Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана

Сквозь приоткрытую дверь подсмотрела, как Жаров с хмурым выражением лица рассматривал какие-то документы. Потом раздался резкий звонок офисного телефона. Глеб еще больше нахмурился, нажал на кнопку громкой связи, и из динамика вдруг послышалось совсем неожиданное:

— Расти большой, не будь лапшой!

Это единственная фраза, которую услышала Адель. Жаров мгновенно отключил громкую связь и поднял трубку.

— Мам, заканчивай со своей лапшой! Да-да… я не шучу! Ну каждый год одно и то же, надоело! …так это же прекрасно, что ты занята и приехать не сможешь… Я тебя, собственно, и не ждал! Да ничего не начинаю… Не ругаюсь… Да понимаю я, что ты занята! Нет, я не отключал сотовый… Ну и что, что ты несколько раз не могла дозвониться, я тут при чем? Пока, мам!

После разговора Жаров несколько раз с чувством стукнул телефонной трубкой по столу. Адель аж вздрогнула от резких звуков. Непонятно, как несчастная пластмасса пережила такое грубое столкновение с деревянным столом.

Директор положил трубку на рычаг и… вдруг обернулся в сторону приоткрытой двери.

Зрачки Адель расширились до невероятных размеров. Она тут же отпрянула в сторону, молясь, чтобы не заметил ее. Тихонько пробралась обратно на кухню, схватила свой бутерброд и, нервно оглядываясь, вернулась на рабочее место. Даже про чай забыла.

Как ни странно, в ушах всё еще звенела фраза матери Глеба про лапшу, даже перекрывала шум бешено стучащего сердца. Эта фраза так сильно не вязалась с образом Жарова, что Адель стало любопытно: как этого жесткого вспыльчивого человека кто-то мог сравнить с мягкой и легко жующейся лапшой. Понятно, что есть такое устоявшееся выражение, и всё же с образом ее одноклассника оно совсем не вязалось.

«Кто вообще так поздравляет сына? — возмутилась она про себя. — Даже не приехала, не подарила ничего, обидела глупой фразой и, похоже, обижает каждый год. Что значит занята? Это же день рождения! Он раз в году, между прочим… Может быть, из-за мамочки он и не любит его отмечать?»

Пока Адель жевала свой бутерброд, на нее нахлынули тонны самых разных воспоминаний. Родители обожали устраивать Адель сюрпризы в этот день. Именины всегда были для нее счастливейшим праздником. Несмотря на финансовую ситуацию, папа с мамой баловали ее вкусной едой, новой одеждой, походами в кино. Ни одного года не пропустили и никогда в этот день не говорили, что заняты или не могут. Если бы были живы, до сих пор поздравляли бы с размахом.

А вот у Глеба ситуация иная. Кажется, даже в школе, когда его поздравляли друзья, тот всё время строил кислую мину. И домой к себе никого не звал… а значит, дома у него было не всё ладно.

Раньше Адель об этом как-то не задумывалась. Жаров для нее — монстр из ночного кошмара, а разве ты интересуешься семейной ситуацией монстра из ночного кошмара? Вряд ли.

В этот самый момент ей вдруг стало жалко Глеба. Чисто по-человечески…

Адель ведь тоже мать, у нее есть сынок, которого обожает. Она даже в самом страшном сне не могла себе представить такого поздравления с днем рождения. Не будь лапшой — это вообще что за поздравление?

На первый день рождения она сделала сыночку торт, который он так и не попробовал из-за маленького возраста. На второй день рождения полакомился от души, на третий просто съел все розочки сверху и попросил отвести в зоопарк. Они гуляли, веселились, Адель дарила ему игрушки. Замечательный праздник любви и внимания, и никакой вам тут лапши.

Между прочим, Глеб — не худший человек на земле. Конечно, с Адель он вел себя по-скотски, но если в целом… Построил хороший бизнес, сотрудники его уважают. Матери наверняка есть за что им гордиться… Однако повела себя будто мачеха.

Отчего-то захотелось как-то подбодрить Жарова, хоть самую чуточку. 

* * *

Адель сама не верила, что это делала, а ноги уже несли ее к кабинету Жарова.

Секретаря на месте не было. Наверное, Татьяна еще не вернулась с обеда, как и остальные сотрудники. Что ж, тем лучше, свидетели Сафроновой ни к чему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Осторожно постучала в приоткрытую дверь, внутренне сжалась, ожидая ответа.

— Чего тебе? — спросил Глеб совсем не ласково.

Полоснул по ней до боли знакомым горящим взглядом. Будто душу выжигал карими глазищами.

— Я… — пискнула Адель и закашлялась, кое-как заставила себя продолжить: — Ругаться не будешь?

— А надо? — уточнил Жаров, сведя у переносицы черные брови.

Адель отчаянно принялась качать головой.

— Зачем ты пришла? — Голос его с каждым словом делался всё резче и громче.

Несчастная замялась, оробела, как это обычно с ней случалось при грозном взгляде бывшего короля класса. В голове даже проскочила мысль сбежать, но она подавила в себе трусость. Осторожно прошла к столу Глеба. 

— Э-э-э… В общем, день рождения ты не любишь, но кофе-то любишь! Да? Я тут… вот…

С этими словами она поставила на его стол стакан с кофе из соседней кофейни. Кофе надежно скрывал слой пены, на которой умелый бармен написал Happy Birthday.

— Просто маленький знак внимания… — тихо прокомментировала Адель.

Глеб уставился на надпись так, будто увидел нечто невиданное и удивительное.

— Это ты мне? — прогремел он как-то особенно зловеще.

— Ага…

Адель кивнула и поспешила скрыться из кабинета начальника. Чего уж там, позорно сбежала, ведь все запасы смелости в ее маленьком теле разом закончились.

Глава 27. Сапфировая история

Суббота… Что за чудесный день! На него всю неделю молишься, как бы ты ни любил свою работу. Блаженное время, когда можно расслабиться, отдохнуть, поваляться в кровати на полчаса дольше… Ну, если ты не мама трехлетки, который вскакивает ни свет ни заря.

— Мама, я проснулся! — заявил Борюсик, когда Адель видела свои самые сладкие сны.

Для пущей убедительности подсел ближе и стал трясти маму за плечо.

— Давай еще немножко полежим? — жалобно попросила она.

Но куда там, малышу срочно понадобилась чашка какао, мультфильм, булочка. Очередность можно поменять, но размеры утренней катастрофы от этого не становились меньше.

— У-у-ух… — громко вздохнула со своей раскладушки Софочка.

День пошел своим чередом.

Однако сегодня Адель ждало нечто не совсем обычное, точнее совсем необычное. У соседки этажом выше сыну сегодня исполнялось четыре года, и храбрая мамаша пригласила нескольких ребят на три-четыре часа порезвиться с ее разбойником, в том числе и Бориса. Так что сегодня славной труженице бюро переводов предстояло насладиться отдыхом на полную катушку.

Можно спокойно выпить кофе, почитать книгу или даже сходить в магазин за новой блузкой. В кои-то веки у Адель появилась такая возможность, недаром трудилась на Жарова в три смены.

Как только отправила сына в гости, собралась в торговый центр.

— Я с тобой, — тут же напросилась Софочка.

— У тебя же денег нет! — подметила Адель.

Жестом фокусника сестра достала из кошелька кредитку.

— Та-дам! Я немножко, честно-честно…

Адель лишь покачала головой, но против ничего не сказала. Имеют же они право иногда себя побаловать, разве нет?

Однако стоило двум сестрам выйти в прихожую, как раздался дверной звонок.

— Доставка для Адель Сафроновой! — отрапортовал курьер в синей униформе, причем крайне аккуратной, идеально отглаженной. Словно работал на побегушках у самого короля или президента. Важности в его лице тоже с избытком.

— Это я. — Сафронова взяла из рук служащего квадратную плоскую коробку в серебристой упаковке. — От кого?

— Тут карточка, — курьер кивнул на белый конверт. — Распишитесь, пожалуйста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Адель поставила закорючку в нужной графе и закрыла дверь.

— Что же там, не томи! — запричитала Софочка.

В этот момент в прихожую вышла бессменная наблюдательница за всем, что творилось в квартире, — баба Нюра. Круглая, как колобок… престарелый и очень любопытный.

— Что у вас там, девочки? — спросила она скрипучим голосом. — Ой, я так люблю подарки!