Избранница Серых холмов (СИ) - Иванова Инесса

— Это кружки и сосуды для питья из мира за Чертой, — важно сказал купец, фейри с усталым лицом. — Там производят такой материал и делают из него всё, даже дома.

— А он не опасен? — спросила я. Так хотелось потрогать сосуды, чтобы убедиться, что они мне не приснились. В Фейвильде такими яркими бывают только драгоценные камни и одежда придворных дам.

— Совсем нет, арта. И на солнце не тает, от холода не трескается. Выбирайте, всего двести двадцать монет.

— Так дорого? — вскрикнула я и оглянулась по сторонам, не привлекла ли я любопытные взгляды.

У мелиад были в ходу деньги, но скорее для заезжих торговых караванов. Роща и лепреконы в обмен на некие услуги и амулеты давали нам всё, что нужно.

На лице торговца появилась печальная улыбка. Он сокрушённо покачал головой и сказал:

— Это всё, что есть. Скоро и этого не станет. После указа короля Оберона и королевы Титании, да продлят Духи их царствование, диковинок оттуда больше не будет.

И снова фейри вздохнул, его лицо покрыла маска скорби, будто он оставил за Чертой что-то дорогое.

— Пойдём, Меви, — тронул меня за рукав Арлен. — Эти вещицы не имеют магии, но кто сказал, что они не могут причинить нам вред?

Протянувшая было руку к оранжевому сосуду, но вовремя предупреждённая Арленом, я отдёрнула её. Когда мы уже собрались уходить, торговец поманил нас пальцем и произнёс, загадочно оглядываясь по сторонам:

— Вижу, вас не обмануть. Вы ведь тоже из этих, из Ищеек?

— Допустим, — произнёс Арлен прищуриваясь.

— Есть у меня тут особый товар. Для вашей арты такой камень будет прекрасным подарком на грядущий Мабон.

Услышав о празднике, я вздрогнула и поёжилась, как от ледяного порыва ветра, закутавшись в дорожный плащ. Меня словно выдернули из повседневной суеты, за которой я успела подзабыть о том, что ждёт в конце путешествия.

Но торговец не обратил на меня внимания. Он был занят тем, что достал из-под прилавка тёмно-синий свёрток из плотной ткани, перетянутый бечёвкой. Аккуратно, будто внутри находились королевские изумруды, мужчина узловатыми худыми пальцами ловко поддел верхний узелок и быстро развернул свёрток.

Я подошла ближе, но всё же держалась за спиной Арлена. На тёмной ткани сияли маленькие кусочки солнца. Одни были совсем мелкими, как ноготь мизинца, другие величиной с кулачок младенца.

Я никогда ранее не видела таких чудесных камней, они будто поймали частичку солнца, некоторые были матовыми, но большая часть прозрачными, как стекло. В одном я увидела даже жука, сложившего лапки в бессильной попытке вырваться наружу.

— Что это за магия? — спросила я, выглядывая из-за спины Арлена и позабыв об осторожности. Мне казалось, что если дотронуться до них, то обожжёшься. Разве можно смотреть на солнце, не заслоняя глаза ладонью?!

— Это особая людская волшба. Когда-то эти камни были живыми, а теперь они застыли в ожидании того, кто их расколдует, — глаза торговца жадно блеснули. Он почуял запах монет. — Всего тысячу динариев за один. В королевском дворце их берегут как зеницу ока.

— Пятьсот, — спокойно сказал Арлен. — За самый крупный. В янтаре, как этот камень называют люди, нет магии. В их мире вообще нет магии, её давно изгнали.

Торговец посмотрел по сторонам, потеребил длинную прядь светло-рыжих волос и досадливо кивнул, надвинув шляпу, видавшую лучшие времена, на глаза.

Вскоре Арлен расплатился и вложил мне в руку золотистый камень, прозрачный и чистый, размером с яйцо хищной птицы.

— Не бойся, Меви, это не амулет, как трискель. Он никому не может помочь, но раз ты захотела, мне было приятно тебя порадовать.

Я огладила стеклянную поверхность жёлтого глаза и спрятала его в кармане платья. Потом рассмотрю своё сокровище, которое оказалось не таким тёплым, как я ожидала, зато потрясающе гладким, без единой зазубрины.

— Пойдём, уже смеркается, — тронул Арлен меня за руку. — Утром купим тебе новый дорожный плащ, это совсем истрепался.

Я кивнула и продолжала молчать, не зная, как остановить время, чтобы побыть вдвоём чуть дольше отпущенного. Я боялась, что после ужина фейри отправит меня спать, а сам просидит всю ночь в таверне внизу.

Конечно, так оно и будет, поэтому мне срочно надо было что-то придумать:

— Расскажи мне о людях, — попросила я его так, будто от этого знания зависела моя судьба. — Побудь со мной.

— Пойдём поужинаем, — мягко ответил Арлен и обнял меня за талию. В груди забилось беспокойное сердце, дыхание стало ровнее, а на губах играла улыбка.

Сейчас я больше не чувствовала себя мелиадой, единственной наследницей рода Леонориев. Как-то это всё стало неважным, зато на первый план вышло совсем иное. Кто бы мог подумать, что я способна полюбить фейри, да ещё и Ищейку? Уж точно не прежняя я!

***

Мы сели за дальний стол в малом зале таверны, подальше от любопытных глаз и весёлого шума.

Наверху располагались комнаты для постояльцев, сейчас двор был переполнен, все хотели завершить дела до Самайна, когда по всеобщему правилу наступала тишина в любых начинаниях.

Мы праздновали приход Тьмы и начало её долгого царства и молили о том, чтобы она оказалась не менее милостива, чем свет.

— Не беспокойся, — первым нарушил молчание Арлен, когда нам принесли ужин.

Фейри ел мясо, а я довольствовалась фруктами и томлёнными в печи овощами да хлебом.

— Я всю ночь проведу внизу, мы, Ищейки, привыкли долгое время находиться без сна. Поспрашиваю, какие новости, что слышно о наших. Мы ведь теперь все не у дел.

Он говорил с горечью, но избегал смотреть прямо в глаза, а я сидела напротив фейри, помалкивала и раздумывала, связывает ли нас с ним какое-то чувство, или всё это существует только в моём воображении.

Вот сейчас Арлен хмурится и говорит о том, что будет, когда он сбагрит меня с рук. Как бы печально это ни звучало, но я для него уже решённая проблема. Через день-два он передаст меня сидам и забудет.

Ну а на что я вообще рассчитывала? И так мне стало горько от осознания своей ненужности, что и кусок в горло не лез. Захотелось немедленно подняться в комнату и остаться одной за закрытьями дверьми.

Не надо было привыкать к обществу Ищейки и выискивать в нём признаки симпатии, принимая их за особое отношение.

— Я тебя чем-то обидел, Меви? — заметил мою молчаливость Арлен.

— Нет, я очень тебе благодарна, правда.

— Но ты молчишь и прячешь глаза.

— Я не слишком разговорчива, арт. И уж точно поводов для веселья в моей жизни было мало. Это Уна всегда радовалась жизни, но и это ей не помогло.

И всё-таки горечь, подступившая к сердцу, прорвалась наружу в той интонации, с которой были сказаны последние слова.

Я хотела сказать совсем другое: почему ты не стремишься провести оставшееся время со мной, а потом у тебя будут сотни лет, чтобы решить, как жить дальше и чем заниматься! И не спрашивала, потому что ответ очевиден: мы лишь случайные попутчики.

Арлен отложил вилку с ножом в сторону и взял меня за руку.

— Меви, я говорил это тебе раньше и скажу сейчас, хотя для этого не самое подходящее место. Я сделаю для тебя всё, что смогу. Может, даже больше.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я сама не заметила, как произнесла:

— Не уходи сегодня от меня. Пожалуйста.

На груди, там, где на чёрной верёвке висел змеевик, появилось лёгкое жжение. Я восприняла это как знак, что нахожусь на правильном пути.

— Не надо, Меви, — тихо проговорил Арлен, выпуская мою руку из своей. — Ты пожалеешь об этом.

— Нет. Пожалею, если мы вот так расстанемся.

Он молчал и хмурился, смотрел в свою тарелку и медленно ковырялся вилкой в рагу.

— Я понимаю, — с горечью произнесла я, выждав пару мгновений. — Это просто очередное задание. Наверное, человеческие женщины тоже просили тебя лечь с ними, но для Ищейки это неприемлемо, так ведь?

Произнеся это, я встала и не оглядываясь пошла наверх. Я всё ждала, что фейри нагонит меня и что-то скажет. Например, что я всё поняла превратно, но он этого не сделал.