Молчание Гамельна - Александра Варёнова

согласилась. — Не стой столбиком, присаживайся.

Дьюри, кажется, пагубно влияла на всех. Но бычиться точно не стоило, поэтому Леона осторожно устроилась на мягчайшем кресле и повернула голову к Люстре. Снизу раздавались вопли, звуки ударов, лязг цепей и стоны. На ринг лучше не смотреть…

Люстра весь подался вперед порывом и вдохновением.

— Выкладывай, что там у тебя. Будем вместе придумывать биографии. Это как рожать ребенка. Как строить дом с нуля. Как сажать дерево из косточки. Незабываемо.

Леона вздохнула. Ладно, это не худший вариант. Совсем не худший. Ради искусства она потерпит.

* * *

Два часа пролетели незаметно. Один бой сменялся другим. Девушки в масках приносили напитки и закуски. Люстра ловко игрался фактами, и получалась очень складная картинка! Да он сам про себя рассказал штук пять достоверных историй: попробуй пойми, какой верить. То ли той, что Люстра — сын вождя племени масаев, которого выкрали туристы, пожалев тощего красивого мальчика, и теперь он помогал соплеменникам избежать суровой судьбы. То ли той, что в поисках заработка Люстра устроился в копировальный центр, а в свободное время игрался со сканами, меняя данные. В любом случае Люстра здорово Леону выручил, и какая разница, откуда ноги растут у его «рода деятельности».

Горячо поблагодарив, Леона вышла из ВИП-ложа как подкошенная и стала искать выход. Все двери были одинаково безликими и за всеми скрывались безликие же коридоры. Идти по ним Леона не решалась: они ведь по лестнице спускались, значит, эта самая лестница ей и нужна.

За очередной дверью она наконец наткнулась на идущие вверх ступени. И невольно стала свидетелем интересной сцены: длинный самурай, который до этого казался воплощением дзена и заботы, наседал на Хэнкока. Реально! К стенке припер.

— Что, настолько скучно живется, Джоно?

— Уже донесли?

— Тут и доносить не надо, все на камерах видно. Ты мозг включаешь хоть иногда или как?

— Да ладно тебе. Зато теперь я знаю: девочка настроена серьезно. Между прочим, я ей все в лучшем виде организовал! Люстра обычно берет столько, что и за год не накопить. За месяц — если каждую неделю участвовать в боях. Но такой ритм не всякий бывалый боец выдержит, не то что девочка-хулиганка.

— Ты мне лапшу на уши не вешай, — самурай сделал шаг ближе, и Хэнкок буквально распластался по стене. С настолько самодовольным лицом, словно подобного и добивался. Самурай нахмурился и взял того за грудки. — В плечо Дьюри что вколола?

— Да, лекарство-лекарство. Между прочим, девчонке такое не достать. А я по доброте душе… — самурай вдруг сжал ладонь на шее Хэнкока, и Хэнкок закашлялся, вцепился в чужие пальцы, но отрывать от горла не спешил. — …по до-доброте душ-шевной дам це-целую упаковку.

Самурай резко отпустил Хэнкока и отошел, внимательно за тем наблюдая. Хэнкок, уперев ладони в колени, дышал сорвано и смотрел на самурая снизу вверх не отрываясь. Провоцируя.

— Что, разве я плохо поступил? Весь такое чудовище.

— Ты выбираешь не те методы.

Хэнкок рассмеялся, хрипло-хрипло, почти захлебываясь.

— А что бы ты предложил? Поверить на слово? Задать парочку щекотливых вопросов? Если я кинусь помогать всем просто так — я разорюсь.

— Что бы я предложил — уже поздно узнавать. Ты даже не поинтересовался моим мнением, все решил сам. Твое дело, Джоно. Ты давно взрослый.

— Сонна, — Хэнкок выпрямился, доставая самураю едва по плечо. — Я… ты…

— Мисс, откуда вы здесь?

Леона вздрогнула, резко оборачиваясь. В проеме стоял терминаторообразный тип — в костюме, темных очках, с блютуз-гарнитурой и без эмоций.

— Ну-у… э-э-э… я уже ухожу….

— О, а вот и предмет нашей ссоры, — Хэнкок натянуто улыбнулся и дал знак охраннику испариться. Охранник поручение выполнил мгновенно. — Просил же Люстру звякнуть.

— Он и звякнул, — самурай помахал телефоном — судя по всему, принадлежащему Хэнкоку. — А тебе пора перестать играться людьми, Джоно.

— Тогда я точно разорюсь. И кому тогда буду нужен? — он шутливо пожал плечами, но самурай вдруг подлетел и ударил его в лицо. Голова Хэнкока мотнулась вбок — как кукольная. Леона испуганно вскрикнула. А Хэнкок спокойно-отрешенно сплюнул кровь и посмотрел на самурая. Тот снова ударил — прицельно. И еще раз. И еще.

— Дурак! Ты совсем дурак?!

Хэнкок перехватил его кулак и прижался к длинному-длинному самураю, явно взбаламученному и кипящему внутри.

— Совсем.

Леоне отчего-то стало жарко-жарко щекам. Она крадучись обогнула эту парочку чокнутых и засеменила по ступеням.

— К Дьюри загляни!

Леона вздрогнула и кивнула. Пришлось метнуться обратно, опустив голову. А когда она возвращалась, поправляя футболку и сжимая подмышкой упаковку лекарства, на лестнице уже никого не было.

* * *

Дела определенно налаживались. Несмотря на то, что Гамельн встретил ее настороженно, долго-долго откровенно рассматривал и чуть не обнюхивал. У Леоны кусок в горле застревал от этого взгляда насквозь: «Что ты от меня скрываешь?».

Пришлось отвлекать Гамельна разговорами про отца Эби-Дороти и возмущением: «Представляешь, Эби-Дороти считает — хорошо, что тебя поймали!». Гамельн молча выслушивал ее негодование. Молча сменял блюда и наливал чай. Молча улегся в постель, кивнув на часы, где время перевалило за полночь.

Леона легла рядом, заложив руки под голову. Она совершенно не чувствовала сна, напряжение дня клокотало по венам. Чтоб она еще раз связалась с таким типом, как Хэнкок!.. Хотя тот действительно помог и даже вызвал такси бизнес-класса, обронив излишне мурлыкающе, что Сонна занят. А что, если Гамельн в окно видел, как Леона вся такая-рассякая вылезла из напыщенной тачки?! Ладно, семья Эби-Дороти не из бедных, могли позволить себе вызвать комфортабельную машину для гостя. Другой вопрос — почему Леона ночевать не осталась. И про лекарства надо как-то объяснить. К слову о… До Леоны заторможенно дошло, что она спокойно обращается с раненой рукой. Упс.

Гамельн спал с лицом человека, переживающего тяжелые думы. Ничего, скоро станет спокойнее. Совсем скоро. Оставалось решить — где детям жить. Домик в лесу подходил по всем параметрам, кроме одного… двух: кто детей будет учить и кто с ними в принципе будет. Все-таки на работе и сама Леона, и Гамельн могли задерживаться допоздна. Леона еще на дорогу тратила прилично. Пока ее не перевели, по крайней мере. Разговоры об этом то всплывали, то утихали. Как выйдет на работу — пойдет сразу к начальству. Но и перевод по щелчку пальцев не осуществится. И чем тогда жизнь детей будет отличаться от прошлой? Одни, отрезанные от мира и получающие «подачки».

Леона почесала затылок и покосилась на Гамельна. Прикусила губу. Как только не проболтаться и не вывалить раньше времени сделанное