Ледяная колыбель - Ярослав Гивиевич Заболотников

Подконтрольные создания вытягивают силы. Если речь о стаях воронов, то это лишь оружие, мёртвая плоть в гипнотическом ошейнике. Эльтаронский драугр и виверна, о которой я рассказывала, не исключения. Но есть у него и фамильяр. Особо крупный ворон. Вполне осмысленный. Он не похож на существо, ослеплённое зовом внушения. Думаю, у них какая-то иная связь, тесно сплетённая чарами Тьмы. Мне довелось видеть их общение. Возможно, даже таким, как Леонардо, чуждо одиночество.

— Я сейчас расплачусь… — с сарказмом произнёс ассасин. — Нашла кого жалеть. Этот урод убил Эрми. То, что она здесь, — не его заслуга. А от моего гнева выродка спасает только данное ей слово. Однажды мои клинки уже побывали в его башке, — зло процедил он. — Во второй раз я бы на нём живого места не оставил… Растёр бы, как плевок, ух…

— Выдыхай, — следопыт положил ладонь на плечо друга.

— Падаль желтоглазая, — нахлобучился Рэксволд. — Пусть вам и помог.

— Забудь о нём, — держа вожжи левой рукой, успокаивающе похлопал того Джон. — Сейчас куда важнее не помереть здесь.

— Угу, — немного остыв, буркнул ассасин. — Фух. Аж жарко стало. Коли околею, Лайла, напомни об ублюдке. У тебя это хорошо получается. Проникновенно так…

— Рэксволд, — повысила голос вампирша, и Скарги приоткрыл один глаз. — Я ведь могу и обидеться. Мне тоже хватило страданий, а оказавшись в его особняке, я поначалу хотела покончить с собой. Благо было чем.

— Всё, всё… — вернув правую руку к вожжам, левой Джон спешно обнял Лайлу. — Поговорим о чём-нибудь другом. К примеру, куда направимся, когда доберёмся до моря? Рванём в Ардонэйзию на поиски древней библиотеки?

— Рванём… Скорее поползём на корабле, — усмехнулся ассасин. — Может, есть способ получше? Как-никак на наши шкуры выпало две телепортации ещё до возвращения магии. А теперь… Точно… — на его лице проступило озарение. — Теперь же все могут колдовать! Лайла, покажешь мне потом основы, всё то, что не фурычило в Эльтароне.

— Покажу, — с хитрецой в улыбке ответила вампирша. — Если будешь себя хорошо вести…

— Ох, будет чем удивить Алана, — размечтался Рэксволд. — Что, думали, я забыл о мелком воришке? Да как бы не так. Обязательно заскочим к нему в столицу на обратном пути.

— А ведь и правда, — задумался Джон. — Рядом же будем. Интересно, добрался он уже, открыл свою замочную лавку?

— Должен бы. Хотя не удивлюсь, если даже к двери не подойдёт. Небось, дни напролёт трясётся под кроватью после того, как города наводнили слухи о «чудищах». Тут без всяких существ пьянь фантазией фонтанировала, а теперь… сложно представить, что в тавернах творится.

* * *

Рэксволд был не далёк от истины. Стоило Алану приобрести лавку и по совместительству дом, весь город словно с ума сошёл. Уже два дня на каждом углу люди рассказывали о страшных тварях. То странного вепря в Кипрейный Лугах встретят, то живое дерево в Мальвовом Лесу найдут. А вчера, как юнец понял из разговора стражников, что-то неведомое порхало над городом. Своими глазами Алан ни черта не видел, но выходить за стены столицы хотелось всё меньше и меньше. Тем более сумасшествие подстегнуло воровство, и народ стал переживать за своё добро. Наскоро сколоченная вывеска уже привела первого клиента, купца, которому срочно требовался замок на амбар, да такой, чтобы камнем не сбить. Не зря юнец по возвращении первым делом обошёл местных барахольщиков. Гора старых замков, деталей и механизмов позволила собрать желаемое, а вот к установке пришлось привлечь плотника. Алан собирался взять в оборот и кузнеца, но тот отказался работать без чертежей. Да уж. Наладить производство сложнее, чем получить разрешение от префектуры, где звон монет звучит громче любых просьб.

К вечеру новоявленный коммерсант окончательно вымотался и прилёг отдохнуть на пыльную кушетку, как в дверь снова затарабанили. Слишком настойчиво — пришлось подниматься и открывать.

— Я могу чем-то помочь? — неуверенно сказал Алан, глядя на стоявшую перед ним даму в сарафане цвета вишни, изящной шляпке и с зонтиком от солнца на плече.

— Я бы хотела поговорить с мастером, — взор горожанки пролетел над макушкой юнца и устремился в недра помещения. — Он на месте?

— Я — мастер… — насупился Алан: уже второй раз его приняли за подмастерье.

— Вот как… — накренила голову женщина, словно прикидывая, на что способен лохматый мальчуган. — Ладно. Не думала, что до этого дойдёт: хочу запереть ставни своего салона. Само собой, изнутри. Засовы, щеколды, да хоть навесные замки. Неважно. Главное, чтобы держалось крепко. Люд всё с полок посметал, скоро и гвоздя не найдёшь. Заплачу двадцать золотых, если работа будет сделана до темноты. Как, возьмёшься?

Алан мысленно разложил содержимое заветного ящика с деталями. Три железные щеколды там точно водились. Ржавые немного, но это поправимо.

— Эм… А сколько окон?

— Четыре.

— Четыре… — юнец потеребил рукав рубахи. — Ну, хорошо. Придумаю что-нибудь. Через полчасика загляну, коли скажете…

— «Лилия», — предугадала вопрос дама. — Дом моды на главной площади, — она сунула ему пять золотых. — Задаток. Сейчас ты — единственный, кто стоит между великолепными нарядами и шастающим по ночам отребьем, что норовит отыскать в моём салоне причину щедрости столичных аристократов. Не подведи меня, — её взор на секунду метнулся к вывеске, — Алан Квайт.

Дама вальяжно удалилась. Юнец же вернулся в мастерскую и стал копаться в большом деревянном ящике. Эх, щеколды… Какая же примитивщина! Руки чесались взяться за сложные механизмы, замки, от одного взгляда на которые у вора проступил бы холодный пот. Но всему своё время — на первых порах сойдут и пустяковые заказы. Если он собрался сделать себе имя, и не абы где, а в Рвинкольте, самом сердце Ардонэйзии, начинать стоило с малого.

* * *

В пустыне Леонардо с Хризальтерой обменялись любезностями, вонзив друг в друга обломок клеймора и ритуальный кинжал. Смертоносный удар в спину лишь позабавил некроманта, в то время как демонесса испытала непередаваемые муки от зачарованного оружия: будто тело разрывало на миллион кусочков. Пусть ей удалось вывернуться и нырнуть в омут теней, она до сих пор находилась в западне. Колдун шёл по пятам. Где бы она ни находилась, опасалась, что воздух вот-вот почернеет и из тумана появится высокомерный лик преследователя, — места пребывания менялись каждые несколько секунд. Хризальтера уже успела провалиться в ледяную реку, спугнуть в чаще косулю и постоять на поросшей багровым мхом скале. С каждой новой телепортацией тревога на её лице всё больше вытеснялась ухмылкой: паук не тот, кто ловко скачет по серебряным нитям, а тот, кто прядёт паутину. Леонардо придётся изрядно постараться: уже скоро весь мир, подобно язвам чумного, покроют рубцы теневой магии. Несколько тысяч перемещений — вопрос одного дня. Потом же, скрывшись под вуалью запутанных следов, можно будет спокойно продолжить начатое.

Места появлений выбирались случайно. Иногда перед глазами вздымались горы, как снежные, так и укрытые плащом из зелёных крон. Случалось, разверзались гигантские пропасти, на краю которых угрожающе свистел ветер. А бывало, раскидывались леса. Разные. То хвойные непролазные чащобы, то солнечные мангры с разлапистыми деревьями и свисавшими всюду лианами. Потом же их сбривали луга, равнины и пустыни, что зачастую простирались до самого горизонта. Но порой Хризальтере доводилось очутиться на шумной площади или оживлённой улице. Там знавшая свыше двух тысяч языков демонесса ехидно наблюдала, как при виде её старухи в ужасе взывали к богам. Как, напоминая трусливую стаю дворняг, с визгами разбегались молодые особы. Как, подавившись ругательствами, пятились суровые верзилы. А какой-то мальчуган, только вышедший из дома со связкой замков, и вовсе грохнулся в обморок.

Мимолётная встреча с суккубом накладывала вечный отпечаток на взбудораженные умы, что несказанно радовало Хризальтеру.

* * *

А пока миром постепенно овладевало сумасшествие, на севере оно давно стало обыденностью, жестокой и неизлечимой, словно ползущее вместе со зверьём бешенство.

Охотников клана «Гальдгорен» было сложно спутать с кем-либо ещё. Плотные одежды из шкур, снаружи укреплённые костяной бронёй, смотрелись жутко. В сочетании со шлемами из кабаньих черепов, варвары напоминали оживших скелетов, внутри которых темнела полусгнившая требуха. А чего стоили длинные когти из рёбер, которые крепились по три-четыре штуки на каждый наруч. Воины затачивали их до остроты мечей, отчего самый невзрачный удар мог посоперничать