Журнал «Вокруг Света» №04 за 1970 год - Вокруг Света

— Братья! — громким шепотом говорил он. — Посмотрите на себя. Ваши руки в мозолях, а тело стонет от побоев. В ваших деревнях матери, жены, невесты устали ждать своих мужчин у осиротевших очагов. Кто виноват в этом?

— Мзунгу, — послышался робкий голос.

— Да, мзунгу, португальцы, — подхватил Нампула. — Кто, как не они, отнял у нас родину, превратил свободных людей в невольников! Разве можно дальше терпеть это?

— Что поделаешь, брат, — горестно отозвался «контратадо» Лоренсу. — У португальцев сила, а перед силой смиряется даже лев... Да и что можно сделать голыми руками?

— Конечно, если действовать в одиночку. А если против португальцев поднимется вся страна от Рувумы до Лимпопо, разве сладят с нами мзунгу? Меня прислала к вам наша партия. Фронт освобождения Мозамбика — ФРЕЛИМО. Другого она послала к макау, третьего — к ломве, малави, маконде...

Нампула потянулся за лежавшим в изголовье мешком и, порывшись в нем, достал сложенный вчетверо лист бумаги. Несколько рук торопливо протянулись к нему с самодельными светильниками. Теперь вокруг группы на нарах собрались все обитатели барака.

— «Обращение к мозамбикскому народу», — откашлявшись, Нампула начал медленно читать текст листовки.

— «Португальские колонизаторы не считают нас людьми. Им противен черный цвет нашей кожи. У белых все наши богатства, а у нас — ничего. Друзья! Настало время действовать. Фронт национального освобождения Мозамбика призывает вас вступить в его ряды. Надо объединиться, взять в руки оружие, и тогда колонизаторы будут изгнаны...»

Не вечер и не два собирались вокруг Нампулы его товарищи по бараку. Хватало и споров, и сомнений. Но и терпения, а главное, убежденности Нампуле было не занимать...

Была обычная ночь. Так же выли шакалы, издалека доносился рев льва. А среди высокой травы саванны пробирался маленький отряд вчерашних «контратадос», ставших солдатами ФРЕЛИМО.

Путь Эдуардо Мондлане

Издавна пасти овец или коз у тсонга доверяют только самым смелым и сметливым мальчикам. В зарослях кустарников и трехметровой слоновой травы чуть зазевался, и не то что недосчитаешься половины стада, а и сам угодишь на завтрак льву или леопарду. В деревеньке Мачека, что затерялась среди бескрайней саванны в самой южной мозамбикской провинции Газа, не было лучшего пастуха, чем сын старого Мондлане Чивамбо. К десяти годам он уже отлично владел копьем, знал, где в засуху найти водопой. Случалось и одному с горящей головней отпугивать от стада подкрадывавшегося льва.

Но что действительно выделяло Чивамбо среди сверстников, так это неуемная страсть к знаниям. Под палящим солнцем и тропическим ливнем ходил Эдуардо, как окрестили Чивамбо миссионеры, за много километров в католическую миссию. Премудрости чтения, письма, арифметики он схватывал буквально на лету. А большего, по мнению его наставников, африканцу и не нужно. Но Эдуардо этого было мало.

Собравшиеся на совет старики деревни долго не могли решить, отпускать ли настойчивого подростка. Где же это видано, чтобы тсонга уезжал в город учиться! И кто знает, как сложилась бы судьба Эдуардо Чивамбо Мондлане, не поддержи его деревенский староста. «Пусть идет к мзунгу и узнает все тайны их джу-джу» (1 Джу-джу — черная магия, колдовство.), — решил он.

Учителя в школе в Лоренсу-Маркише не могли нахвалиться новым учеником. На его блестящие способности обратили внимание даже португальские власти: он первый из коренных жителей Мозамбика направлен учиться в Лиссабонский университет. Можно было считать, что карьера молодого африканца обеспечена. Надо было только выказывать смирение и покорность, и по возвращении ему бы дали крупный пост в колониальной администрации.

Однако и в далеком Лиссабоне Эдуардо Мондлане не забыл печальных песен своей родины. «Когда я голодный ухожу на работу, я знаю — это смерть, — пелось в них. — Надеяться больше не на что. И удача убегает от меня, как заяц». Впрочем, не нужно было иметь глаза леопарда, чтобы убедиться, что и в самой Португалии судьба простых людей ненамного лучше. «Неужели нельзя изменить ее? Что нужно для этого?» — задавал себе вопросы Эдуардо. В саванне, в тропическом лесу охотник всегда найдет дорогу по сотням верных примет. А как выбрать верный путь в жизни?

Вскоре Мондлане знакомится с членами подпольного кружка демократической молодежи. То, что он слышит и узнает там, заставляет его на многое взглянуть по-новому.

...В пять часов утра дверь комнатушки под самой крышей, которую снимал Эдуардо, затряслась от яростного стука.

— Открывай! Полиция!

Ворвались трое в штатском.

— Мондлане? Одевайся! — грубо приказал старший.

Камера в лиссабонской тюрьме Алжубе, куда бросили арестованного, напоминала могильный склеп: ни звука, ни лучика света не проникало сюда. На четвертые сутки Мондлане отвезли в управление тайной полиции ПИДЕ на Антониу Мариа Кардозу. Начались бесконечные допросы. Следователи требовали фамилий, адресов, признания в ток, что он коммунист. Мондлане не отвечал. Тогда его бросили в карцер, морили голодом, лишали сна. Арестованный молчал.

Несмотря на все усилия, следователи ПИДЕ так и не добились нужных признаний. Единственное, что у них было,— донос провокатора — слишком легковесная улика, чтобы без лишнего шума упрятать в тюрьму первого «показательного» студента из Мозамбика. Мондлане оказывается на свободе, однако оставаться в Португалии ему запрещено. Чтобы завершить образование, приходится ехать в Соединенные Штаты. И там его способности не прошли незамеченными. Ему предлагают остаться при кафедре права, сулят карьеру ученого. Но Африка, родина ждет его. Нет, не кабинетной работе, а борьбе за свободу своего народа решает посвятить он себя отныне. А для этого прежде всего нужно было собрать разрозненные силы мозамбикских патриотов.

Наконец первый успех. В июле 1962 года из мелких политических группировок создается Фронт освобождения Мозамбика — ФРЕЛИМО. Мондлане — его председатель. «Главное сделано, — утверждают одни. — Ветер перемен, дующий над Африкой, рано или поздно заставит и португальские власти пойти на уступки». Однако Мондлане не согласен сидеть сложа руки, надеясь лишь на то, что колонизаторы когда-нибудь смилостивятся. Португальцы никогда сами не предоставят независимости, доказывает он. Единственный выход для Мозамбика — вооруженная борьба.

25 сентября 1964 года Фронт освобождения Мозамбика выступил с историческим «Обращением к мозамбикскому народу», где были и такие слова:

«Мы должны укреплять нашу политическую организацию, создавая новые боевые ячейки ФРЕЛИМО в портах, на шахтах, на заводах, железных дорогах и плантациях, на лесопильных предприятиях и в деревнях, в школах и учреждениях. Повсюду должны находиться преданные делу члены ФРЕЛИМО, способные мобилизовать все силы для борьбы и в любых конкретных условиях направлять народные действия... Мы должны постоянно разъяснять политические, экономические и социальные задачи нашей революции, чтобы народ глубже понимал ее причины».

Пламя разгорается

...Деревня Вакомбо еще не спала. Мужчины, беседовавшие у костра под гигантским баобабом, внезапно умолкли и стали напряженно прислушиваться к донесшимся издалека глухим дробным звукам.

«Слушайте! Слушайте! Слушайте! — призывали звуки. — Говорит тамтам деревни под тремя пальмами. Завтра две большие лодки мзунгу поплывут туда, где заходит солнце...» — звуки, накатываясь из темноты, напоминали то треск падающего дерева, то щелканье челюстей голодного крокодила, то частый перестук дождевых капель по пальмовой кровле.

От группы мужчин отделился морщинистый старик и направился к деревенской площади, туда, где был выдолблен в огромном пне тамтам-нгома.

«Говорит тамтам в деревне у источника! — зарокотал тот под ударами его искусных рук. — В лодках будут тридцать мзунгу...»

На опушке тропического леса там, где густой кустарник пытается ворваться в плотный строй великанов-деревьев, притаился юноша с винтовкой в руках. Чутко вслушивается дозорный в язык ночных джунглей. Где-то у реки шумно заворочался бегемот. А это пронзительно заверещали потревоженные леопардом обезьяны. Все спокойно. Внезапно юноша встрепенулся. Со стороны побережья, обгоняя друг друга, понеслись громкие звуки. Несколько минут, и по коже антилопы, натянутой на вбитых в землю колышках, забарабанили две быстрые палочки. Пусть приплывают завтра португальцы. Командир Нампула будет знать, где встретить их!

Сплошная стена леса зеленым коридором стискивала извилистую Мсалу. А тут еще целые плавучие острова водорослей то и дело заставляли стопорить моторы. Непрерывные задержки выводили из себя лейтенанта Мануэля Белармино да Сильву.