Волнующая поездка - Линда Гуднайт

  — Я что-нибудь придумаю. Иди. Поспеши.

  Как только Кейти с Эваном исчезли за деревьями, Джетт выбрал самую большую виноградную лозу. Он качался на таких лозах, когда был ребенком. Хотя они и вырастали из земли, но потом ползли по ветвям деревьев и становились такими длинными, что свисали вниз. Около восьми сантиметров в диаметре, толстые и гибкие, они были великолепны для ребенка. Но выдержат ли они взрослого мужчину?

  У этой лозы был самый толстый корень. Джетт проследил ее по всей длине, распутал, сильно подергал, пока не вытянул по крайней мере семь метров. Схватив ее обеими руками, он наклонился назад всем своим весом, проверяя крепость лозы. Она вроде бы держала его.

  Он сбросил эту импровизированную веревку в овраг, повернулся лицом к отвесному склону и, пробормотав «Все будет хорошо», начал спускаться.

  Когда-то он немного занимался альпинизмом на крутых склонах в Каньоне Красных Скал и помнил технику спуска. Отталкиваясь здоровой ногой, он откидывался назад, позволяя рукам скользить по виноградной лозе, пока не спустился на несколько метров.

  Удар боли пронзил его колено, когда он стукнулся ногой о каменную стену ущелья. В голове промелькнула мысль, что он не должен был делать этого. Его колено еще не достаточно здорово. Он должен был подождать помощи.

  Снизу послышалось хныканье, что заставило его ускорить движение. Болит колено или нет, он должен как можно быстрее добраться до Дилана.

  Даже трудно представить, что будет с Бекки, если что-нибудь случится с ее сыном.

  Джетт снова оттолкнулся и почувствовал сильную боль в колене. Ему даже послышался легкий хруст. Только бы не сломалась кость. Он весь покрылся холодным потом.

  Бекки. Дилан. Он не может подвести их.

  Стиснув зубы от боли, Джетт натыкался на выступающие скалы, но отталкивался от них снова и снова. Уже на полпути он понял, что результат спуска будет для его больной ноги весьма плачевным. Это было форменное издевательство над коленом, а значит, можно распрощаться с мечтами о кубке Национальной Федерации родео.

  Зато правда открылась перед ним во всей красе. Он признался себе в том, что отвергал в течение последнего времени. Ничто и никто не были столь же важны для него, как Дилан и Бекки. Ни родео. Ни даже его собственное тело.

  Джетт любил их. И он умер бы от горя, если бы с кем-нибудь случилось несчастье. С невероятным усилием он заглушил взрывающуюся в ноге боль и сконцентрировался на спасении Дилана, ребенка, которого хотел бы назвать своим сыном.

  Он, Джетт Гарретт, который никогда ничего не боялся, испугался потерять двух людей, которые стали значить для него больше, чем что-либо другое в его жизни.

  К тому времени, когда он достиг дна оврага, его левая нога была совершенно разбита. Однако он сумел подползти к мальчику.

  — Дилан. Сынок, ты меня слышишь?

  Он коснулся плеча ребенка, боясь причинить ему боль.

  — Джетт! — захныкал малыш испуганным голосом. — Джетт!

  — Где тебе больно?

  Он гладил рыдающего мальчика по телу, пока не удостоверился, что у него целы все кости. Осторожно он перевернул Дилана на спину. Как только ребенок увидел своего спасителя, он подпрыгнул с каменистой земли и упал в объятия Джетта.

  Джетт сел, держа Дилана на коленях и раздумывая о том, как им подняться наверх, когда услышал отдаленный вой сирены. Санитарная машина приехала быстро.

  Качая сына Бекки и напевая ему песню, которую обычно поют на праздниках, он ждал помощи, и странные эмоции заполняли его грудь. Он застрял в овраге с плачущим ребенком на руках. И только что оставил свои мечты о славе.

  Но он также понял, что отказ от собственных амбиций и означает любить кого-то.

  И почувствовал себя королем.

  * * *

  Бекки нервничала и была неспособна что-либо делать.

  В такой маленькой больнице, как Муниципальная больница Рэттлснейка, было всего две санитарные машины. Больничный персонал всегда знал, куда вызвана каждая из машин, и получал по радио сообщения об ожидаемом времени прибытия, о пациенте и о типе его ранения.

  Когда она услышала, куда поехала санитарная машина и что пациент — ребенок, то не шутку разволновалась. Дилан как раз находился на ранчо Гарреттов.

  Думая о худшем, она мерила шагами холл, ожидая машину и не отрывая взгляда от стеклянных дверей. Она боялась, что сойдет с ума.

  — Бекки. — Один из санитаров с сочувствием похлопал ее по плечу. — Почему бы тебе не отдохнуть?

  Она покачала головой, сдерживая крик:

  — Они могут приехать в любую минуту.

  И точно, вой сирены объявил о прибытии санитарной машины.

  Пробежав через двойные двери, Бекки встретила санитаров, когда они опускали носилки на землю. Маленькая фигурка с щепками и листьями в каштановых волосах лежала на каталке. Глаза мальчика были плотно закрыты.

  — О, нет! — Колени Бекки начали подгибаться. — Пожалуйста, о, пожалуйста. О, Дилан!

  Он был неподвижен.

  Она схватила санитара за руку.

  — Насколько ему плохо? Может быть, кто-нибудь скажет мне?

  — Надо спросить у доктора.

  Его провезли мимо нее в смотровую.

  Бекки шла следом, борясь с начинающейся истерикой. Что случилось с ее сыном?

  Сбылся ее худший кошмар, и она была виновата в этом. Она позволила Дилану находиться вне ее поля зрения, и с ним произошло что-что ужасное. Он был ранен. Что бы ей ни говорили Джетт и другие, она никогда не должна была ослаблять свой контроль.

  Трясясь всем телом, она вбежала в палату. При виде лежащего на смотровом столе сына рыдание подкатило к горлу. Дежурный врач бросил на нее взгляд и негромко произнес:

  — Вон отсюда.

  Бекки знала, что он прав. Истеричные матери, даже медсестры, не имеют никакого права находиться в смотровой комнате. Разве она сама не выводила таких в холл?

  Не успела она об этом подумать, как одна из медсестер взяла ее под руку и увела.

  — Я сообщу тебе, как только мы его обследуем.

  Герметичная дверь захлопнулась. Бекки оперлась спиной о прохладную стену, закрыла глаза и попробовала замедлить сумасшедшее биение своего сердца.

  — Бекки.

  От знакомого голоса ее глаза мгновенно открылись.

  Прислонившись к противоположной стене, Джетт сидел в одном из инвалидных кресел, предназначенных для поступающих пациентов.

  Почему Джетт был с Диланом? Что он делает здесь, если не?.. Внезапно жуткое подозрение охватило ее.

  Обезумев от ужаса, она налетела на него.

  — Я должна была знать, что ты причастен к этому. Что ты сделал с моим сыном?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});