Одиссея Варяга - Александр Чернов

– Государь-император поздравляет флот Тихаго океана со славной победой! Сделано хорошо! – С разных сторон в разнобой зазвенели голоса мальчишек…

– Ура-а-а!!!

Со звонниц били в колокола… Вдруг все потонуло в грохоте: дым заволок батареи на Электрическом утесе и Золотой горе. Тут же ахнуло и в море: флот отвечал.

– Ура!!! -на разные лады катилось над портом, городом и кораблями. В этот многоголосый клик вплеталось и звонкое:

– Вань Суй!!! – это китайцы так же высыпавшие на улицы радовались, казалось, не меньше чем русские. Еще бы! Ведь побиты японцы. Наконец то! Значит расплата за позор Вэй Хай Вэя, сдачу Порт-Артура и гибель флота Поднебесной пришла.

Гремели залпы салюта. Первого победного салюта России в этой войне…

– Ура!!! Наши пришли! С победой!

Телеграмма Наместника Е.И.В. 29 Декабря 1904 г. Љ 1442.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ,

Всеподданейше доношу ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ: сего двадцать девятого декабря, в 9 часов 15 минут утра местного времени получена мною телеграмма контр-адмирала Иессена о решительном сражении нашего флота под командованием адмирала Макарова с японским, имевшем место в день двадцать восьмого декабря в ста милях восточнее мыса Шантунг, в Желтом море. Согласно этой телеграмме, флот наш, хотя и понес потери в судах и в их экипажах, неприятеля решительно разгромил и морем отныне владеет безраздельно. По моему разумению итоги этого сражения возможно соизмерить лишь с итогами Чесмы или Трафальгара.

Из 12-ти японских кораблей линии смогли спастись бегством только один броненосный крейсер и два броненосца, но эти последние крайне повреждены и спрятались в английском Вэй Хай Вее. Мы настаиваем на их интернировании. В чем прошу содействия МИДа по его линии.Остальные утоплены.

В бою у нас погибли броненосец "Севастополь", броненосные крейсера "Витязь", "Память Корейца", "Баян" и "Рюрик", крейсера 2-го ранга "Новик" и "Штандарт". В Вэй Хай Вее находятся броненосцы "Победа", "Ослябя" и "Сисой Великий", поврежденные столь значительно, что до наших портов довести их не представлялось никакой возможности.

В сражении погиб вице-адмирал Чухнин и с ним 1757офицеров и нижних чинов. Серьезно ранены адмирал Макаров, контр-адмиралы Небогатов и Григорович, легко контр-адмирал Руднев. Всего раненых 542 человека.

В строю флота в данный момент находятся 12 броненосцев, 3 броненосца береговой обороны и 6 броненосных крейсеров, без учета 3-х броненосцев, находящихся в нейтральном порту, кроме того еще два броненосца миновали Цейлон и идут к нам.

Английская администрация, подтверждая строгий нейтралитет порта, требует интернирования поврежденных кораблей воюющих сторон. Считаю возможным согласиться на интернирование "Победы", "Осляби" и "Сисоя Великого" до окончания боевых действий, на что всеподданнейше прошу Вашего соизволения.

Генерал-Адьютант Алексеев

****

Сразу по приходу флота в Артур крейсера "Варяг", "Богатырь" и броненосцы "Князь Потемкин-Таврический" и "Орел" встали под угольную погрузку. Параллельно на кораблях ремонтировали боевые повреждения и принимали припасы и снаряды. Оба броненосца требовали докового ремонта во Владивостоке, поскольку к установке доставленных "Камчаткой" новых ворот для имевшегося порт-артурского дока даже не приступали. Объяснялось это одним простым фактом – Макаров прекрасно понимал, что работы эти потребуют не менее четырех месяцев. Ведь нужно было еще набить свай и осушить участок перед батопортом. Поэтому после планировавшегося в течение пары ближайших месяцев генерального сражения, флот рисковал вовсе остаться без дока в Артуре. Даже для крейсеров. И командующий решил с этим повременить. Зато вовсю кипела работа по достройке нового, большого дока напротив, однако, несмотря на все прилагаемые усилия, он мог быть закончен только ко второй половине марта…

Если у "Потемкина" требовалось "лишь" капитально заделать три снарядных подводных пробоины, то для того, чтобы привести в полный порядок после подрыва на мине "Орла", доковый ремонт требовался не меньше чем на полтора месяца. Поэтому было принято решение оставив пока бетонировку в двух смежных поврежденных отсеках и подкрепив переборки, завести броненосец в док Владивостока, где с помощью деревянной наделки обеспечить герметичноть и восстановление внешних обводов. До капремонта броненосцу предстояло держать три носовых угольных ямы пустыми, две со стороны левого, поврежденного борта, и одну с правого. Поэтому часть угля принимали в батарею.

Как только отоспались измотанные во время боя и блиц-ремонта команды, оба крейсера и оба броненосца вышли в море. На "Варяге" шел Руднев, которого срочно затребовал к себе главнокомандующий вооруженными силами на Дальнем Востоке адмирал Алексеев, перебравшийся во Владивосток со своим штабом, дабы не мешать Гриппенбергу воевать на суше. Евгений Иванович полностью ему доверял и счел лишним давлением сам факт своего присутствия в Мукдене.

Кроме того во Владивосток необходимо было доставить группу раненых офицеров и матросов, нуждающихся в возможностях медицины, отличных от условий блокированной крепости. Таковыми врачи признали около ста восьмидесяти человек. Среди них были контр-адмиралы Небогатов и Григорович, чье состояние врачи оценивали как тяжелое, но вполне стабильное, и метавшийся в горячечном бреду адмирал Макаров, жизнь которого находилась в большой опасности. Гноилась рана на бедре, а после второй операции на руке, когда кроме оторванных снарядом пальцев пришлось из-за угрозы сепсиса отнять всю кисть, он был слишком плох, и артурские врачи признали его не транспортабельным. Однако в Петербурге решили иначе: первая партия изготовленного наконец в лаборатории Вадика антибиотика, по всем прикидкам во Владивостоке оказывалась на несколько суток раньше, чем в Артуре. Пришлось рисковать, ибо в гонке со смертью эти несколько суток могли оказаться решающей форой в пользу костлявой…

Сейчас на борту головного "Варяга", на 14 узлах бегущего сквозь ночь Восточным Корейским проливом, в адмиральском салоне сидели двое. Вернее сначала их было четверо. Но когда Балк выяснил, что Кирилл Владимирович до сих пор ничего не знает об истинном происхождении "некоторых изменений в характерах" его и Руднева, он просто послал вице-адмирала "объясняться с его князем, так как со своим я уже все прояснил".

Столь вольным стилем общения он несколько шокировал обоих великих князей. Тем не менее, Кирилл послушно и молча проследовал за Рудневым в соседнюю командирскую каюту для объяснения, благо никто не мешал. Командир крейсера каперанг Степанов был наверху, в затемненной ходовой рубке крейсера, изготовившегося к отражению возможных минных атак.

А Василий с Михаилом продолжали свой нескончаемый спор о судьбах России, об армии, о прошлом и будущем. В общем о жизни. Они уже давно перешли на ты если рядом не было посторонних, и сегодня "добивали" тему о психологии на войне. Вернее сегодня был бенефис Балка, постепенно, по мере увеличения количества выпитого, переходящий в монолог… Монолог даже не Кола – начальника охраны крупного олигарха, а капитана спецназа ГРУ Колядина, которого в Чечне уважали и свои, и чужие. Последние впрочем с оттенком некоторой боязни. Михаил уже понял, что в определенных моментах у его наставника прорывается "первая" личность, и сейчас жадно, стараясь не перебивать и не спугнуть, слушал голос из будущего. Он далеко не всегда и не со всем был согласен, но считал, что обязан сначала выслушать все до конца, и только потом делать выводы. Которые самому Балку иногда можно было и не озвучивать…

– Не скажи Михаил, с "врожденным русским бесстрашием" ты не совсем прав, – Балк задумчиво затянулся сигаретой, ему просто было хорошо в чистоте и уюте подрагивавшего на полном ходу крейсера, и он полностью расслабился наверное в первый раз после выхода бронепоезда из Владивостока, – абсолютно бесстрашный человек – это кандидат в психушку. Во-первых, страх есть у всех. Это примитивная биология, вернее биохимия даже, поэтому бесстрашных не бывает.

– Ну, это тривиально, – не удержался при высказывании такой банальности Михаил, он ожидал от пришельца из будущего чего то более оригинального.

– Тривиально, но необходимо для последовательности. Во-вторых, для его преодоления существует, – усмехнулся Балк, загибая пальцы, – а) аппарат – это вся иерархия начальства сверху до низу, которая осуществляет пункт б) систему подавления страха. Тут и примеры истории, и страх наказания, помнишь у Фридриха "солдат должен бояться палки фельдфебеля больше чем пули врага", и раздача железок в виде орденов и медалей, и конечно экономическое стимулирование.

– Какое экономическое стимулирование может быть на войне? – немного не понял полет мысли собеседника Михаил.