Невезучие - Татьяна Устименко

Демон не обманул. Заглянув в свой магический котел, обретший всевидение Гедрон понял, что получил возможность наблюдать за той, которая интересовала его короля более всех на свете – за красногорской княжной. Едва сдерживая обуревающие его чувства, он увлеченно наблюдал за сценой в шатре Смотрящей сквозь время. Отсутствие звука с лихвой компенсировалось выразительной мимикой всех участников. Чернокнижнику повезло, он не только сумел, ехидно фыркая и ухмыляясь, подсмотреть роковую ошибку Рогнеды, но и узнал истину, ухитрившись разглядеть поднятую эльфийкой карту, на самом деле завершающую Расклад Судьбы.

Клекочущий смех вырвался из горла торжествующего чернокнижника. По его твердому убеждению, основное отличие разума от глупости заключалось в доминирующем умении осознанно делать пакости как своим ближним, так и дальним. Без каких-либо скидок на пол, возраст и социальный статус. В данном случае провидение сыграло на руку Гедрону, втравив дерзкую девицу в крупные неприятности и ловко подсунув ей фальшивую пустышку. Княжна поверила в возможность стать избранной, осмелилась бросить вызов страшному пророчеству и Раскладу Судьбы. Как говорится, каждый сам кузнец своего несчастья. А где-то рядом с ее проблемами таилась и корыстная заинтересованность коварного чернокнижника. Личная выгода важнее всего, особенно когда итогом твоих усилий становятся богатство, власть и уважение. Ну или, на худой конец, – не уважение, а боязнь. Что касается власти, то к ней чернокнижник и сейчас стремился ничуть не меньше, чем во времена своего служения в Храме Розы. Только теперь Гедрон поумнел, утратил юношеский запал и начал понимать – риск, может быть, дело и благородное, но совершенно не оправданное. Он давно уже перестал верить в дружбу и предпочитал действовать в одиночку. Он обрел могучего покровителя, но не собирался реально вмешиваться в промысел слепой судьбы, страшась получить новых, куда более сильных чем он сам, врагов. Ведь жизнь такова, что друзья приходят и уходят, но враги не исчезают никуда, а, напротив, имеют нездоровую тенденцию к накапливанию… Бороться с врагами хлопотно и опасно, они ведь не тараканы, всех тапкой не перебьешь. Для этого ему понадобится более мощное средство… Враги умны, несговорчивы и непоколебимы будто скалы. Не стоит упрямо лезть на каждую попавшуюся гору, ведь гор много, а здоровье одно…

Тут лла-Аррастиг неосознанно вздрогнул и провел рукой по своему лицу, словно пытаясь отогнать преследующие его кошмары. Но наваждение и не собиралось уходить, снова и снова пробуждая в памяти страшную картину событий многолетней давности. Он видел себя – молодого, наивного и неопытного. Красивого юношу, одетого в белоснежный жреческий плащ. Аристократичные пальцы прижимают к груди флакончик с мертвой водой. Они сошлись на узком мостике, перекинутом через Озеро живого огня, стройный эльф и огромный ингв с опущенным забралом шлема, закованный в темные латы, а рядом с ним – угрожающе рычащий грифон. Гедрон бросился обратно, но на противоположной стороне моста появился второй воин-ингв, облаченный в белые доспехи. Ингвы, также зовущиеся хранителями равновесия, защитниками богов, стражами Обители затерянных душ, не ведали милосердия и угрызений совести не страшились. Выстоять в битве против них у Гедрона не имелось ни малейшего шанса. И все-таки он хотя бы попытался. Но немногочисленные доступные ему заклинания бессильно разбились о щиты Света и Тьмы. Его грубо схватили, а для острастки ударили пару раз по лицу забранными в железные перчатки кулаками, рассекая кожу и уродуя изысканно-хрупкие черты. Ни с чем не сравнимое унижение, взбучка для нашкодившего щенка, посмевшего не только сойти с отведенного ему места, но и восстать против своего законного хозяина. Выступить против правления справедливых, но отстраненно-равнодушных богов, возжелать другой, лучшей доли. Ведь самые кровавые битвы – это всегда битвы за власть. Ингвы не стали марать об эльфа свои мечи, не сочли его достойным быстрой смерти, предназначенной лишь воинам и героям. Они хотели наказать Гедрона, будто взбунтовавшегося раба, продлить его агонию, а потому спокойно перевалили через перила истекающего кровью пленника и сбросили в ревущее пламя Озера живого огня. А потом ушли, даже не обернувшись и не поинтересовавшись участью обреченного на страдания отступника, не заслуживающего и капли снисхождения.

Гедрон падал долго… Пылающее озеро из расплавленной лавы приближалось постепенно и томительно медленно, ярко озаряя стены каменного жерла глубокого вулкана, являвшегося сердцем Радужного уровня. О, то был удивительный мир, созданный по бредовой прихоти Великих Творцов. Черные, удобренные человеческим пеплом поля Смерти, полные блуждающих и бездомных душ, ожидающих повторного возрождения. Политые кровью холмы, заросшие бледными бутонами асфоделя, чередовались там с засыпанными снегом долинами вечного холода. Многоструйные водопады, низвергающиеся со скалистых отрогов и перетекающие в прохладные озера, завораживали взор и пленяли разум, повергая его в пучину безумия. На одном из таких пиков, согласно легендам, и располагалась недоступная обычному смертному Обитель богов, на другой – древний Храм Света, существующий параллельно в двух измерениях – на горе Ранмир, самой высокой точке Безымянного острова, и на Радужном уровне. Край обетованный, заповедник богов! Ничего красивее и ужаснее Радужного уровня Гедрон не видал ни до, ни после этого единственного посещения, оплаченного столь дорогой ценой. И спасибо благой удаче, что после того, как он «увидел» Радужный уровень, ему удалось сохранить хотя бы зрение. Зрение, но не красоту…

Источаемый лавой жар все нарастал, обволакивая тело горячими, плотными потоками удушья и забытья. Висящее над озером марево колыхалось с голодной суетливостью, иногда выстреливая тонкими язычками огня – грозя поглотить, пожрать. Воздух стал почти осязаемым, превратившись в вязкую субстанцию – прилипающую к коже, выжимающую сначала пот, а затем кровь и лимфу, отрывающую связки и дробящую кости. Но чернокнижник терпел, продолжая падать и копить силы. Заклинание набирало мощь, плелось неторопливой цепочкой, нанизывая слово на слово, упрочняясь звено за звеном… И он успел. Уже над самой поверхностью озера почуял – заклятие готово, чудом извернулся, оберегая упрятанный за пазуху флакончик, но все же зачерпнул лаву рукавами, задел лицом – и, воя от нестерпимой боли чудовищного ожога, свечкой взмыл ввысь. Сумел-таки обыграть смерть, прошел мимо – по самому краю. Он выжил, но красоты уже не вернуть…

Сильный действует с помощью силы, умный – умом, а хитрый – посредством их обоих. На недостаток хитрости чернокнижник не жаловался. Отныне задача поквитаться с богами стала важнейшей целью его жизни. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, а вот не наступить второй раз на одни грабли – вполне выполнимо. Поэтому не следует лезть в гущу событий, нужно оставаться в тени, концентрируя в своих руках ниточки, ведущие к истокам, причинам и следствиям поступков других людей, даже не замечающих его незримого присутствия. Но для этого необходимо совершить почти невозможное, а именно – научиться манипулировать сильными и умными, вершить судьбу мира через их мысли, чаяния и деяния. И это желание начинало сбываться…

Магия н’гуду основанная на технике энвольтирования[12], захватила Гедрона целиком, вызвав шквал ранее недоступных его сознанию эмоций. Это оказалось поистине невообразимое и сказочное действо, дававшее почти нереальную власть, поставившее чернокнижника над, нет, скорее, вне всего прочего примитивного земного мира. Он стал почти богом, сжимающим в кровожадно скрюченных пальцах жизни и смерти нескольких существ, разительно отличавшихся друг от друга и принадлежавших к разным расам. О нет, отныне – принадлежавших только ему, Гедрону!

Тяжело дышащий от возбуждения чернокнижник неуклюже опустился в высокое кресло – плавая в дурмане открывшихся перед ним возможностей, натужно борясь с желанием схватить кинжал и вонзить, убить, растерзать. Но нельзя, слишком это неразумно и расточительно – так бездарно истратить выпавшую ему удачу. Он ведь и сам говорил, что пакости нужно совершать осознанно. А горячиться сейчас не стоит, потому что месть – именно то блюдо, которое подают холодным. Его смакуют. Им наслаждаются.

Гедрон утер потный лоб и постарался успокоиться. Полно, к чему теперь спешка? Они полностью в его власти!

Лла-Аррастиг в последний раз перебрал сделанные им вольты[13], убеждаясь в их удивительном сходстве с живыми оригиналами. Он использовал глину и дерево, ткани и меха, кожу и воск – потратив на изготовление шести кукол уйму драгоценного времени. Но полученный результат намного превзошел его самые смелые ожидания. И теперь они лежали перед ним на столе, выстроившись в безупречно ровную шеренгу. Шесть фигурок, обозначавших Воинов Судьбы, предсказанных колодой волшебных карт. Дева – это княжна Рогнеда. Гедрон сумел мастерски воспроизвести и ее длинные косы, и сабли за спиной. Крылатое чудовище с распахнутыми крыльями, горбун, ведьма в черном плаще, вампир с короной на голове и злодей с красными глазами. Он собрал всю армию, предвосхитив их встречу, еще только предстоящую в реальной жизни. И вот они все полностью готовы и лежат перед ним – беззащитные и пока ничего не ведающие. И, кажется, ничего не стоит играючи протянуть руку и свернуть тонкую шею, оборвать крылья, выколоть глаза… Но нет, пожалуй, не стоит совершать глупости и лишать себя заслуженного удовольствия, которое можно растянуть на дни и месяцы…