Чувствую, что лежать его заставляет именно магия, а не склонность характера.

— Андрей Иванович, — я вмешался в диалог, — зря вы так давите на Илью Ильича.

— Вот! — хозяин квартиры поднял кверху палец. — Видишь, Андрей, что умный человек говорит.

— Светская жизнь действительно не всем нравится. Скажем, я тоже не любитель посещать балы и рауты. Но простите, Илья Ильич, вам тоже следует прислушаться к советам друга. Крайне вредно для здоровья лежать весь день! Не желаете выбираться в свет? Выходите на прогулку. Заведите себе правило гулять не менее двух часов в день. Поверьте, вы сами почувствуете себя лучше.

— Слышал, Илья? — Теперь уже Гордецов перехватил инициативу. — Так что после завтрака собираемся и отправляемся гулять.

— Андрей, ты же знаешь…

— Никаких отговорок! Сам говорил, что надо следовать советам умного человека, — капитан подмигнул мне.

Илья Ильич ещё поупирался, но в конце концов сдался под напором друга.

— А вы, Константин Платонович, составите нам компанию?

— Прощу прощения, судари. У нас с Дмитрием Ивановичем была слишком утомительная бессонная ночь. Не каждую ночь, знаете ли, грабят всякие мошенники. Нам бы крайне не помешало вздремнуть хотя бы пару часов.

Хозяин квартиры радостно хотел что-то сказать, но я не дал ему шанса.

— Но завтра, если желаете, мы в вашем полном распоряжении.

Ворчливо что-то буркнув, Илья Ильич принялся молча доедать завтрак. А Гордецов незаметно кивнул мне с благодарностью.

— Не расстраивайтесь, — я улыбнулся мрачному хозяину квартиры, — ваш замечательный диван никуда не убежит от вас. Пожалуй, я бы заказал мебельщику такой же. Не подскажете, какой мастер его сделал?

Илья Ильич гордо выпятил грудь.

— Боюсь, второго такого вы не найдёте. Его привёз из Праги Александр Меншиков, когда был там с Великим посольством Петра. Говорят, на нём сиживал король Рудольф Второй, а императрица Екатерина любила отдыхать на этом диване, когда бывала в Лефортовском дворце. Мне он достался по случаю, после случившегося там пожара. Не поверите — как сел первый раз, так и не смог больше обходиться без него. Совершенно не могу спать в другом месте!

Король Рудольф, значит? Маг, алхимик, астролог и оккультист? В конце жизни впавший в меланхолию, бессилие и сошедший с ума? Как интересно! Что-то диван вызывает у меня всё больше и больше подозрений.

После завтрака Гордецов принялся уговаривать Илью Ильича собираться на прогулку. А я откланялся и действительно пошёл спать, шепнув Кижу, чтобы разбудил меня, как они уйдут.

* * *

Я успел поспать пару часов, прежде чем Киж потряс меня за плечо.

— Просыпайтесь, Константин Платонович. В квартире только слуга с кухаркой остались.

Протерев глаза, я оделся и направился в комнату, где стоял диван.

— Дмитрий Иванович, проследи, чтобы слуги сюда не вошли. Нечего им видеть лишнее, ещё доложат хозяину.

Киж кивнул и вышел. Но через пять минут вернулся, насмешливо скалясь:

— Спят они, Константин Платонович, из