Изменить нельзя простить - Анна Томченко

class="p1">— А если этот ещё раз будет тут ошиваться, ноги переломаю.

Кусты зашуршали активнее.

Я негнущимися ногами попробовала сделать шаг, и мышцы прострелило иголочками, словно сильно отсидела. Пошатнуться не дал Кирилл, который и в подъезд зашёл со мной. И в лифт.

Находиться недолго в замкнутом пространстве с мужчиной было неуютно. Кирилл выжидательно смотрел на меня и молчал. И только возле двери, когда я нелепо обернулась, сжимая связку ключей, сказал:

— Пусти, я руки сполосну, — и показал разбитые костяшки на правом кулаке.

Мне очень не хотелось этого делать, но совесть просыпалась одновременно с рассудком.

Все же Кирилл меня спас.

Снова.

Бестужев первым шагнул в квартиру. Я щёлкнула выключателем, и коридор залил тёплый свет.

— Ванная слева… — уведомила я и, не обращая внимания на Кирилла, присела на корточки погладить Джема. Пёс счастливо вертел хвостом, который возомнил себя пропеллером. Когда за дверью ванной полилась вода, я все ещё не знала, что делать, поэтому по заветам бабушки пошла ставить чайник.

Одинаковых кружек у Ляли принципиально не водилось, но я все же надеялась и искала прозрачной чашке с расписными цветами пару.

— Твой пёс? — спросил Кирилл почти у меня над ухом. Я дрогнула и выпустила кружку из рук. Она пролетела до пола и, звякнув, разбилась. Я резко обернулась к Кириллу и присела собирать осколки. Бестужев отодвигал мои руки и складывал в свои ладони крупные куски. Я не выдержала.

— Зачем?

Кирилл замер и поднял на меня чёрные, как все глубины бездны, глаза.

— Что именно? — осталось мелкое крошево стекла, и я дотянулась до тряпки собрать остатки.

— Зачем ты со мной возишься?

— Трахнуть хочу… — беззастенчиво признался Кирилл и выдернул из моих рук влажное полотенце.

— Я замужем, — холодно призналась, снова ощущая острую, как эти самые осколки, злость, что поднималась изнутри.

— Я буду трахать тебя так, что ты не только имя своего мужа забудешь, но и своё… — многообещающе пообещал Кирилл, который взглядом задержался у меня на груди и лукаво улыбнулся.

Снова волна злости и ненависти. Вот почему Кирилл такой? Ну что ему стоило соврать? Почему он все выворачивает и опошляет. Я уже приоткрыла рот, чтобы сказать все, что думаю о его «трахнуть», но мелькнула идея.

Глупая, однозначно.

Но соблазнительная.

В конце концов, Андрей сам виноват. И непонятно, почему я должна в войне под названием «развод» сдавать позиции.

— Кирилл, не в этом дело, — я вздрогнула, когда чайник щёлкнул. — Понимаешь, я мужнина жена. И даже то, что я уже подала на развод, ничего не меняет. А развод будет долгим. Вылезли непонятные двадцать два миллиона. И все это растянется. И даже бы если бы я хотела того же, что и ты, я просто не смогу этого сделать, пока на мне висят долги за бизнес мужа, сам развод и остальные проблемы. Даже если бы ты стал для меня привлекателен, у нас ничего не получилось бы, потому что пока я в браке, я изменять не буду. Понимаешь, Кирилл?

Глава 26

Ни черта Кирилл не понимал. Мне кажется, даже мои последние слова у него не всколыхнули и толику сомнения. Он просто пожирал меня взглядом, периодически задерживаясь на груди. Если честно, я не считала себя какой-то особенной. А в пубертате меня жутко бесили мои волосы, и долгое время я ходила брюнеткой. И лето постоянно раскрашивало мой нос в россыпь веснушек. Фигура у меня была обыкновенная, ничем не выделялась. И я в упор не понимала, откуда у Кирилла такие желания.

Я и красивой себя не назвала бы…

— Понимаю… — медленно признался Кирилл и облизал губы. Мне захотелось отодвинуться, потому что этот его взгляд, сильные руки…

Какая-то вязкая поволока накрывала меня и вместе с ней чувство азарта, словно бы мы играли в салочки.

Кирилл первым разорвал зрительный контакт, только потому что схватил меня за талию и посадил на стол. Я дёрнулась, пытаясь то ли отодвинуться, то ли сбежать. Но Бестужев обладал реакцией получше моей, поэтому коленом он раздвинул мне ноги и встал между.

— Но и ты тогда должна понимать… — горячий шепот коснулся шеи, качнул тонкую прядь волос. — Что как только этот гребаный развод будет завершён, я тебя на таком же столе разложу, стяну дурацкие шорты, чтобы попробовать тебя на вкус…

Ненавижу такие ситуации. Они выбивают меня из колеи. Я теряюсь. Андрей никогда не страдал такими откровениями, и в копилку новизны мне добавилось чувство сумасшествия.

Кирилл помешанный на сексе бабник. Он словно чокнутый. И сейчас он своим жарким шёпотом заставлял меня вздрагивать, хотя и пальцем не касался. Его ладони лежали по обе стороны от моих бёдер, и только дыхание щекотало шею.

— И не один раз, — слова, словно жидкий огонь продирались мне под кожу. Я отклонялась сильнее назад, чтобы создать иллюзию того, что я могу ещё контролировать ситуацию. — А потом я захочу, чтобы и ты узнала мой вкус…

Многозначительная пауза, во время которой по мне пробежало сначала чувство дикости, все-таки брак с моей стороны не был сдобрен флиртом или чём-то большим, поэтому меня передергивало от одной мысли, что прикасаться ко мне будет не Андрей.

Стоп, стоп, стоп.

Андрей дофига к кому прикасался. Надо держать это в голове всегда. Он не постеснялся нарушить целостность брака, а я сейчас просто от наглого мужика должна себя изводить чувством вины?

Нет. Так не пойдёт.

Кирилл опасный. Слишком властный.

И не стоило вообще начинать эту игру, но мне казалось, что сейчас самое время подсекать рыбку.

— Своим очаровательным ротиком… — тут все же нервы Кирилла не выдержали, и его ладонь метнулась к моему лицу. Плевать. На своём поле явно я не смогу выиграть, поэтому надо просто привыкнуть. Засунуть свой подростковый страх подальше, чтобы победить.

Ладонь Кирилла скользнула мне по скуле, и там, где оставался след прикосновения, кожа начинала гореть. Я прикрыла глаза, чтобы не выдать паники. Жесткие пальцы описали овал лица, и большой палец замер у меня губах. Я чувствовала пульсацию где-то внутри. Однозначно это страх, а ещё чуточка интереса. Такие люди создания, нас влечёт неизведанное.

— Ты же сделаешь это своими губами? — голос у Кирилла вибрировал, и мне стоило больших сил, чтобы не влепить пощёчину. Совладав с собой, я открыла глаза и приоткрыла рот, чтобы обдать горячим