Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гематры никогда не спят, подумал Штильнер. В мыслях космобестиолог обращался к соглядатаю-невидимке, в полной уверенности, что соглядатай все слышит, понимает и сочувствует. Я ни разу не видел, чтобы Эми спала. Иногда она лежала с закрытыми глазами. Долго, несколько часов подряд. Дыхание ее было ровным. На вопрос она отвечала после паузы, как если бы сперва ей требовалось проснуться и вникнуть в суть вопроса. Но на суде, под присягой, я не рискнул бы свидетельствовать, что в этот момент она спала.
Трудно говорить с человеком, не умеющим спать.
С Эми было легче.
– Я открыл способ передачи расовых свойств. Ваши внуки – результат эксперимента.
Лука Шармаль шевельнул пальцами, словно фиксируя сказанное в памяти коммуникатора. Допускался и второй вариант: хозяин виллы отдавал приказ голему – явиться без промедления и выгнать наглеца взашей.
Штильнер ждал, зная, что рискует.
Он был не до конца уверен, что экспертиза подтвердит его отцовство. Флуктуация континуума, кипя в крови одного из родителей, передавая детям энергосвойства второго родителя, могла исказить генокод как угодно. Совершенно неизученная область. Через сто лет передача физиологических энергосвойств станет обыденностью. И никому из потомков не будет дела до терзаний первопроходца, какого-то А. Ф. Штильнера.
Первопроходцу отведут в справочнике две строки курсивом.
– У вас есть согласие моей дочери на участие в эксперименте? В письменном виде, с подписью? Заверенное нотариусом?
Можно не сомневаться: ходячая математика бытия, Лука Шармаль успел просчитать вероятность того, что гость сказал правду. Ничтожно малая, но допустимая величина. Раз так, следует нанести упреждающий удар.
– Нет.
– Почему?
– Я не считал нужным оформлять согласие Эмилии подобным образом.
– Вы пренебрегаете законом?
– И законами природы в том числе, мар Шармаль. Помните? – прожектер и шарлатан. Если я скажу, что ваша дочь силой принудила меня взять ее в экспедицию, вы поверите?
Банкир моргнул – впервые с начала встречи.
– Да. Поверю. Эми с рождения обладала слабым гематрическим потенциалом. В семье Шармалей это в полном объеме передается по мужской линии. Ущерб моя дочь компенсировала железным характером.
Он моргнул еще раз.
– Но это не отменяет необходимости согласия, заверенного нотариусом.
Он меня разденет, понял Штильнер. Разденет и с живого кожу сдерет. Даже если экспертиза подтвердит мое отцовство, он подаст в суд – и его адвокаты без зазрения совести докажут, что шарлатан и прожектер обманом вовлек невинную, ничего не подозревавшую сотрудницу в опаснейший эксперимент, который в итоге привел Эмилию Дидье к гибели.
Я не отмоюсь до конца дней.
– Вы пытались повторить эксперимент, профессор?
– Да.
Штильнер раздумал врать. Глупо пытаться обмануть гематра, да еще с такими финансовыми возможностями. Захоти банкир, он с легкостью купил бы информацию о гибели «Жанетты» с пилотом Данилой и проституткой-брамайни на борту. И с не меньшей легкостью просчитал бы остальное, связав отдельные звенья в цепочку.
– Эффект передачи свойств подтвержден?
– Нет.
– Эксперимент провалился?
– Нет.
– Тогда что же?
– Участники эксперимента погибли. Несчастный случай.
Шарлатан и прожектер, сказал где-то далеко адвокат банкира, не остановился на достигнутом. На его совести – пилот, крепостной графа Мальцова, существо бесправное и безответное. На его совести – несчастная девица, из-за нищеты вынужденная торговать своим телом. Мы уже не говорим о потере имущества в виде челнока со спецоборудованием. Грязная личность этот профессор, ваша честь, грязная и беспринципная.
Встать, суд идет…
Банкир молчал две с половиной минуты. Не шевелясь, не моргая, неестественно прямой, Лука Шармаль сидел в кресле, положив холеные руки на стол, и размышлял. На лацкане его пиджака блестел значок: спираль со звездой наверху.
Блеск подавлял, приковывал внимание.
Штильнер испугался, что впадет в гипнотический транс, и отвел взгляд. Оставшееся время он смотрел в окно. Лужайка перед входом. Маленькая эстрада с фонтаном в центре. Отсюда было трудно определить, настоящая это вода или голография. Вокруг эстрады амфитеатром располагались ряды скамей. На нижней скамье сидел голем, который сопровождал профессора.
Голем шевелил губами, как если бы пел.
– Сто пятьдесят секунд вам в зачет не идут, – наконец сказал банкир. Штильнер ожидал чего-то другого, и не сразу сообразил, о чем речь. – Дети останутся у меня. Вы не в состоянии обеспечить им достойную жизнь. Этот вопрос не обсуждается. Далее: экспертизу мы проводить не будем. Во всяком случае, сейчас. Вы слышите, что я вам говорю?
– Э-э… Да. Слышу.
– Я приму участие в финансировании вашего евгенического центра. Естественно, под чужим именем. Мое имя слишком дорого стоит, чтобы трепать его лишний раз. Спонсоров проекта я укажу финансовому распорядителю центра.
– «Грядущего», – не пойми зачем поправил Штильнер.
– Неважно. Финансовому распорядителю – и совету попечителей, если угодно. Далее: тайну происхождения детей вы держите в строжайшем секрете. Я не желаю привлекать интерес журналистов и любителей «жареных» сплетен. После ряда экспериментов, когда ваша гипотеза подтвердится фактами, когда вы подадите заявку на патент с полным обоснованием открытия – я дам согласие раскрыть и этот секрет. Не раньше.
– Я могу увидеться с детьми? – спросил профессор.
Все, сказанное Лукой Шармалем, напоминало волшебную сказку. За одним исключением: инициатива бесповоротно уплывала из рук Штильнера. С другой стороны, ну ее, инициативу! Зато финансы, поддержка крупного магната, перспективы…
– Нет.
Банкир отключил коммуникатор и уточнил:
– Не сейчас.
Покидая виллу, профессор лишь чуть-чуть сожалел, что не добился встречи с детьми. Успеется. И впрямь, к чему лишний раз тревожить малышей? Говорят, гематры в детстве подвержены беспричинным истерикам – природа компенсирует эволюционную устойчивость психики. Дети вырастут и поймут отца. Поймут и простят. Теперь главное: обеспечить необходимое экспериментальное подтверждение. Деньги будут. Шармаль обещал, значит, с деньгами – без проблем. Это хорошо. Стыдно сидеть на шее Мальцова. Кармазов и Савва Брынных с прошлого года урезали вложения до минимума…
Очень хотелось выпить.
Помянуть Эмилию, и вообще.
Над его головой соглядатай-невидимка щелкнул разноцветными пучками, как кучер – вожжами. Поднимись Штильнер в небо над волшебным ящиком, он увидел бы, как декорации меняются, возвращая на сцену кабинет банкира.
Встав из кресла, Шармаль-старший отдавал приказания голему Эдаму:
– Свяжись с мар Зутрой. Действие: подключиться к финансированию евгенического центра «Грядущее» в качестве главного спонсора. Цель: полное разорение центра в течении двух, максимум – трех лет. Ограничение: разорение должно выглядеть естественным. Никаких просчитываемых связей с Зутрой. И тем более – со мной.
Голем кивнул.
– Свяжись с Фриделем. Действие: цикл статей и научно-популярных передач о современной евгенике, как лженауке и прибежище шарлатанов. Цель: дискредитация Адольфа Штильнера, полная и окончательная. Ограничение: наращивать давление постепенно. Пик влияния – момент разорения и закрытия «Грядущего».
Голем кивнул снова.
– Свяжись с Левиафаном. Действие: обеспечение судебной поддержки после разорения центра. Цель: ряд выигрышных исков от лица энергетов, служивших селекционным материалом для экспериментов Штильнера. Ограничение: иски не должны затрагивать честь и достоинство попечителей центра. Я не хочу втягивать их в конфликт на уровне личных интересов. Только финансовый крах. Вся тяжесть катастрофы должна лечь на Штильнера.
– Да, хозяин, – спел голем.
– Иди сюда.
Голем послушно приблизился, повернулся к хозяину спиной и наклонился. Оттянув воротник Эдама и откинув длинные волосы голема, Шармаль с заметным усилием оторвал полоску кожи – от ямочки под затылком и до точки между лопатками. Вернувшись к столу, он на миг замер, глядя в окно глазами, похожими на донца бутылок.
Затем взялся за маркер.
Не отрывая «фитиля», банкир выписал на оторванной полоске гематрицу – сложную и замысловатую. Все время, пока он был занят счислением, а потом – записью, голем напоминал статую, застыв в неудобной позе. И пошевелился лишь тогда, когда Шармаль вернул кожу на место, где она и приросла, не оставив шрамов.
– Спасибо, хозяин.
Голем сейчас походил на человека, под завязку накачанного энерджайзерами.
– Иди, Эдам.
Нет, профессор Штильнер всего этого не видел. Но неделю подряд в любом блеске – вывески, солнечного зайчика или блика на металлизированной поверхности – ему мерещился значок, украшавший лацкан Луки Шармаля. Спираль со звездой. Умей профессор читать по-гематрийски, он прочел бы надпись, с большим искусством вырезанную на спирали:
- Кукольник - Генри Олди - Космическая фантастика
- Кукольных дел мастер - Генри Олди - Космическая фантастика
- За спинкой кресла - IRENKA wILLOWIND - Космическая фантастика / Поэзия / Прочие приключения
- Траун. Измена - Зан Тимоти - Космическая фантастика
- Космический контрабандист. Часть вторая - Игорь Афонский - Космическая фантастика
- Тенета - Мария Ермакова - Космическая фантастика
- Тень Копья Оро (СИ) - Эрли Моури - Героическая фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы
- Космический попаданец с подвохом (СИ) - Астольфин Василий - Космическая фантастика
- Космический попаданец с подвохом - Василий Астольфин - Космическая фантастика / Попаданцы
- Старплекс - Роберт Дж. Сойер - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика