Охота за полярными конвоями. Скандинавский плацдарм Третьего рейха. - Евгений Павлович Гурьев

1940 г. были перехвачены сообщения англичанам с норвежской радиостанции в Бергене о том, что немецкие траулеры и катера в районе Хардангер-фьорда, возможно, осуществляют там постановку мин[261]. По данным войсковой разведки было обнаружено, что маяки Варде, Маккиур, Хавингберг погашены с 10 апреля[262].

Военные действия Германии против Норвегии не могли не беспокоить военное руководство Советского Союза. По словам выдающегося советского флотоводца адмирала Н.Г. Кузнецова, Норвежская операция не осталась им не замеченной:

«Мы всесторонне анализировали ее. Авантюрная по своему духу и замыслу, она все же увенчалась успехом. Вот что значит внезапность. Вывод мы сделали один: нужно быть готовым к любым неожиданностям»[263].

В связи с этим на Северном флоте регулярно проводились тактические и штабные учения, где отрабатывались взаимодействия родов и видов вооруженных сил. Так, например, 15–16 июля 1940 г. проводились учения на тему «Оборона Белого моря при попытке сил противника прорваться к портам»[264]. При этом за исходную позицию принимались условия, что противник уже захватил порты Северной Норвегии. Другими темами учений являлись «Активная оборона рыбных промыслов в советских водах»[265] и «Оборона Кольского залива при попытке прорыва противника»[266]. Все учения предусматривали проверку степени оперативно-тактической подготовки командиров соединений и их штабов.

Имея достаточную информацию о военных действиях германских вооруженных сил в Норвегии, Советский Союз не предпринимал необходимых мер по усилению своей военно-морской группировки на Севере. Даже сторона «противника» в проводимых учениях Северного флота обозначалась названиями действующих военных кораблей Англии (например, авианосец «Фьюриес», крейсер «Шеффилд» и т. п.)[267].

После захвата Норвегии создались благоприятные условия для развертывания и боевых действий германских военно-морских сил в Северной Атлантике и арктической зоне. Использование территории Норвегии для создания военно-морских баз было одним из условий успешной борьбы против союзников. Еще 9 октября 1939 г. адмирал К. Дениц в своей записке начальнику оперативного отдела штаба Руководства войной на море давал характеристику основных портов Норвегии, пригодных для создания таких баз[268]. Наиболее подходящими для этой цели были Тронхейм и Нарвик. Такие базы должны были отвечать определенным условиям, к которым относились прежде всего удаленность от пролива между Шетландскими островами и норвежским побережьем, незамерзаемость акваторий и наличие железной дороги. Именно таким условиям отвечали Берген, Тронхейм и Нарвик.

В записке К. Деница рассматривались преимущества и недостатки каждого подходящего для этой цели порта. Преимуществами Тронхейма и Нарвика К. Дениц считал их расположение в глубине фьордов (это защищало их от огня надводных кораблей и затрудняло минирование на подходах к ним), наличие нескольких входных и выходных фарватеров и возможность организации береговой обороны на подходах к портам. Для Бергена и Тронхейма преимуществом являлось их расположение в южной части страны и более близкое сообщение с Германией. Недостатками Нарвика являлись значительная удаленность от Германии и отсутствие железнодорожного сообщения с Южной Норвегией. Поэтому К. Дениц предлагал основную базу, например для подводных лодок, создать в Тронхейме, а базы в Нарвике, Бергене и Ставангере использовать как промежуточные для отстоя боевых кораблей и мелкого ремонта.

Создаваемые убежища для подводных лодок представляли собой железобетонные сооружения, расположенные таким образом, что подводные лодки выходили из них прямо на рейд. Длина убежища вдоль береговой черты доходила до 300 метров, боковые стороны — до 200 метров, высота такого сооружения над уровнем моря достигала 15 метров[269]. В убежище, расположенном в Тронхейме, имелось пятнадцать бассейнов: пять из которых имели длину 100 метров и ширину 17 метров и десять бассейнов — длину 120 метров и ширину 10 метров[270]. В них могли размещаться несколько подводных лодок среднего класса. Вход в каждый бассейн закрывался воротами, а в верхней части — броневыми плитами для защиты от волнения моря и ударной волны при взрывах бомб. Внутри убежища размещались склады оружия и продовольствия, запасные части для ремонта подводных лодок. Толщина железобетонных укрытий достигала 4,5 метра, что обеспечивало защиту от взрыва крупной фугасной бомбы[271]. Убежища в Бергене обеспечивали ремонт и докование средних подводных лодок. Они имели бассейны-доки. Укрытий для подводных лодок в Нарвике не предусматривалось. Наряду со стационарными убежищами широко использовались для нужд подводных лодок плавучие базы, расположенные в разных портах Норвегии. Для обеспечения большей автономности плавания подводных лодок для их дозаправки топливом в море были созданы большие запасы его в основных пунктах базирования.

Создавая военные базы и аэродромы на территории оккупированной страны, руководство Германии было заинтересовано, по крайней мере, в лояльном отношении со стороны населения Норвегии.

Нормальное функционирование военных баз было бы невозможным в условиях массового недовольства населения. Планируя захват Норвегии, руководство Германии не могло не думать о том, какой будет политическая обстановка в оккупированной стране. Предполагалось убедить население Норвегии в единстве его интересов и целей с интересами Германии в ее борьбе против Англии. Норвежцев, как относящихся к «нордической расе», предполагалось не только «фашизировать» и «германизировать». Планировалось развернуть широкую пропаганду идей экономического, исторического и культурного родства норвежского и немецкого народов с целью объединения их в единое «германское сообщество»[272]. Эти задачи предполагалось решить с помощью В. Квислинга и его партии «Нашунал Самлинг» («Национальное единство»).

9 апреля 1940 г., когда все основные города Норвегии уже были заняты немцами, почти все норвежские газеты вышли без единого сообщения о нападении на Норвегию. На следующий день они напечатали сообщения В. Квислинга, который потребовал не оказывать сопротивления оккупационным войскам[273].

Однако приход к власти В. Квислинга, объявившего себя 9 апреля главой правительства, способствовал в значительной степени организации сил Сопротивления немецким оккупационным войскам. 11 апреля 1940 г. в рапорте А. Гитлеру немецкого командования в Норвегии указывалось, что до прихода В. Квислинга к власти гражданское население Норвегии относилось к немецким солдатам довольно безразлично. Но после того как он объявил себя главой правительства, «боеспособные мужчины стали группироваться с целью оказания сопротивления»[274].

Всю полноту власти в оккупированной Норвегии осуществлял командующий немецкими войсками генерал Н. фон Фалькенхорст. В области гражданских вопросов верховной властью обладал комиссар (уполномоченный) рейха[275]. Декретом А. Гитлера от 24 апреля 1940 г. рейхскомиссаром Норвегии был назначен гауляйтер Эссена Й. Тербовен, который «с целью успокоения населения» объявил, что он «решился максимально ограничить трудности и тяготы оккупации»[276].

Видя непопулярность В. Квислинга, немецкое командование в Норвегии настояло перед Берлином о его устранении и согласилось на создание так называемого Административного совета[277]. Членами Административного совета стали известные в Норвегии политические, общественные и религиозные деятели, лояльные к немецким оккупационным силам.