Контрабанда - Андрей Валерьевич Скоробогатов

от него. Гравитация сильно ослабла — круглая светящаяся юла вражеской востроскручи возмущала гравитационное поле, и я еле держался, чтобы снова не полететь куда-нибудь в сторону. Второй катер тоже был тут как тут — показался из кормы и обходил нас боком, нацелив свой хищный нос прямо на нас. Я подумал, что это конец, и что теперь про меня точно никто не вспомнит и не спасёт.

Но в этот момент крылья дрогнули, стряхнули дефлюцинат с частичками воды в космос. И в тот же миг пространство вокруг корабля начало взрываться мелкими пузырями всплытий. Это лезли дикие космические коньки, прибежавшие на свой корм. Они жадно глотали дефлюцинат, ныряли и снова всплывали, выбрасывая длинный плазменный хвост, их были десятки, раздвижные фермы из-за качки болтались из стороны в сторону, раскачивались и вражеские катера.

Те отошли на сотню метров и ответили огнём из пушек. Снаряды прочертили линию по решётке ферм, чиркнули где-то совсем близко по корпусу, но их изрядно затормозило поле гипототемов и волчков, да и попасть в редкую сетку капилляров было непростой задачей. Полетела ракета — взорвалась на подлёте. Я стоял и держался за поручни, как вкопанный и чуть было не пропустил момент, когда шлюз загорелся зелёным. Увидел, крутанул ручку, прыгнул внутрь, закрыл, не дождавшись выравнивания давления рванул следующую рукоять, вывалившись в трюм.

Корабль штормило, ныло в ушах. Наверное, то же самое чувствуют матросы на океаническом судне в девятибальный шторм. Весь трюм был завален пустыми вёдрами, высыпавшимся из склада барахлом, было душно — мелкими каплями сифонила вода.

А передо мной стояла Цсофика — помятая и испачканная в чём-то.

— Ракеты! — держась за стенку, сказал я. — У бати где-то были ракеты!

— Нету ракет! — Послышался где-то издалека голос Арсена.

— Не работают, — кивнула Цсофика. — То ли бракованные, то ли прицепили вы их криво. Иди вон левое крыло тряси. Арсен говорит, что это помогает. Будем меняться, а я пока попытаюсь робота вытащить.

— Зверюгу покорми! Я пока не могу! — сказал Арсен.

Я кое-как вылез из скафандра. Волчок ругался, ворчал на своём наречии, голодный четырёхмерный старик, я мысленно успокоил его, дошагал до отсека, управляющего псарней, поискал по углам и нашёл здоровенный, с руку толщиной свинцовый «пирожок» с плутонием. Сунул в гильзу, плюнул, отправил к волчку. Тот заворчал по-новому, довольно, сыто. Дополз до рукояток в углу трюма, управляющих поворотом крыльев. Сел на вперился в пузатый экран, на котором виднелась монохромная координатная сетка, и принялся поднимать её — то вверх, то вниз.

* * *

Потребность во сне: Сильная (14 часов бодрствования)

Потребность в еде: Сильная (10 часов)

Я занимался этим долго, до посинения, пока не челюсти не свело. Очнулся я, только в браслете послышался голос бати, а меня тронули за плечо.

— Ну, как вы тут? Я к вам с подмогой пришёл.

Сообщение: окончание экстренной ситуации.

Получена премия: 10 трудочасов (участие в вооружённом конфликте)

Получена премия: 100 трудочасов (внеплановая внекорабельная деятельность)

Получена премия: 50 трудочасов (спасение коммунистического имущества)

Получена премия: 200 трудочасов (героизм и самоотверженность во время критической ситуации)

Накоплено трудочасов: 460,35

Ваш ранг повышен: Юнга 6 разряда.

Заполнено заявление о досрочном окончании испытательного срока.

* * *

Нашим спасителем был корвет «Ревнивый», чей капитан, адмирал Сатонкин по прозвищу «Сатана» удачно оказался в соседней системе и первым откликнулся на зов. Катера преследователей тут же ретировались — обратно в системы двух Озёрсков, под крылышко Инспекции. Адмирал был известен далеко за пределами Республики — «Ревнивый» совершал рейды глубоко в Бессарабию, в окраинные зоны Союза Планет, доходил даже до Новгородской Иерархии. Его боялись все, даже имперские корсары-коллекторы.

Впрочем, задержался он в системе ненадолго — после него пришёл ремонтный катерок. Два дня длилась приборка и ремонт. Ещё через двое суток и мы покинули окрестности несчастливой звезды, всплыли вскоре в системе Магнитогорска.

Это был оранжевый карлик с шестью неплохими каменистыми планетами, три из которых были в зоне обитаемости. Только вот терраформировать их полностью пока никто из властей не решался ввиду крайней токсичности поверхности. Молодая система изобиловала сульфатами, фосфором, кадмием и ртутью. Вернее, проект был, но в отдалённой перспективе — пока оказалось куда дешевле забросить в систему крупных орбиталок, поставить купольные поселения и поселить здесь полсотни миллионов заключённых, переселенцев и прочих странных личностей.

Корабль крутился на низкой орбите вокруг Магнитогорска-5. Мы сидели все вместе на верхней палубе — я, батя, Арсен, Завет Ильича — ещё однорукий, запчасти уже заказали и ждали, и Цсофика. В жестяных кружках плескался крепкий чёрный чай, в огромной кастрюле на буржуйке шкворчала подогреваемая картошечка. На этот раз — не одна, а с поджаркой из морепродуктов с ближайшей аквафермы.

— Хорошо, всё же, в родных просторах, — сказал батя. — Спокойно. Нормально. Сейчас всего неделька — и доплывём до Миасса, а там и до границы рукой подать. Отдадим тебя твоему бате, получим баблишко, закупим оружие помощнее, чтобы не как в этот раз…

В его голосе чувствовалось сожаление.

— Подтвердите? — сказал Ильич.

Он поочерёдно смотрел на каждого из нас, как будто недоумевая о чём-то.

— Что именно «подтвердить»?

— Наш план — проследовать до границы с Бессарабией и отдать товарища Цсофику людям её отца?

— Ну да. А что ещё-то? Что ты, железная башка, предлагаешь?

Арсен по-дружески похлопал Ильича по целому плечу.

— Я полагал, товарищ капитан, что вы тщательно изучили все новости, которые могут повлиять на ваши решения в данном вопросе, — кивнул Ильич.

— Когда! То нападение, то ремонт! Я даже не знал, что мы подсосали свежие новости с базы.

Я насторожился. Ильич долго смотрел на Цсофику.

— Мои соболезнования. Я думал, вы знаете.

— Что⁈ Да что, блин, вы скрываете.

Прямо над буржуйкой вспыхнула голограммная видеозапись. Ведущая бессарабских новостей в цветастом наряде вещала:

— Загадочное убийство всколыхнуло весь столичный бомонд. В туалете стриптиз-клуба «Китайский крольчонок» обнаружено тело барона Алоиза Бёрдс-Идрисова, заместителя директора и акционера Львов-Одесского Терраформирующего концерна. На теле были следы насильственной смерти от удушения, регенерирующие и восстановительные процедуры к результату не привели.

Картинка сменилась — туалет, весь в золоте и иероглифах, на полу носилки с грузным телом, вокруг которого крутятся врачи, вращаются манипуляторы роботов… Цсофика всхлипнула, прикрыв рот рукой.

— Учитывая отсутствие прямой наследницы Цсофики, по данной нашего агентства, скрывающейся в Империи или в микронациях, акционеры инициировали раздел акций и части