Доказательство человека. Роман в новеллах - Гончуков Арсений

Он встал, шагнул к раковине, выключил воду, бьющую струей в переполненную турку, и в полной тишине закончил:

– Сказал, что я под следствием.

И, выходя из кухни, добавил:

– Не спрашивай ничего. Я сам не знаю. Пойду ребятам звонить.

Все утро Артем просидел в кабинете, но Марина не слышала, чтобы он с кем-то разговаривал.

Обедать не стал, но и не раздевался, так и ходил по дому в белой рубашке. Ближе к вечеру все-таки набрал кого-то, Марина услышала через дверь, проходя мимо. Он позвонил Даше, но без толку, она ничего не знала и выяснить не могла. Пытался поговорить с Семеновым, но тот сначала не брал трубку, а потом сказал, что все расскажет следователь. Странным показался разговор с Егорычем, главным механиком оружейного сектора Управления. Кажется, он что-то знал, но разглашать не торопился. Наконец, майор набрался храбрости и позвонил генералу Петру Никитичу Афанасьеву, ветерану четырнадцати войн, двухсотлетнему сокурснику отца, Лукина-старшего.

Артем говорил с «дядей Петей», и ладони его потели, хотя бодрый голос он имитировал удачно. Глухой на оба уха, генерал не признавал ни слуховых аппаратов, ни всевозможных вспомогательных имплантов, а предпочитал, чтобы люди надрывались и орали в трубку.

– Так ты говоришь что? Что они нашли? А? Чего? Чего говоришь?! – кричал генерал хрипловатым старческим баском. – Кто? Семенов? Может, копает под тебя Семенов? Какие у них доказательства? А где следователь?

– Следователь звонил, Петр Никитич! Егорычу я сам звонил! Они подтвердили…

– Что они? Кто?

– Следователь!

– А еще кто? Механик этот?

– Да! Егоров Толя!

– Ясно! Ясно! Слышу! Так чего говорят-то?

– Следователь озвучил только официальную формулировку…

– И чего? Не тяни, Тёма! Говори прямо! Чего там?

Майор не хотел кричать на всю квартиру, чтобы услышала Марина, он пытался говорить тише, но тогда не слышал генерал.

– Петр Никитич… Это… Они говорят, что андроид, которого я подстрелил… Короче! Он! Он не был боевой аватар… Это был… живой человек, цифровой, и он… он в итоге погиб. Проблема еще в том, что у него не было сохраненной копии…

– Погиб? – генерал вдруг заговорил тише. – Ясно… ясно… понял… Как же так они? Зачем и кто полез? И почему мы… ты… не увидел?..

С ужасом Артем отметил, что, услышав суть дела, генерал сбился, голос его обмяк. Живой на поле боя, да еще без должного бэкапа на «материковом» сервере, и в итоге самая настоящая смерть человека, вот так, средь бела дня, от сброшенной на него вакуумной мины…

– Как же вы… умудрились? А? Сынок! Что за хренотень вы устроили? – генерал хотел пожурить, но ему не удалось скрыть раздражение.

– Вот так… как-то, – буркнул майор, – я не догадался. И системы наши сверхнадежные его не засекли, не распознали. Возможно, он был закрыт для радаров, потому и без бэкапа был, кстати… Сигнал от него не шел.

Несколько секунд они молчали.

– Подросток, что ли? – вдруг спросил генерал.

– Не знаю, возможно. Такими подробностями не владею, – ответил майор.

Говорили еще несколько минут, генерал спросил, как жена, дети. Обещал помочь, приглашал в гости. Надо бы съездить, подумал Артем. Петр Никитич всегда приглашает, а мы никогда не ездим. Зря, наверное.

Как только Артем положил трубку, Марина не выдержала и распахнула дверь в комнату.

– Он поможет? Поможет? – ее голос звучал жалобно.

Артем встал, Марина бросилась – обняла его.

– Если сможет, думаю, поможет.

– Как же так? Как же так, Тёма? Ты убил человека? Как же так? Почему вас не защищают? Почему…

Она не могла больше сдерживаться и расплакалась у него на плече. Он стоял и обнимал ее. От рыданий жены почему-то чувствовал облегчение.

Вечером уложили детей пораньше и напились – так, как умеют напиваться только в счастливых семьях.

– Ты… переживаешь? – спросила Марина, когда они захмелели достаточно для откровений. – Именно за человека… что ты его убил?

– Да. Да. А ты как думаешь… – Артем сидел с опущенной головой. – Но знаешь, Марин, ужасно другое… Почему среди оцифрованных попадаются такие отморозки, которые не делают бэкапа, и все ради того, чтобы не регистрироваться, любыми способами идти против системы… Они же этого добиваются, когда отключают себя от «материкового» сервера, когда обрезают обновления… А ты как думала? А еще нас действительно плохо защищают, ты права… Потому что на самом деле всем плевать, что в очередной виртуальной войнушке погиб пацан, а меня, боевого офицера Советов России, теперь сожрут всем миром…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Мы будем бороться, муж. Мы просто так не сдадимся, – сказала Марина и уткнулась лбом ему в плечо.

Наутро Артем пожалел, что перебрал накануне. Он был бодр, в отличие от Марины, но соображал туго.

Тем временем события начали развиваться стремительно.

Позвонила Даша и сообщила, что всех операторов собирают на закрытое совещание, посвященное убийству оцифрованного в мехтеле Макса. Это первая гибель человека за последние тринадцать лет. Будут приняты особые дисциплинарные меры.

Позвонил Семенов, попросил никуда не уезжать и быть на связи, потому что могут быть новости.

Позвонил Егорыч и подтвердил данные доследственной проверки, что в уничтоженном мехтеле был цифровой подросток и его бэкапа действительно не сохранилось. Нигде. Зато нашлись родители погибшего мальчика, и они уже вышли на руководство ГУ МВД Совета России по Москве.

Наконец, позвонил генерал Афанасьев и сообщил, что у него плохие новости. Следователем по делу Артема назначен Денис Прищепин, да-да, сын того самого Лаврентия Юрьевича, генерала юстиции, который когда-то шил уголовные дела и на отца Артема, и на самого Афанасьева… Короче, Тёма, сказал генерал, внезапно обретший слух, надо крепко подумать, как я могу тебе помочь, если вообще могу, потому что дело труба, раз таким гнидам дали его расследовать.

Артем положил трубку и задумался, что хуже. То, что дело ведет подонок Прищепин, замначальника Службы собственной безопасности ГУ, замаранный в недавнем деле по расформированию отдела киберспецназа, или то, что генерал Афанасьев, который Артема младенцем на руках таскал, по сути отказался помочь. Устранился. Решил не рисковать на старости лет.

Почему могущественный генерал Афанасьев так поступил, Артем понял очень скоро. Когда из школы на три часа раньше вернулись дети. Заплаканный раскрасневшийся Илья и злая перевозбужденная Катя.

Марина начала расспрашивать, что случилось, но ей позвонили из школы. Катя сообщила озадаченному отцу, что они ушли с уроков сами. Потому что на перемене Илью начали называть «кровавым мальчиком», «ментовским зверенышем» и «отродьем убийцы», он бросился драться, но за уродов вписался завуч, прибежал физрук… Катя вступилась за брата и в потасовке укусила физрука за палец. После чего им лучше было уйти из школы. Не совсем, конечно, а только сегодня, неуверенно сказала Катя. Закончив разговор, с кухни вернулась мама, и на лице ее боролись злость и недоумение.

– Значит, будем искать вам другую школу! – воскликнула Марина, схватила детей и повела их переодеваться. Артем остался в коридоре один.

Он стоял так минут пять или семь. Очнулся, только когда жена сунула в руку планшет. Новостные заголовки многообразием не отличались: «…милицейский беспредел…», «…произвол карателей…», «…звери в погонах…», «…убийство десятилетия…».

Артем начал читать и нашел в статьях массу неизвестных ему подробностей. Значит, в родном Управлении его сдали журналистам с потрохами… У майора гадко заныло где-то под сердцем. Он заперся в кабинете и откупорил подарочную бутылку виски. Тридцать лет выдержки. Где он был тридцать лет назад? Что делал? О чем думал? Хорошо бы вспомнить.

Спать Артем остался в кабинете. Марина не заходила, не тревожила его до утра. Весь вечер провозилась с детьми.

Из-за двери Артем услышал, как жена позвонила Аглае и Арсению с просьбой завтра днем посидеть с ребятами. Они никогда не отказывали им – ты что, конечно, с радостью, пусть приходят! Но в этот раз сказали, что заняты.