Одержать победу - Пола Зенгер

А что, если останавливаться уже поздно?

8

В ту ночь Барбаре не спалось. Хотя кровать, конечно, оказалась удобной и упругой, но ощущение, будто в комнате царят холод и одиночество, вызывало лихорадочную дрожь: не помогло даже второе одеяло, обнаруженное в шкафу. Только когда сквозь тюлевые шторы просочились первые лучи солнца — значительно позже, чем в Майами, и не такие яркие, — девушка наконец задремала, сны ее не мучили.

Проснулась она поздно и, едва раздвинув шторы, поняла почему. Долину одел туман — густая, белесая дымка затопила все впадины.

Особняк находился на склоне горы, но из окон спальни с трудом различались лишь размытые очертания окрестностей. Из атриума на первом этаже вообще ничего не было видно, словно дом взяли да завернули в огромную белую салфетку.

Из столовой доносился раздраженный голос Адамса:

— …Потому что густой туман, вот почему. Я и за день до Ашвила не доберусь. — Ответ не последовало, значит, разговор шел по телефону. — Ну и за что, как вы думаете, я вам плачу? — продолжал Адаме нетерпеливо. — Если вы сами справиться не в состоянии, значит, нам придется пересмотреть условия контракта. — Наступила пауза, затем магнат добавил: — Если бы речь шла только о моих деньгах, я бы так не возмущался!

Барбара тихо присвистнула и укрылась на балконе: там она и стояла до тех пор, пока не звякнула телефонная трубка. Не лучше ли будет ретироваться обратно в спальню и вызвать Уилкинсона, вместо того чтобы появляться в столовой.

С другой стороны, забавно бросить вызов льву в его логове! Все равно встречи не избежать. Да и интересно полюбоваться на невозмутимого Адамса в приступе праведного гнева. Судя по слухам, это редкое зрелище — даже для его подчиненных. Как сказал кто-то из них, охваченный яростью Адамс становится еще более язвительно-вежливым… и еще более опасным.

Реймонд чуть приподнялся с кресла, когда Барбара вошла, и в ответ на «доброе утро» пробурчал нечто нечленораздельное. Девушка налила себе кофе и опасливо посмотрела на своего похитителя.

Этим утром он оделся в затрапезный темно-синий свитер с цветными ромбиками на груди и темные брюки. На столе в беспорядке валялись газеты. Тарелка с недоеденной булочкой небрежно отодвинута на самый край; ее место заняли телефон и какой-то контракт. Адамс перелистал страницы, небрежно бросил документы поверх горы бумаг, накопившейся в недрах открытого дипломата, и задумчиво потер нос.

— Садись.

— Не могу, — съязвила Барбара. — Твой дипломат лежит на моем стуле, и прикасаться к нему я не смею, а то, в придачу ко всем моим преступлениям, еще и в шпионаже обвинят!

Сама же жадно приглядывалась к бумагам. Научиться читать перевернутые вверх ногами страницы она толком не сумела, хотя когда-то пробовала научиться. Но готова была поклясться, что в контракте говорилось что-то об учреждении фонда и об обеспечении жилплощадью…

— Извини. — Адамс встал, убрал дипломат и пододвинул ей стул. — Хотя ты все равно смогла бы воспользоваться полученной информацией: ты же дала слово!

— Вообще-то обещание, вырванное под угрозой, не имеет юридической силы. — Барбара невозмутимо помешивала кофе. — Кроме того я обещала не использовать то, что узнала с твоих слов, а о разбросанных повсюду бумагах речь вообще не шла. Хотя, может, я и ошибаюсь. У меня ведь даже копии расписки не осталось и свериться не с чем.

Глаза Адамса вспыхнули.

— Уж не хочешь ли ты получить расписку назад, чтобы отыскать неточности?

— Только если ты оставишь меня на часок наедине с дипломатом. — Барбара махнула рукой в сторону окон. — Отличный вид.

— Словно в облаках паришь.

— Или вляпался в зефир. А я-то думала, что основная проблема здесь — снег.

— Обычно туман нависает над вершинами гор. Самолет не взлетит, но на машине проехать можно. Сегодня творится что-то несусветное. — Адамс выбрал из кучи газет одну и перебросил ее через стол. — Полюбуйся на колонку светских сплетен.

— Неужели солидные тоже клюнули? А я-то думала, нам придется ждать до конца недели, когда выйдут первые бульварные листки. — Барбара отхлебнула кофе, внимательно изучая колонку. Статья оказалась совсем коротенькой: несколько дюймов убористого шрифта плюс фотография, сделанная за ужином в казино, и заголовок, который гласил: «Называйте ее миссис?..»

— Недурная фотография, — признала она. Адамс изогнул бровь.

— На тебя совсем не похоже.

— Это меня и радует. — Барбара свернула газету так, что на виду осталась только колонка сплетен, и прочла вслух: — «Миллионер Реймонд Адамс потряс Майами, дав понять, что таинственная незнакомка, ужинающая с ним в ресторане, — его жена. Однако наблюдатели сообщают, что эту даму видят впервые, и отмечают, что ни у Адамса, ни у его спутницы колец на пальцах не было».

Барбара отложила газету и скорбно покачала головой.

— Неудивительно, что настолько неопытный в вопросах брака человек, как ты, упустил такую важную деталь.

— Черт бы их побрал. Кто бы мог подумать, что они уцепятся за такую мелочь!

— Милый мой, в прессе мелочей не существует. Теперь, когда ты возбудил любопытство газетчиков, они непременно выяснят, что ты затеял. Я пыталась тебе объяснить, но ты не слушал. Издатели наверняка увеличили эти фотографии до размеров хорошего плаката и прошлись по ним лупой. Если бы тебе или мне потребовалось запломбировать зуб, они бы узнали об этом раньше нас.

— Откуда ты так много знаешь о методах бульварной прессы? Ты и там работала?

— Что-то в этом роде, — пробормотала он себе под нос.

Но Реймонд уже не слушал, внимательно изучая газету.

— Боюсь, что кольцами придется обзавестись. Или даже двумя: одно — в знак помолвки, другое — обручальное.

— Тебе не кажется, что такая поспешная реакция покажется подозрительной? Может, просто распустить слух, что тебя весьма огорчает мое нежелание носить кольцо?

— Моя избранница…

— О нет, пощади, — взмолилась Барбара. — Я еще кофе не допила, так что мне трудно представить, как поступила бы в такой ситуации твоя избранница. Нагрела бы тебя на колечко с бриллиантом в десять карат, полагаю.

Адамс задумчиво разглядывал собеседницу, наморщив лоб.

— Разве ты не любишь кольца?

— Это к делу не относится. Очень многие мужчины не носят обручальных колец, и никого это не волнует. Почему женщина не имеет права отказаться от кольца?

— Какие кольца ты предпочитаешь?

Барбара вздохнула.

— Ты просто как липучка: ежели вцепишься, так уж не отстанешь. Кстати, где Уилкинсон? Если мне суждено вести спор, я хотела бы сначала поесть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});