Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен

куртке из плотной ткани со здоровенной телекамерой в руках.

Тюремщики покинули площадь, люди в черном встали позади стоявшего на коленях Йесса, который с трудом держал голову, и несколько раз пнули его, пока он не поднял голову и не посмотрел прямо на своего брата. Взгляд у него был потерянным и полным отчаяния и страха. Невозможно было представить себе, что он сможет произнести признание, не обнаружив обмана.

Затем подошел оператор, который дал знак Ларсу Бьорну, чтобы тот встал между телекамерой и братом.

Асад отошел на несколько шагов и оказался ближе к солдатам, стоявшим сзади. Три больших шага, оценил он, не оглядываясь.

Перед ним лицом к камере стоял обливавшийся потом Ларс Бьорн. Он молчал и слегка покачивался из стороны в сторону. В мареве от жары над пыльной площадью, позади стоявшего на коленях Йесса Бьорна, не мигая замерли люди в черном. Солдаты прямо за Асадом были как роботы, готовые завершить представление по малейшему сигналу. Эту не самую приятную роль они выбрали добровольно.

«Ну давай же, Ларс, – сказал про себя Асад и тыльной стороной руки стер пот со лба. – Говори что надо, не подкачай».

После того как оператор дал знак Ларсу Бьорну, и до момента, как тот открыл рот, прошла, казалось, целая вечность. И когда тот наконец заговорил, стало складываться впечатление, будто он делает все по принуждению. Невнятные фразы на ломаном английском звучали механически. То, что должно было стать безупречным доказательством желания его брата совершить предательство по отношению к миссии ООН, во всех смыслах выглядело жалким спектаклем.

И тут Йесс показал всем, из какого он сделан материала. Это обессиленное существо подняло голову и посмотрело прямо в камеру.

– Мой брат говорит то, о чем мы договорились, – произнес он слабым голосом по-английски. – Вы видите, в каком он состоянии. На самом деле я действовал сам по себе. Я шпионил, это правда, и не нашел ничего, что могло бы оправдать миссию ООН.

Он сделал глубокий вдох.

– Меня приговорили к смертной казни. Но не потому, что я самовольно проникал в запрещенные места, а потому, что во время последней акции я чуть не убил охранника. Я вручаю себя в руки судьбы и прошу прощения у всех за то, что хотел совершить, и за то, что совершил.

Он остановился и выплюнул сгусток крови на песок перед собой. И только в этот момент до Асада дошло, каким был настоящий план Ларса Бьорна и почему он не посвятил его в этот план, а вместо этого подчеркнул, что Асад должен слушаться своих инстинктов. Именно сейчас надо было использовать их, он понял это в тот момент, когда кровь Йесса оказалась на песке.

После неожиданного признания Йесса оставалось только два пути. Либо приговор иракской судебной системы будет приведен в исполнение и Йесс будет повешен, либо наказание последует незамедлительно. В любом случае что-то должно было произойти. В этот момент старший из двух мужчин в черном жестко посмотрел на солдат за спиной Асада, и тот понял, что пришла пора действовать. Когда младший из офицеров тайной полиции распахнул пиджак и сунул правую руку в поисках оружия, Йесс, обнаружив запас скрытых сил, тут же вскочил и бросился на человека, стоявшего у него за спиной, и они упали на землю.

Асад немедленно сделал то же самое и бросился на ближайшего солдата, они тоже рухнули в пыль. Асад оказался сверху. За доли секунды он погрузил свой локоть в горло противника, схватил его автомат и выстрелил в пах второго солдата. Тем временем Йесс возился с офицером, который за несколько секунд до этого намеревался хладнокровно прострелить ему голову. Вместо этого он лежал теперь на земле, вращая глазами. Йесс жестко сдавил его шею и повернул голову, раздался хруст.

Второй офицер едва успел издать нечленораздельный крик о помощи, как Асад выпустил короткую очередь ему по ногам, и тот упал.

Менее всего можно было ждать сопротивления от оператора, который одним движением отбросил камеру и кинулся к Асаду, держа в руке нож и сверкая безумными глазами. Было ясно, что он привык использовать его против людей.

К этому моменту между Йессом и Асадом возник настоящий альянс. В руках у Йесса оказался пистолет офицера тайной полиции, он выстрелил в затылок оператору и спас Асада. Когда голова оператора коснулась земли, он был уже мертв.

Во время этой схватки Ларс Бьорн не сдвинулся ни на миллиметр с того места, где стоял, но внимательно следил за тем, что происходит вокруг.

– Идут с другой стороны, осторожно! – закричал он и показал на нескольких охранников, которые появились неизвестно откуда с автоматами в руках.

– Я вас прикрою! – крикнул Асад и отнял оружие у хрипевшего солдата, который держался за покалеченную шею. Потом поднял с земли видеокамеру и перекинул ремень через плечо.

Одним прыжком Йесс и Ларс Бьорн оказались рядом с раненым офицером и потащили его за собой как прикрытие. Позвучало несколько выстрелов со стороны внутренней стены. Асад ответил короткой очередью, сразившей одного из солдат.

Раздались выстрелы со стороны ворот.

– Там наш шофер! – крикнул Ларс. – Теперь твой черед, Асад, – скомандовал он.

Асад стрелял непрерывно, все время подсчитывая в голове количество оставшихся патронов. В нескольких шагах от него Йесс, по ноге которого текла кровь, держал перед собой раненого иракца в качестве щита. «Должно быть, большая шишка, если солдаты не стреляют в него», – подумал Асад.

Автоматная очередь откуда-то сверху вздыбила песок у ног Асада.

– Прячьтесь! – крикнул он братьям.

Братья, как и он, прижались к внутренней стене и стали пробираться вдоль нее, прикрываясь офицером.

Сколько человек положил Асад до того, как они вышли из ворот и встретились с шофером, стоявшим за бронемашиной и стрелявшим из своего дымящегося автомата, он узнал только позже.

Они помчались в облаке пыли, выжав акселератор до предела, по их бронированному автомобилю молотили пули.

Только когда тюрьма исчезла из поля зрения, они вытащили раненого офицера тайной полиции и положили его на землю.

– Перехвати ногу, чтобы не было кровотечения, – сказал Асад и бросил ему свой ремень. – И запомни, что мы спасли тебе жизнь!

Чувство, с которым они приехали в Альбу-Амер, где сменили машину, нельзя было назвать облегчением. Так много было убитых, и так много детей, потерявших отцов, будут теперь засыпать со слезами на глазах.

В тот же день Ларс Бьорн рассказал о случившемся ближайшему наблюдателю ООН, и сразу после этого он и Йесс исчезли. Они добирались до дома в течение месяца: