Ведьмы в Драконьей Академии (СИ) - София Балашова

ему охладиться. Ничего не поможет, кроме одного…

Его пары.

Дария и Дарон — первородные драконьи боги, явно решили испытать своё дитя, послав ему такую истинную.

Почему она усложняет всё? Они связаны, спаянны вместе навсегда. Его дракон не отпустит её, не позволит покинуть его. Так зачем же она продолжает держать дистанцию между ними?

Модсогнир думал, что проявленного Варваре внимания и даров будет достаточно, для того, чтобы дать понять ей: он может удовлетворить её потребности. И она приняла эти дары, поблагодарила его. Так в чём же дело? Может, он должен дать больше?

Варвара…

Мужчина сжимает ладонь, и ударяет кулаком по деревянной поверхности прочного стола.

Эта ведьма…

Он прокручивает в голове воспоминания их кратких встреч, разговоров. Она всегда держала его на расстоянии, не позволяя проникнуть глубже. Будто играючи, она ловко перехватывала на себя инициативу, кладя его на лопатки своим неожиданным вопросом или переводом темы.

Непредсказуемая.

Вот, как бы он мог описать её. Она непредсказуемая. Как стихия.

Как огонь.

С момента их первой встречи, не было ещё ни одной, когда бы он смог предвидеть её поведение, рассчитать её реакцию.

Это раздражало.

Модсогнир не привык к подобному. Он привык к порядку, к последовательным действиям. Только они позволяли ему сохранять покой и давали ощущение контроля над происходящим.

Но она…

Она заставляла герцога выходить из комфортного для его разума состояния своей непосредственностью. Бросала ему в лицо своё нежелание подчиняться его правилам.

И он, Дарон побери, понятия не имеет, какие чувства у него вызывает подобное поведение, какое название он может этому дать. Это раздражает его. Вот почему он принял решение хранить все эмоции, связанные с ней, в одной своих ментальных ледяных башен. Он не хочет, чтобы они затрагивали его, чтобы оказывали влияние. Нарушали его покой. Он хочет, чтобы эти эмоции вышли из его вен и перестали отравлять его.

Чтобы она перестала отравлять его.

Модсогнир проводит ладонями по лицу.

Проклятый дракон. Опаляет его нутро своим жаром, подталкивая к ведьме… Порождает в его мозгу настойчивые образы, вызывает желание… Делает его заложником её воли…

Он думал, что истинная пара — это дар богов, но только сейчас, сгорая изнутри, он понимает, что на самом деле это — проклятье.

И оно останется с ним до конца жизни.

* * *

Я осторожно заливаю кипяток в пузатый узорчатый заварник. По комнате тут же распространяется горьковатый аромат чабреца. Разместив на подносе четыре чашки, поднимаю его и ставлю на невысокий деревянный столик в нашей общей комнате.

— Спасибо, — Ривера кратко кивает, поворачиваясь обратно к сидящей на диванчике Ане. — Так, давай сначала. Что именно тебе приснилось.

Усаживаюсь рядом с сестрой, ободряюще сжимая её ладонь.

— Я… я была, — голос Аньки всё ещё хранит остатки недавней истерики, и Лола протягивает руку, чтобы погладить её по плечу, — я была в каком-то непонятном лесу. Т-там б-были какие-то люди. С-странные.

— Ты можешь вспомнить, в чём именно выражалась их странность?

— Я… не знаю… не уверена. П-по-моему, они были… мёртвыми.

Лолита ахает, по обыкновению прикрывая рот ладонью от ужаса.

— Как ты определила, что они мертвы? — Продолжает допрос Ривера.

— Никак. Я-я п-просто почувствовала это… они ощущались не так, как обычно ощущаются люди. Как-то по-другому, я не могу этого объяснить, но… я уверена, что это были мертвецы.

— Ты не можешь сказать, как именно они умерли? Может, у них были следы на теле?

— Н-нет, не могу. Я не знаю. Никаких следов не видела, даже наоборот — выглядели они как живые. Если бы не то странное чувство, я бы и не подумала, что с ними какие-то проблемы.

— Они говорили с тобой? — Робко спрашиваю, сильнее сжимая ладонь сестры.

За окном раздаётся приглушённый шорох, и я неосознанно дёргаюсь.

Боже… прекрати уже, неврастеничка. Это, скорее всего, птица села на дерево.

Чёртова темнота. По ночам в Академии и без того жутковато, а в контексте этого Анькиного сна так вообще "привет, паранойя".

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да. Он-они з-звал-ли меня. Как будто искали… хотели привести куда-то…

— А ты в это время…?

— Я пряталась. Сидела то ли в норе, то ли в корнях какого-то огромного дерева.

— Там был кто-то из нас? Или только ты одна?

— Я не могу точно сказать. По-моему, я слышала голос Вари, — быстро провожу ладонью по спине сестры в успокаивающем жесте. — Она звала меня, но я побоялась отвечать.

— Что-нибудь ещё помнишь? Предметы, запахи, звуки?

Аня отрицательно машет головой.

— Хотя, нет… Я помню. Голос. Женский. Смех. Женщина смеялась, но я не могу вспомнить, почему.

— Это был знакомый голос? Ты его слышала раньше?

— Не знаю… может быть… Я… я была очень слаба почему-то, информация не чётко воспринимается.

— Хорошо. Ещё что-нибудь из сна запомнила?

— Нет, больше ничего. Потом я проснулась, и всё прекратилось.

Я наполняю чашку отваром, и передаю её сестре.

— Вот, — тихо произношу, — выпей, это тебя успокоит.

Она кивает и подносит чабрец ко рту, делая маленький глоток.

Фух. Ну и перепугалась я сегодня, скажу вам.

Дикие Анькины крики разбудили меня прямо посреди ночи, заставив подскочить с кровати, как ошпаренную, и броситься в полнейшем ужасе к ней. Честное слово, она так кричала, что я уже решила, будто на неё напали, даже Ривера с Лолкой проснулись и влетели к нам в комнату, держа в руках по колбе с замораживающим зельем!

Слава богу, на жизнь сестры не покушался присланный нашей кураторшей киллер, и дело оказалось всего лишь в приснившемся ей кошмаре!

— У тебя случалось раньше подобное? — Налив отвара себе, Ривера берёт чашку.

— Кошмары? — Непонимающе спрашивает Аня.

— Нет. Сны, при которых начинало колебаться твоё магическое поле.

— Моё поле? — Она застывает на долю секунды, прикрывая глаза. Не успеваю я вставить и слова, как она резко распахивает их. — Оу щ… проклятье. Оно действительно нестабильно.

— Ох, Прародительница! — Лола взволнованно восклицает. — Ривера, неужели ты думаешь, что…

— Сон мог быть вещим? Возможно. Я бы даже сказала, что, учитывая приличные способности Ани в чтении таро, никаких других вариантов, кроме этого, нет.

Чёрт побери… Какого…

— Но что он значит? — Нервно провожу языком по нижней губе. — Как нам интерпретировать его? Буквально или искать какой-то скрытый подтекст?

— А вот это уже вопрос, — указательный палец Риверы привычным движением перемещается к её подбородку. — Нужно попробовать поискать информацию об этом в библиотеке, хотя шансы найти что-нибудь стоящее не слишком высоки — вещие сны бывают только у не инициированных ведьм, и потому воспринимаются не больше, чем предвестником её дара. Так что особого внимания им