Тучи над страной Солнца - Рава Лориана

-- А ты считаешь, что это справедливо?

-- Что именно?

-- Ну, что он заставлял бы тебя переживать за него. Разве ты могла бы быть счастлива с тем, кто постоянно рискует жизнью, и тем самым заставляет тебя страдать?

-- Но Ветерок, это ведь у многих так. Я знаю, у вас в Тумбесе многие жители -- моряки, и каждый раз, выходя в море, они тоже рискуют стать жертвой бури или пиратов. Пастухи тоже рискуют, ведь им порой приходится оборонять своё стадо от хищников, да и любой, кто уходит в горы, может попасть там под камнепад. Конечно, есть и те, кто не рискует, но я не стала бы требовать от мужа, чтобы у него было обязательно спокойное занятие. К тому же если наступает война, все здоровые мужчины становятся войнами, и даже самый тихий амаута вынужден сменить циркуль и линейку на доспех и шпагу. И позор ему, если он этого не сделает. А твой отец... он ведь всё время на невидимой войне. Скажи, а если бы... если бы он был просто воином и ушёл на войну, ты бы тоже его осуждал?

-- Не знаю. Дело ведь не только в риске. Я должен быть уверен, что война, которую он ведёт, справедливая и неизбежная.

-- А сейчас ты в этом не уверен?

-- Не знаю. Но мне кажется, что мою мать волновал не только и не столько риск, сколько другое -- всегда ли хорошо то, что делает мой отец? Ведь при работе в спецслужбах приходится идти и на обман, и на другие сомнительные вещи. Мой отец считает, что ради нашего государства всё это оправданно, но...

-- Но тебе приятнее быть чистым и не нести в своей душе груза ответственности за выбор из нескольких зол?

-- Понимаешь, Заря, если приходится выбирать из зол, что мы до этого где-то сбились с дороги и зашли в тупик.

-- Бывает, что и так, но ведь не обязательно. Может, просто так сложились обстоятельства.

-- Ты уверена?

-- Да... видишь ли, нам, девушкам, очень часто приходится совершать выбор, последствия которого потом уже не исправишь. Я будучи Девой Солнца, часто видела, как другие девушки не знали на что решиться. Остаться на всю жизнь девами, посвятить себя служению науке и жить радостями познания и достичь в этом высот или отказаться от всего этого, став жёнами и матерями, посвятить всю жизнь рождению и выращиванию детей. Один выбор -- никогда не познать счастья взаимной любви и того таинства, когда в твоём теле зарождается новая жизнь, другой -- отказаться от радости познания. И тот, и другой выбор может повлечь за собой счастье или несчастье всей жизни. И очень трудно не ошибиться.

-- А как выбирала ты, Заря? -- спросил Ветерок.

-- У меня такого выбора не было -- я не дождалась того, кого любила. Вместо того, чтобы жениться на мне, он ушёл выполнять задание, которое дал ему Инти, и не вернулся. Но я не виню его. Он был прав, поступая так.

-- А выйти замуж за кого-то другого?

-- Во-первых, мне не хотелось. А во-вторых, после оспы меня бы уже вряд ли кто взял.

-- А я вот решил стать амаута по другой причине. Если уж не повезло родиться в знатной семье, то перед тобой три дороги -- военная карьера, административная или учёная. Я выбрал последнее, потому что не хотел управлять другими людьми, не хотел бороться за место под солнцем, не хотел, чтобы из-за моих ошибок ломались чьи-то судьбы. Да вот только и среди амаута нет мира, кипят страсти, хотя они, конечно, с кинжалами друг за другом не бегают, но довести до сердечного приступа могут, сам видел. Есть ли лекарство от всего этого?

Теперь Заря поняла Ветерка. Всей душой тот стремился к сердечной чистоте, не только для себя, для всех, но не знал, как этого достичь, и очень мучился от этого, а также и от того, что другие не так стремятся к этому, а либо, как его отец, считают отступления от идеала в каких-то случаях допустимыми, либо вообще живут, не задумываясь обо всём этом. Зарю в его годы тоже мучили подобные вопросы, потом она сравнительно успокоилась, поняв, что из того, что другие люди так всем этим не озабочены, никак не следует их аморальность, на большинство людей в случае чего положиться всё равно можно. Когда она поняла это, всё это перестало так мучительно ранить её. Но объяснять это Ветерку она сейчас не стала, всё равно он не поймёт это со слов, поймёт только со временем. Заря теперь испытывала к нему симпатию сродни той, которую испытывают к младшим братьям -- любовь к ним не просто родственное чувство, слишком они напоминают тебе тебя самого, только помоложе.

Перед сном Инти сказал Заре:

-- Знаешь, хотя я велел тебе держать связь через Ветерка, но на всякий случай дам тебе и возможность воспользоваться спецпочтой, если с ним что-то случится.

-- Да, я всё поняла. А его и в самом деле некем заменить?

-- К сожалению да. Я же рассказывал тебе про тумбесские дела. Да, Ветерка в острой форме мучают сомнения, наверное, он должен через это пройти, -- помолчав, Инти добавил, -- знаешь, это похоже на оспу. Либо умрёшь, либо выздоровеешь, и больше она тебе не страшна.

-- А лекарства от этой оспы нет?

-- Разве что столкнуться с врагом лицом к лицу... со мной такое было, но... я всё-таки не хотел бы, чтобы это случилось с Ветерком, и уж точно не стал бы такое устраивать специально.

Инти продолжил, как будто оправдываясь:

-- Конечно, на сердце у меня неспокойно, но я всё-таки уверен -- специально сдавать кому-то моих людей Ветерок не будет. У него в голове много дури, но он не подлец. Да и ничего особенно секретного без шифра всё равно не идёт, а шифра Ветерок не знает.

-- Он говорил, что обижен на тебя из-за его матери.

-- Плохо, что так. Пойми, я ни в чём не виноват перед ней, и много раз говорил ему это, но он почему-то предпочитает в этом вопросе верить словам моих недоброжелателей, нежели моим.

-- Но почему?

-- Потому что он воспитывался в Тумбесе, в дали от меня, и здесь ему наговорили про меня немало дурного. Конечно, он не всему верит, но осадочек-то остаётся. Ладно, давай я тебе объясню про спецпочту.

Заря крепко-накрепко запомнила, под какой камень напротив какого дома нужно положить сообщение, в глубине души надеясь, что это ей никогда не понадобится.

На следующий день Заря была уже в Тумбесе. Инти высадил её недалеко от города, в который она вошла уже пешком, так как надо было пройти через городские ворота, предъявив необходимые документы. Потом надо было дойти до столовой, и найти там Картофелину, предъявить ей бумагу, данную Инти, после чего её временно должны принять посудомойкой. Всё прошло гладко. Хотя она в первый раз была в Тумбесе, но город был построен по плану, и потому заблудиться в нём было сложно. Да и ориентация на море тоже помогала.

Когда Заря переступила порог столовой, она сразу поняла, что попала сюда не в самый удачный момент. Высокая грузная женщина(видимо, сама Картофелина), отчитывала за что-то девушку лет на пять моложе Зари. Девушка выглядела очень испуганной и расстроенной. Причин ссоры по обрывочным репликам Заря не могла понять, в чём именно провинилась девушка, но Заре стало страшно от того, что придётся, пусть даже недолго, работать под началом столь суровой тётки. Впрочем, и у них наставницы порой не менее суровы были, так что привыкнуть можно. "Суровая тётка"тем временем сделала передышку в отчитке, подняла взгляд, и увидела Зарю.

-- Тебе что? -- спросила она.

-- Меня прислали сюда, я новенькая, -- сказала Заря дрожащим голосом и протянула записку, написанную рукой Инти. Та проглядела записку, и сказала:

-- Значит так, Заря. Будешь у нас работать. Сегодня обустраивайся, с завтрашнего дня приступаешь. Сегодня после ужина обязательно зайдёшь ко мне. А сейчас тебе кто-нибудь из девушек объяснит, где у нас что, -- Картофелина(Заря уже поняла, что это она), оглядела зал, видимо, оценивая, кто из её подопечных менее занят. Тут её взгляд упал на всё ещё стоявшую перед ней девушку, только что подвергнутую жестокому распеканию. В глазах у той всё ещё стояли слёзы.

-- Пушинка, ведь это твоя соседка позавчера вышла замуж? И ты теперь одна в комнате?

-- Да... -- дрожащим голосом ответила Пушинка.

-- Ну значит к тебе новенькую и подселим. Проводи её до места.

Пушинка подчинилась. Из столовой они вышли в коридор, который через некоторое время свернул за угол и остановились около одной из четырёх одинаковых дверей.

-- Вот здесь мы живём, -- сказала Пушинка, -- там в конце уборная и умывальня. Она открыла дверь и пригласила Зарю войти.

-- Послушай, а Картофелина часто такая сердитая бывает? -- спросила Заря, с облегчением складывая свои пожитки на кровать.

-- Нет, обычно нет. Просто сегодня я в самом деле провинилась. Я суп испортила. Теперь у неё из-за меня могут быть неприятности за порчу продуктов, вот она и недовольна.

-- А испортила -- случайно?

-- Если бы случайно... Если бы я старым и проверенным способом всё делала, ничего бы не случилось, но мне часто надоедает рутина, хочется попробовать что-то новенькое, и из-за этого может получиться вот так.