Проданная замуж (СИ) - Лина Венкова

его отправил? Бабушка? Или же…

Димитрий придерживался мнения, что это был Зейтун. Кроме того, муж не сомневался, что именно тот забрал её из коттеджа.

— Зачем она ему? — Я едва удерживала слёзы. — Это из-за меня, да? Потому, что он не смог забрать меня?

Супруг вздохнул, но всё же сказал правду.

— Скорее всего — да. Но ты не должна себя винить. В преступлении всегда виноват преступник, и никогда — жертва. Ни ты, ни твоя бабушка не прикладывали руку к тому, что Зейтун — злодей. Не вздумай возлагать вину на себя.

— Что нам теперь делать? Как я могу помочь ей? Он ведь держит её в плену… И лишь Богиня знает, что она переживает!

Кожа покрылась мурашками, когда Димитрий осторожно, но твердо взял меня за подбородок, и повернул лицом к себе.

— Джейн, в этот момент мы ничего не можем сделать. Я не знаю, где располагается его база — этого никто не знает. Он постоянно меняет собственное местоположение. Но ты должна верить мне! Бал, на который мы не приглашены — не простой. Не могу понять, для чего он затевается, но там что-то произойдёт. И Зейтун всенепременно в этому причастен. Более того… Я бы сказал, что бал для него и затевается — судя по всему, Зейтуну нужно большое скопление людей для чего-то. Там мы его найдём, и, если удача будет к нам благосклонна — схватим.

— Почему же мы не приглашены? Разве он не охотится на тебя?

— Подозреваю, что таким образом герцог пытается защитить меня. Жаль, что его усилия пропадут втуне. Мы будем на этом балу. Непременно.

Мы вернулись домой уже затемно, и Димитрий, учтиво поцеловав мою ладонь, скрылся в коридорах Альвиона. Я лишь вздохнула — разве не он утверждал, что супружеская пара должна делить ложе? Что нам следует делать это как можно чаще? Сейчас он оставляет меня, предпочитая остаться этой ночью в одиночестве, и мне всё равно сложно отмерить ему вины. Это был тяжелый день; супругу тоже нужно прийти в себя.

К середине следующего дня приготовления к нашему отъезду почти закончились: мои лучшие платья были упакованы в сундуки, там же своё место заняли и несколько комплектов украшений. Джослин, к этому времени заметно посвежевшая, принесла три свёртка, перевязанных атласными лентами. Наставница была немного смущена.

— Димитрий попросил, чтобы я сказала, что эти подарки — от меня. — Джослин отводила глаза. — Но я предполагаю, что может быть в этих свёртках, и мне захотелось, чтобы ты знала правду. Примерь, когда останешься наедине.

Так я и сделала. Когда Джосси ушла, я заперла дверь и, сгорая от любопытства, открыла первый свёрток. В моих руках оказалось что-то белоснежное и кружевное, в чем я мгновение спустя узнала ночную сорочку. Я усмехнулась — Джослин и в этот раз оказалась права.

Сорочка, очень мягкая и приятная на ощупь, не прикрывала, если можно так сказать, ни одного лишнего сантиметра моего тела. Простые белые пуговки начинались немного выше груди, но даже когда я застегивала их все — сквозь тонкое кружево отлично просматривались очертания тела. Та же история случилась и со следующими двумя подарками: вторая сорочка, полностью алая, казалось, состояла из нескольких кусочков ткани, и они держались на мне исключительно благодаря завязкам. Стоило мне потянуть за одну из них, как вся нехитрая конструкция немедленно соскользнула на пол, и я осталась обнаженной.

— Димитрий! — Самой непонятно почему, но я вспыхнула. — Вот же…!

Сорочка из третьего свёртка оказалась чёрной, словно ночь, и понравилась мне больше всех. Невесомая ткань переливалась в руках и поблёскивала, подобно воде. Хм… Надо бы сходить к супругу в гости. Ведь на это же намекал его красноречивый подарок?

Утром мы отправляемся в путь, но есть ещё ночь. Целая ночь, которую можно провести приятно и полезно, ведь дальше… Кто знает, чем закончится празднование в поместье герцога? Когда ещё мы сможем насладиться друг другом без оглядки на что-либо?

Так зачем же терять время?

Вечером я вновь надела чёрную сорочку, поверх неё же запахнула шерстяную накидку. Плотная ткань не позволит случайным прохожим разглядеть мой откровенный наряд; для Димитрия же накидка не станет существенным препятствием.

От мыслей, как супруг осторожно снимает с меня одежду и проводит пальцами по обнаженной коже, меня охватила дрожь. Как же быстро он поменял моё отношение к нему! Я вошла в этот дом бесчувственной и несчастной, но сейчас готова идти среди ночи почти что без одежды, лишь бы ощутить его прикосновения.

Но я не могу изменить своё сердце, не могу и не хочу. Могла ли я ещё несколько месяцев назад представить, что буду испытывать подобные чувства к тому, кто меня купил? Я стала бы презирать человека, который мог мне такое сказать.

Димитрия в не оказалось в его комнатах, что примыкали к библиотеке. Кровать, принадлежавшая ему, выглядела нетронутой. То же можно было сказать и о его рабочем столе — тонкий слой пыли явственно указывал, что Димитрий сегодня точно не захаживал сюда.

И что же? Для чего он передал мне тайный подарок? Мне казалось, что я следую его задумке… Или же я не все возможности испробовала. Нужно проверить ещё одни покои — те, в которых мы с Димитрием должны были жить вместе.

Моё чутьё меня не подвело — супруг действительно находился здесь. Склонившийся над книгой в кресле около свечи, с играющими на его лице тенями, он совсем не походил на себя. Забранные за ухо волосы, аристократический профиль без излишней грубости, пальцы на страницах… Как можно каждый день всё больше влюбляться в человека, от которого и так без ума? Мне это удаётся без труда.

Димитрий заметил меня и