Записки драгунского офицера. Дневники 1919-1920 годов - Аркадий Столыпин

с. Кошляки

24 ноября 1919 г.

Утром выступили обратно в Жидовцы, где пехота готовилась выступать на местечко Корнин. У нас задача: выбить противника из Корнина, деморализовать его и затем, невзирая на исход боя, отойти к железной дороге.

Вперёд пошла пехота. 75-й полк по большой дороге через Сахарный завод [39], 78-й вправо с 7-м, 6-м и 5-м эскадронами. Влево 4-й и 1-й на селение Кривое. 3-й и 2-й в резерве за 75-м полком. Подходили к Корнину очень медленно. Надо было подойти всем колоннам одновременно и вдобавок осторожно. Вскоре нарвались на пехоту в количестве 60 человек при пулемётах у Завода. Заставу эту севастопольцы [40] сбили без труда. К вечеру 3 батальона, что занимали Корнин, ушли почти без боя в направлении на Королёвку – Гнилец. 4-й и 1-й <эскадроны> нарвались на 60-80 человек у о. Кривое. С опушки их обстреляли из 4-х пулемётов. Они выкатили свои, и противник отошёл по улицам деревни. Граф Шамборант атаковал из улицы по направлению на кладбище, но его лошади завязли в топкой глине и приотстали. Был ранен 1 драгун и корнет кн. Долгоруков. Последний тяжело – в живот и руку. Наши пулемёты отогнали противника, и в общем забрано было 28 пленных. 1-й эскадрон начал обход, но натолкнулся на овраг и в бою участия не принимал. По дороге из Кривого Долгоруков скончался.

с. Кошляки

25 ноября 1919 г.

Днёвка – первая до сих пор. Хоронили бедного Долгорукова. Печальные были это похороны: скверная телега, запряжённая двумя лохматыми и маленькими, как козы, лошадками. На соломе простой деревянный гроб, на нём шашки и волчья папаха Долгорукова. Всю дорогу шёл снег. Хоронили уже почти в темноте. Торопились. Кое-как сделали то, что полагалось, и побежали домой, холодные, засыпанные снегом, простуженные и злые.

с. Вербов

26 ноября 1919 г.

Наш и 1-й эскадроны пошли отдельно от полка. Мы посланы на присоединение к Симферопольскому офицерскому полку в д. Вербов. Шли целый день через деревни Романовка, Ерчики Жидовецки, местечко Жидовцы, Лозовики, Койловка и Котлярка. По дороге заблудились, плутали по снегу и нашли селение только по лаю собак.

В Вербове симферопольцев [41] нет. Карцев не знает, что делать. Кругом неизвестно кто, не выяснено, где неприятель. Приходится выставлять сторожевое охранение.

с. Вербов

27 ноября 1919 г.

Полковой праздник. Выслали разъезды во все стороны, пока они ещё не вернулись.

В эскадроне идёт пьянство. Достали самогону, скверного и вонючего, и вишнёвой наливки. Господа офицеры тоже «на взводе». Идёт дождь.

с. Кривое

28 ноября 1919 г.

27-е мы провели довольно неожиданно. Из Вербова решили перебраться в с. Котлярка, что и выполнили к вечеру. Разместившись по квартирам, совершенно неожиданно получили приказание присоединиться к полку.

Шли в проливной дождь, сбились с дороги, так как густой туман, словно саван, окутывал землю. Пришли голодные, усталые, промокшие до нитки и ругаясь, как ломовики [42].

Сегодня было пьянство в 4-м эскадроне.

с. Котлярка

29 ноября 1919 г.

Опять дождь и туман. Противника в Ходоркове нет, и он ушёл на север. Вели наступление на Яроповичи, но противник ушёл. Будем здесь ночевать. Пехота и артиллерия останутся в Вербове.

с. Котлярка

30 ноября 1919 г.

Пехота куда-то ушла из Вербова. Выслано 2 разъезда от нашего эскадрона. Один с Люфтом на Ходорков, другой с Гоппером на Корнин. 4-й эскадрон целиком выслан на Вербов – Зарудницы.

От Шамборанта только что пришло донесение, что его обстреляли у Зарудницы 4 пулемёта и около 150 пеших, что он пытался атаковать, но не мог, только потерял двух лошадей. Затем его обстреляла артиллерия, и на него повели наступление, после чего он отошёл на Вербов. В подмогу выслан 2-й (дежурный) эскадрон.

Посмотрим, что нам даст вечер. Если противник не будет нас тревожить, мы простоим до сформирования отряда, т.е. до того времени, когда прибудут лабинцы [43], Волчанский партизанский отряд и пехота.

Вернулись Люфт и Гоппер. Люфт в поисках за комиссаром и председателем ЧК перепорол весь Ходорков, а Гоппер дошёл до Соболёвки, где нарвался на противника и был обстрелян.

м. Ходорков

1 декабря 1919 г.

По каким-то гадательным причинам выступили в 10 утра и припёрли в Ходорков. Жиды здесь совершенно разгромлены [44].

Наконец прекратилась непогода и настали морозы. По гололёдке приходится идти крайне медленно. Сейчас привели драгуна из 2-го эскадрона с приказанием Попова его расстрелять. Я вызвал вольноопределяющегося Маклакова[45] и моего вестового Наркевича и сдал им его. Не успели они выйти, как грянуло два выстрела, затем ещё один. Оказывается, он оттолкнул Маклакова и пытался бежать. К счастью, его убили.

Ночью поднялась пулемётная стрельба у заставы севастопольцев. Так как наш эскадрон был дежурным, то пришлось выслать унтер-офицерский разъезд. Через четверть часа ввалился драгун 6-го эскадрона, бывший при заставе. Забыл чуть ли не свою фамилию. Потерял лошадь и всё. За ним явился пехотный обозник. Оба в панике. Обозник потерял шинель. Вывели эскадрон. Опять из тёплой хаты в холодную звёздную ночь, под леденящий ветер. Однако севастопольцы справились и огнём прогнали противника.

Ночь, однако, была испорчена. Заснул часов в 12 ;, проснулся в 5 утра и пошёл в штаб.

с. Гнилец

2 декабря 1919 г.

Моему эскадрону дана отдельная задача. В то время как полк должен вести наступление на Соболёвку – Гнилец и выбить противника, 3-й эскадрон должен занять западную окраину Ходоркова и в случае наступления противника держаться до часу дня. А если это невозможно, то отходить, задерживаясь на естественных позициях по дороге на Соболёвку. В двух словах, наша задача охранять отход полка и его тыл.

В 7 утра полк пошёл на северо-восток, а я на запад. Утро было чудесное. Мороз и ясное голубое небо. Под ясными лучами зимнего солнышка местечко имело унылый вид. Все жидовские дома разгромлены до основания. Выбиты стёкла. Выломаны двери. Жиды попрятались. У огромного пруда горит один еврейский дом. На утреннем морозце густой беловатый дым поднимается почти вертикально.

Мне припомнилось место из «Тараса Бульбы», где сказано: «Он разорил уже 18 местечек и пошёл на главный город Краков» или что-то в этом роде [46]. Действительно, мы снова переживаем какое-то средневековье.

Вишневский занял дорогу на Вербов с 2-м взводом и пулемётом Максима. Я с остальными взводами, двумя максимами и льюисом [47] заняли дорогу на Яроповичи. Подъезжая, мы ясно увидели у Яроповичей группу человек в 12-20 красных.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});