Фанфик Чудовище - Ushba

Ронов секрет оказался тем еще секретом Полишинеля, и касался он, естественно, Сириуса Блэка: Провокатор подслушал разговор папы с мамой и поделился с приятелем. Ничего такого, чего б Воробей не знал: беглый преступник, правая рука Темного Лорда, смертельная опасность, бла-бла-бла… Умница-разумница Грейнджер (видать случилось прояснение рассудка) тоном прожженной училки потребовала от шкета быть осторожным и не искать себе неприятностей. Получив заверения от мелкого, что он так и поступит, друзья-приятели успокоились и стали обсуждать более приятные вещи, а именно деревеньку Хогсмид и ее достопримечательности.

До самого замка поездка проходила нормально. В купе заглянул Моль, прошелся по матушке рыжего, тот завелся с полпинка, однако все веселье прекратил храп оборотня. Драться в присуттвии потенциального преподавателя слизеринец не собирался, поэтому он со свитой удалился. Оборотень либо спал, либо делал вид, что спит, не мешая ребятам заниматься своими делами. Мелкий про себя прикидывал, какой из антидотов к амортенции ему стоит готовить: накануне миссис Уизли провела ликбез дочке и Носорожке по этой увлекательнейшей теме. Птах этот разговор просек, и это его несколько насторожило: фанатичное поклонение Великому Поттеру у Джинни Уизли никуда не делось. Чуть позже пришел Невилл. Завели разговор о магловском киноискусстве: Воробей не удержался и затащил как-то в киношку и Невилла, и его бабушку. На «Индиану Джонса», вот же ж, блин, гений! Лучше бы на мультфильм какой притащил, или на «Звездные войны».

А когда за окнами окончательно стемнело, поезд остановился, и погас свет: пожаловали дементоры. Об абсолютно идиотской затее охранять детей от беглого преступника при помощи дементоров шептались еще в середине лета. Идиотской, с моей точки зрения, она была по двум причинам: во-первых, Блэк — официально — один раз уже одурачил этих тварей, а во-вторых, дементоры питались положительными эмоциями, и чем ярче были эти эмоции, тем привлекательнее они были для этой нежити. А когда человек испытывает самые яркие положительные — или отрицательные, это как повезет — эмоции? Правильно, в детстве. То есть взрослые, умные маги позвали лис стеречь курятник. Чудненько! Нет, глупость человеческая границ не имеет... Моя нежнолелеемая паранойя отчего-то совершенно не верила в абсолютную управляемость и послушность этих милашек в глубоких капюшонах. Поэтому мелкий назубок знал, что делать, если рядом дементор, а ты убежать не можешь. На Патронус мы не замахивались — мне казалось, что он еще маловат для этого — но прочие способы он знал и умел. И первым было очищение разума от эмоций.

Но разве ж Воробей мог удержаться, если выпадала возможность что-нибудь отчебучить? Он мне потом, конечно, оправдывался, что просто хотел договориться с дементором, чтобы тот не тронул его и его друзей. Тем более, что они не преступники. Да только я птаха знала как облупленного, и отмазка со мной эта не проканала. Любопытство его заело махровое, а что же такое деметноры. И он попытался дементора, стоявшего на пороге из купе, пролегилементить. Nach sé atá bómánta! (п/а: ирл. Ну и дурак!)

— И как впечатления? — не удержалась я от вопроса.

— Гадость, — с дрожью в голосе ответил мне нахаленыш. Еще бы, от уловленного мелкий брякнулся в обморок. Дементора же прогнал мигом проснувшийся оборотень.

32. Круговерть

Еще когда я курила и смотрела, как мелкий препарирует память Сириуса Блэка, мне пришло в голову, что вся эта суета вокруг беглеца из Азкабана к лучшему. Пока он не пойман, все внимание красноперых принадлежало ему, а это значило, что мне можно было все же выглянуть из подполья. Что я и сделала с превеликой осторожностью.

Последнее не было лишним: охота на меня заглохла, но авроры с завидной регулярностью переворачивали все мало-мальски пригодные укрытия, закутки и норки в поисках Блэка. И это создавало дополнительные проблемы. Но они были вполне преодолимы, пусть и пришлось чуть больше побегать. Мои услуги по предоставлению биоматериалов различного рода были по-прежнему востребованы.

Однако первый после годичного перерыва заказ свалился на меня весьма неожиданно, и совершенно не с той стороны, откуда я ожидала. Как-то раз, в начале лета меня попросили перевезти несколько донорских органов из заштатной больнички в Корнуолле в Глазго. Дело было деликатным до нелегальности, но я справилась, пусть и трангрессировать пришлось в несколько этапов. Курьерские услуги были оплачены весьма щедро, так что еще несколько раз я перетаскивала сердца, почки и прочие потроха из одного места в другое. Пик моих метаний по острову пришелся как раз на конец августа.

А потом через двоюродных кузенов Ясме Планкетт пришел заказ на мертвую кровь, и пока я собрала по всем моргам Лондона нужное количество, прошло еще полмесяца. Дальше очнулся еще один старый аптекарь, и пошло, поехало... Авроры ловили Сириуса Блэка, а я ловила рыбку в мутной воде. Случай с Боргиным не прошел даром, я стала гораздо осмотрительнее. Постепенно все возвращалось в свою колею. Ну как возвращалось... Размах по-прежнему был не тот, что прежде, но я компенсировала это тем, что искала альтернативные источники дохода.

Одним таким источником являлись просроченные лекарства. Поразительно, сколько всего интересного можно сотворить с препаратами с истекшим сроком годности! Об этом я узнала лет семь назад, когда забравшись в фармацевтический склад с целью его обнести на коробку-другую атракуриума, подслушала один интересный разговор. Оказалось, что из некоторых препаратов, подлежащих утилизации, смышленые парни с развитой фантазией могли намешать такие чудные вещи, которые разлетались вмиг, как горячие пирожки. Так что, когда я в очередной раз летом девяноста третьего решила вспомнить прежние деньки и слегка обчистить оптовый аптечный склад, то я захватила и несколько готовящихся к утилизации коробок. Их пропажи никто и не заметил — магия в таких вещах весьма и весьма полезна.

В-общем, я крутилась как могла. Время за всей этой круговертью летело совершенно незаметно: казалось, еще вчера алый паровоз увез мелкого на север, но на календаре уже был почему-то ноябрь. Тварь тихо сидела в своем коконе, даже кошмары о буднях магических террористов почти не снились. Я еще не знала, что это мой последний спокойный год.

После Хэллоуина даже удалось выяснить, отчего это авроры так ко мне привязались. Меня подвела моя универсальность, ведь достать я могла — благодаря связям в магловских моргах — буквально все, что угодно. Рассудив, что женщина в одиночку на такие зверства не способна, авроры решили, что я — лишь представитель хорошо организованной жестокой преступной группы магов, занимавшихся убийством людей с целью добычи их органов и частей тела. Так что ловили они меня, чтобы выйти на остальных членов банды. В чем-то это даже логично: в патриархальной Магической Британии женщины таким бизнесом обычно не занимались.

При выяснении причин интереса ко мне и моим делам аврората ни один красноперый, кстати, не пострадал. Почти не пострадал: голова с похмелья у того салаги должна была болеть просто зверски. Эту рожу конопатую я запомнила еще с той погони весной. Молоденький аврорчик в тот день оказался очень шустрым, его Инкарцеро едва удалось избежать, а от моего Ступефая он ушел рыбкой. И вот, уже осенью, я заприметила его все так же усыпанную веснушками, хоть и порядком осунувшуюся физиономию в пабе Джека-Попрыгунчика. Парень явно был после дежурства. Пройти мимо и не напоить мальчишку было выше моих сил. A Chríost na bhFlaitheas, этот засранец со мной даже флиртовал! (п/а: ирл. Христос Небесный!) Отлигиллиментить эту пьянь было легко, несмотря на неплохой окклюменционный щит: синтетические ингибиторы моноаминоксидазы совершенно не имеют вкуса и запаха, а при сочетании с крепким алкоголем позволяют практически без помех войти даже в защищенное сознание. С сильным, опытным окклюментом такой фокус и не прокатил бы, но у аврореныша уровень был средненьким. Так что на следующее после наше встречи утро он проснулся в дешевом номере с сильным сушняком, жесточайшей головной болью и памятью о весело проведенной ночи. Правда, вместо реальных воспоминаний я оставила эпизоды из фильмов для взрослых. А вот царапины и синяки были настоящими.

Полученные сведения мне в дальнейшем не раз пригодились: я и подумать не могла на некоторых заказчиков, что они тесно контактируют с авроратом. Или что скупщик краденного в дальнем тупичке Лютного сам носит алую мантию. Да, а сдал меня год назад все же Боргин. Значит, Агнес была права, утверждая, что я несколько раз перебежала дорожку его дальнему родичу, с которым владелец лавки темномагических артефактов был явно в доле. Ну да ничего, даст Бог и Святой Патрик, сочтемся!

Рождество и Новый год прошли спокойно. Дик, теперь уже полноценный продавец в букинистической лавке, преподнес мне крайне ценный подарок: потрепанную монографию более чем вековой давности за авторством колдомедика, специализировавшегося на неизлечимых проклятиях. Она была посвящена исследованиям случаев внезапной потери разума у легилиментов. Книга была в откровенно плохом состоянии, некоторых листов не хватало, но это было неважно. Дело в том, что автор, чья фамилия сохранилась лишь частично, затронул крайне интересующие меня темы: обучение детей защите мыслей и оная защита путем изменения сознания и восприятия.