Дебютантки - Джун Зингер

Мадам Миньон, делая ночной обход, не обнаружила Крисси в своей комнате. Ей не хотелось будить мадемуазель Перигор, но что она могла поделать? Она не нашла Крисси ни в одной из комнат ее соучениц. Она не хотела нести ответственность одна.

Директриса была недовольна.

— Возможно, ей приснился страшный сон и она побежала в комнату своей любимой учительницы. Я совершила ошибку, позволив ей попасть в такую зависимость от этой женщины.

Она надела халат.

— Пойдем посмотрим, так ли это. Если нет, то лишь Господь Бог знает, где она.

Обе женщины поднялись на пятый этаж, где располагались комнаты учительниц. Этот подъем не улучшил настроения директрисы.

— Что это за дела, что она — маленькая, что ли, чтобы бегать по каждому поводу к своей учительнице! Я намерена помочь этим девочкам вырасти в богобоязненных, сильных женщин, разве не так?

— Да, да, мадемуазель Перигор, вы правы.

— Я накажу девчонку, а с мадемуазель Пайо серьезно поговорю. Вот увидите.

Директриса не признавала в доме никаких замков. И поэтому, когда она услышала, как из-за дверей комнаты учительницы музыки раздаются тихие стоны, она распахнула дверь.

— О Боже, — только и могла она произнести, откинувшись на стоящую позади мадам Миньон, пытавшуюся заглянуть через плечо начальницы в комнату.

— О Боже, — отозвалась мадам Миньон.

Девочка и ее учительница музыки вместе лежали в узкой кровати. Женщина целовала извивающуюся девочку между ног, руки девочки ласкали грудь женщины, голова ее откинулась, рот был полуоткрыт.

Мадемуазель Перигор буквально швырнула Крисси в свою личную часовню, где заставила ее истово молиться перед изображением Иисуса и Святой Девы на коленях, потому что она согрешила. Она отправила телеграмму Гвен Марлоу, требуя ее немедленного приезда.

Спустя три дня в школе распространилось известие о том, что Жаклин Пайо вернулась в свой домик и повесилась на чердаке. Мадемуазель Перигор передала эту новость Крисси через прислугу.

Крисси провела в часовенке три дня и три ночи — днем она, дрожа от холода, стояла на коленях перед изображениями Святой Девы и ее Сына, а ночью спала на полу под грудой тряпья — по мысли директрисы это должно было помочь ее раскаянию. Когда она услышала о смерти ее ближайшего друга, она обернулась в сторону кроткой, молчаливой Марии и воскликнула со слезами:

— Если ты сама мать, почему ты не помогла мне?

В тот же день приехала и Гвен Марлоу, весьма встревоженная. Она приехала на поезде, поскольку ее шофер Альберт получил отпуск на несколько дней. Условия в поезде были ужасными. И хотя она приехала не сразу, мадемуазель Перигор дала ей возможность немного остыть и успокоиться в то время, как вся школа — и учителя, и ученицы — собралась в главной школьной церкви, чтобы помолиться за душу Жаклин Пайо.

— Я хочу, чтобы вы увезли отсюда эту грешницу сию же минуту. Ее необходимо убрать из школы сейчас же. Вы, конечно, понимаете, что я не могу позволить распространиться здесь этой мерзости. Я уже велела уложить ее вещи. Сейчас все принесут сюда, вниз.

— Моя дорогая, — Гвен Марлоу доверительно наклонилась к директрисе. — Я думаю, что никому из нас не принесет пользы, если эта история станет достоянием гласности. Я думаю, что мы сможем найти какой-то компромисс.

— Например?

— Например, оставить Крисси до конца учебного года. Осталось всего три месяца или около того. Откровенно говоря, я представления не имею, что с ней делать. Куда я смогу ее сейчас поместить? И подумайте об этой сироте. Ей нужна ваша религиозная поддержка и дисциплина. Кто, кроме вас, захочет спасти ее бессмертную душу? Разве это не ваша щель? Верните Крисси ее невинность и все такое прочее.

— Прошу вас, мадам, избавьте меня от покровительственного тона. Я не идиотка.

— Я облегчу вашу задачу.

— Вы говорите о деньгах, мадам?

— Да. И об очень большой сумме.

Мадемуазель Перигор подумала, затем покачала головой.

Гвен Марлоу откинулась на спинку кресла и с интересом посмотрела на женщину, оценивая ее упрямство. Да, здесь необходимо применить другую тактику.

— Может быть, вы позволите мне напомнить вам, что я прислала вам невинное дитя? Моя бедная сиротка племянница была отдана вашему попечительству. Это в вашей школе ее развратили, — Глаза у Гвен сузились. — Интересно, как воспримут эту информацию родители ваших других воспитанниц.

Мадемуазель Перигор изучающим взглядом посмотрела на собеседницу, такую элегантную в своем прекрасно сшитом костюме и палантине из чернобурки, кокетливой шляпке с вуалеткой, в шелковых чулках, стараясь оценить ее.

— Не думаю, чтобы вы стали распространяться о пороках своей племянницы, мадам. В конце концов, ваше имя достаточно известно, даже здесь, в провинции. — Ее губы слегка искривились в усмешке.

Гвен Марлоу была в ярости. Она проигрывала это сражение, ей не удается заставить эту дуру изменить свое решение.

— Вы хотите сказать, что вызвали меня сюда лишь для того, чтобы сопровождать Крисси? Если бы вы желали только этого, вы бы могли спокойно посадить ее на поезд и отправить домой. Подумайте еще раз, мадемуазель. Я вас предупреждаю. Я этого так не оставлю.

Мадемуазель Перигор встала:

— Об этом не может быть и речи. Я не могу ей позволить остаться ни при каких обстоятельствах. Эта ситуация будет совершенно невыносимой. Вся школа об этом знает. Подобные вещи трудно сохранить в тайне. Если Кристина уедет сейчас же, то вскоре все забудется. Если же она останется, то все начнут смеяться над ней, без конца обсуждать это, возможно, даже расскажут своим родителям… Нет! Боюсь, что моя школа с трудом переживет такой скандал. Чем быстрее вы увезете отсюда эту девочку, тем лучше.

Гвен Марлоу компенсировала свое поражение, потребовав у директрисы табель с оценками Крисси за весь семестр, а также прекрасную характеристику своей племянницы для другой школы. Взамен она обещала никогда и никому не говорить о том, что Крисси развратили в школе св. Иоанна Крестителя. (Могло бы быть и хуже. Маленькая тварь вполне могла забеременеть.)

— А как насчет этой женщины? — с любопытством спросила Гвен. — Я полагаю, вы ее выгнали?

— О, простите. Я думала, вы в курсе. Мадемуазель Пайо предпочла совершить еще один грех. Она повесилась.

— О Боже милостивый! — Гвен прижала руки к вискам. — А Крисси знает об этом?

Директриса пожала плечами:

— Да. Я сообщила ей об этом сегодня утром. Сейчас я прикажу снести вниз ее вещи и вызову машину, чтобы доставить вас на станцию. Я посмотрела расписание: через два часа будет поезд. А теперь пойдемте со мной, я отведу вас к племяннице.