Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке - Г. Джемаль

Законодательной властью является Маджлис аш-Шура (гл. 3), которую в принципе можно уподобить парламенту в западном понимании этого слова. Судебной власти посвящена гл. 5, но оговариваются только общие положения, а детали (виды судов, их полномочия) не конкретизируются.

Конституция также предполагает функционирование особых органов: Высшего совета джихада (гл. 8), Высшего конституционного совета (гл. 9), Совета улемов (гл. 11), Избирательной комиссии (гл. 11) и Хисбы (гл. 6).

Высший совет джихада призван «вырабатывать стратегию на случай войны и мира». Более подробно о нем не говорится[111].

Высший конституционный совет сверяет с шариатом законы, толкует конституцию и законы, разрешает конфликтные ситуации в законодательном процессе, выслушивает и разбирает жалобы в адрес Избирательной комиссии.

Совет улемов в своих функциях сходен с Маджлисом аш-Шура в некоторых современных мусульманских странах, например, Египте, — совещательном органе при Президенте, состоящим из богословов. Исходя из конституции, можно предположить, что Совет улемов будет являться совещательным органом при Маджлисе аш-Шура, который у Сиддыки имеет другую функцию.

Хисба призвана служить учреждением, защищающим исламские ценности, выслушивающим и разбирающим жалобы в адрес государства, защищающим права личности, производящим ревизию государственных учреждений, осуществляющим контроль над законностью принимаемых административных решений. Возглавлять хисбу должен мухтасиб — в принципе, в Средние века существовала такая должность, должность главы «полиции нравов», который был также надсмотрщиком за делами, происходящими на базаре (контроль за ценами, наказание мошенников и т. д.). Таким образом, хисба по Сиддыки будет совмещать в своем роде функции этого средневекового учреждения и современных инстанций по соблюдению прав человека.

Конституция Ирана не в пример конституции Сиддыки куда более детальна и подробна. В целом же картина получается следующая.

Верховная власть принадлежит лидеру (Рахбару), избираемому всенародно избранными экспертами. Исполнительная власть принадлежит всенародно избираемому на 4 года Президенту и назначаемым им министрам[112]. Законодательная власть представлена однопалатным Меджлисом исламского совета. Судебная власть возглавляется соответствующим главой, назначаемым Президентом на 5 лет. Глава судебной власти осуществляет назначение председателя Верховного суда, Суда административной справедливости, Генерального прокурора. Взаимоотношения судебной власти с другими ветвями власти составляют сферу юрисдикции министра юстиции, назначаемого Президентом по представлению главы судебной власти. Также Конституция признает систему советов: имеются поселковые, окружные, городские и провинциальные советы, которые решают социальные, экономические и тому подобные вопросы; действия советов согласуются Высшим советом провинций, состоящим из депутатов провинциальных советов.

Таким образом, в области государственного управления Конституция ИРИ содержит очень важную составляющую — систему советов, — которая в той или иной форме находила свое применение в таких странах с разными режимами, как советская Россия, фашистская Италия (и Германия в проектах братьев Штрассеров), Ливийская Джамахирия. В свою очередь конституция Сиддыки возрождает институт хисбы, наделяя его, однако, новыми полномочиями и в конечном итоге возводя его на новый, конституционный уровень, в отличие от уровня тех функций — функций контроля за моралью и базарной жизнью, — которые были присущи мухтасибам в средневековом Багдаде. Впрочем, косвенно все это опять же соответствует указанной особенности двух конституций: Сиддыки акцентирует вопросы, касающиеся политических прав, и хисба наделяется в некотором смысле полномочиями омбудсмана; а советы разных уровней в том виде, как их деятельность регулируется Конституцией ИРИ, признаны решать социальные вопросы.

Сиддыки, видимо, неспроста был так озабочен политическими правами. Дело в том, что само существование нынешних национальных государств в подавляющем большинстве мусульманских стран свидетельствует о том, что основная победа (временная) сил, враждебных исламу, достигнута именно в политической сфере. Из других источников известно, какими средствами она достигнута: отсюда конституция Сиддыки уделяет столько внимания запрету на применение пыток и вообще правам личности. Сам Сиддыки ко времени написания конституции просто не мог не чувствовать необходимости дать своим сторонникам хотя бы примерный эскиз того набора прав, за достижение которых необходимо бороться. А бороться, спустя несколько лет, действительно пришлось.

Мусульманский парламент Великобритании

Идеи Калима Сиддыки в сфере политологии, социологии и т. д. сделали известным его имя в мировом исламском движении. Но в самой Великобритании он стал известен лишь после «дела Салмана Рушди» и инициативы создания Мусульманского парламента. Позже сам Сиддыки будет говорить, что «дело Рушди» разрушило его жизнь, заставив заняться повседневными нуждами мусульманской общины на Британских островах в ущерб научным исследованиям. Но, видимо, обстоятельства требовали того, что соратник Сиддыки, Зафар Бангаш, назвал «комбинацией интеллектуализма и активизма». Вспомним, что еще при учреждении Мусульманского института в начале 1970-х гг. доктор Сиддыки утверждал: ни один сектор исламского общества не может сцементировать собой фундамент будущей цивилизации; есть два полюса — модернисты и традиционалисты; искомый сектор должен обладать позитивными качествами обоих полюсов и отбросить их негативные качества; к данному сектору следует отнести прежде всего проживающих на Западе мусульман-эмигрантов. Таким образом, рассматривая британских мусульман — наряду с мусульманами из других стран западного мира — как наиболее «продвинутую» часть уммы, Сиддыки, разумеется, имел в виду и тесную связь британских мусульман с мировым исламским движением. Действительно, созданный им Мусульманский парламент Великобритании уделял достаточно внимания глобальным проблемам, что нашло отражение и в активном лоббировании боснийских интересов в британском общественном мнении, и в создании Комитета по правам человека, занимавшегося более практической деятельностью — взять хотя бы программу «Оружие для Боснии», или, если шире, деятельность «Фонда Джихада» по оказанию помощи моджахедам в Алжире и Кашмире. Таким образом, опыт Мусульманского парламента может иметь значение для всей уммы.

Каково же значение этого опыта? Известно, что мусульмане на Британских островах составляют меньшинство, причем находящееся в сложных отношениях с большинством, — свидетельством этого для Сиддыки как раз и стало «дело Рушди», хотя и не было, конечно же, открытием: вспомним антизападный пафос прежних его работ. Следовательно, возникла необходимость самозащиты. В плане практического подхода к решению этого вопроса важным представляется то, что Сиддыки сразу же отверг идею создания очередной политической партии и ассоциации, решив создать сразу самостоятельную политическую систему. Таким образом, чтобы войти в Мусульманский парламент, не надо было подписываться под той или иной политической программой, партийным уставом — достаточно было лишь разделять базовые (т. е. исламские) принципы. Очевидно, какую степень свободы давала эта установка. Что касается самостоятельной политической системы — а для мусульманского меньшинства Парламент был задуман действительно как их собственная политическая система, отличная от общепризнанной государственной, не вписывающаяся в нее или по крайней мере существующая параллельно с ней, — такая политическая система создавала предпосылки создания т. н. «внетерриториального исламского государства».

Открытию Мусульманского парламента Великобритании (4 января 1992), которое, по свидетельству Икбала Сиддыки, на несколько недель сделало имя доктора Калима наиболее одиозным на Британских островах, предшествовала длительная работа, в теоретическом плане выразившаяся в написании «Мусульманского манифеста», принятого на конференции Мусульманского института «Будущее мусульман в Британии» 14 июля 1990 г. В течение последующих 18 месяцев Сиддыки и его соратники изъездили вдоль и поперек Великобританию с целью убедить сотни мелких мусульманских партий и движений[113] принять участие в деятельности нового учреждения. Создавались местные «группы Мусульманского манифеста», позднее преобразованные в «группы Мусульманского парламента», своего рода локальные организационные ячейки. Впоследствии за этими ячейками была закреплена двойная функция: служить механизмом выборов в Парламент и следить за исполнением решений Парламента на местах. Сам Парламент состоял из депутатов, объединенных в комитеты и возглавляемых спикером, избираемым из числа самих депутатов. Первое заседание депутатов, предшествующее официальному открытию, состоялось в ноябре 1991 г. для решения процедурных вопросов. В дальнейшем заседания всех депутатов также практиковались для обсуждения наиболее важных вопросов, в то время как второстепенные вопросы были отданы на рассмотрение соответствующих комитетов. Наиболее значимым из этих комитетов являлся Комитет стратегического планирования, созданный на основе инициативной группы (15-20 человек), сопровождавшей Сиддыки в 1990-1991 гг. в организационных поездках по Великобритании.