Охотники за луной. Противостояние - Екатерина Азарова

— Что вы хотите от меня? — глухо спросила я, понимая теперь, для чего Карризи устроил весь этот театр с цветами. А ведь Лиса почувствовала что-то такое…

— Не глупи, Элера, — Карризи поднялся с кресла, подошел ближе и схватил меня за подбородок. — Мои желания весьма очевидны. Я хочу обладать тобой полностью и без остатка. Помнишь, я обещал, что научу тебя искусству любви? Я рад, что это случится сегодня.

— Вы не посмеете, — прошептала я.

— Посмею и получу удовольствие в любом случае. Но тебе предстоит выбрать, получишь ли его и ты…

— Пожалуйста, отпустите меня. Моя семья заплатит любой выкуп.

— Твоя семья нищая, Элера, — продолжал улыбаться Карризи.

— Мой жених заплатит выкуп, — продолжала просить я.

— А кто у нас жених? — поинтересовался Карризи, ухватив один из локонов, оттягивая его и пропуская между пальцами, и я замолчала, вспомнив, что у галгарца и Марка крайне напряженные отношения и я могу дать Карризи дополнительный повод не только издеваться надо мной, но и отомстить Сеферу.

— Дай-ка подумать. Последние недели, ты не вылезала из дома Сеферов, на балу опять же, он должен был сопровождать тебя… хотя совершил глупейшую ошибку и выпустил из виду, а вот я пристально следил за тобой в тот вечер, — самодовольно добавил галгарец. — А до него, хватило внешнего наблюдения. Ты вела довольно скромный образ жизни, так что не доставила мне беспокойства. Но, вернемся к нашему вопросу. Я так понимаю, твой братец решил выдать тебя именно за Маркуса. Мне вдвойне приятно будет обладать той, кого хотел и Сефер. Драгоценная моя, ты делаешь меня счастливее с каждой минутой.

— Что мне сделать, чтобы вы отпустили меня? — снова спросила я.

— Я скажу, что тебе придется сделать в любом случае. Признать меня в качестве господина, склониться, как и подобает правильно воспитанной деве, с радостью принимать ласки и отвечать с не меньшим пылом и тогда, через пару-тройку лет, возможно, я разрешу тебе мирно доживать свои дни, прислуживая мне. Хотя, не думаю, что ты так надоешь мне и через пять лет… Знаешь, даже сейчас, несмотря на то, что сейчас ты не похожа на ту блистательную Элеру, которая сводила меня с ума в Тарионе, я все равно хочу тебя.

— Не надо, — прошептала я, — когда почувствовала, как пальцы Карризи скользнули на горло и спустились ниже.

Галгарец, повернулся в сторону двери и что-то крикнул. Я напрягла память и, припомнив свои скудные знания галгарского, поняла, он позвал кого-то.

Через пару минут вошла немолодая женщина в наглухо закрытом платье вишневого цвета, а ее голова была покрыта алым платком, полностью скрывающем волосы.

Она закрыла за собой дверь, приблизилась к Карризи и склонилась в низком поклоне. Галгарец что-то сказал ей, и я в ужасе поняла, что он приказал ей вымыть меня. Женщина снова склонилась, подошла ко мне и схватила за руку. С силой, которой я вовсе не ожидала в ней увидеть, она протащила меня через все помещение и втолкнула в небольшой закуток, отгороженный ширмой. Там находился довольно большой бак с водой. Женщина провела над ней рукой и, почти сразу, от воды пошел небольшой пар. Магиня, — поняла я, а меньше чем через минуту, осознала, что стою обнаженной.

Женщина показала мне рукой на воду. Я замотала головой, пятясь от нее, и магичка опять что-то гортанно произнесла.

— Элера, — услышала я голос Карризи, — советую слушаться Ольесу во всем, или я сам искупаю тебя.

Прикрываясь руками, я залезла в воду. Что я чувствовала, нельзя передать. Дикое унижение, невозможность сказать и слова против, дабы не навлечь на свою голову еще большие проблемы и неспособность что-либо изменить. Хотя, я вполне понимала, к чему меня готовят. И знала, подобного я просто не переживу. Покончу с собой и все. Найду способ… Но, сначала убью галгарца!

Я ощущала, как руки женщины моют мне голову, скользят губкой по телу, и только прикусила губу, когда они оказались в совершенно недопустимом месте. А сама, судорожно пыталась найти то, что послужит оружием. Увы, кроме хрустального графина не подходило ничего…

Неожиданно, Ольеса резко отстранилась, поднялась и приблизилась к ширме, что-то резко сказала Карризи. Галгарец ей возмущенно ответил, но женщина настаивала на своем. Я с трудом переводила, а когда до меня окончательно дошел смысл…

— Господин, тебе не понравится эта… Мало того, что она стара, так еще и порчена. Она знала мужчину не далее, как три — четыре дня назад…

— Вот как, — ширма была отброшена в сторону, над чаном навис Карризи, а я попыталась прикрыться руками. — Кто он? Хотя, мне не нужен ответ. Сефер.… Значит, в эту ночь я могу не сдерживаться, — с улыбкой добавил он.

Он вытащил меня из воды, не обращая никакого внимания на сопротивление, а в следующий миг, швырнул на кровать. Я забилась в угол, но отсрочка была предоставлена мне лишь для того, чтобы Карризи разделся. Он сорвал с себя рубашку, стащил сапоги и брюки, оставшись обнаженным, с довольной ухмылкой приблизился вплотную и сел на кровать.

Миг, и мои руки оказались охвачены голубоватым пламенем. Подобное кольцо оказалось и на шее, и на ногах.

— Это чтобы ты не дергалась без моего разрешения, — пояснил Карризи, — и была послушной.

Еще одно легкое движение его рукой и я выпрямилась, против воли придвинулась к мужчине и слезла с кровати. Тело жило своей жизнью, а точнее подчинялось приказаниям галгарца. Удавка на шее не давала произнести ни слова, ноги сами подогнулись, вставая на колени, спина согнулась, а ладони легли на пол, приветствуя Карризи так, как и было принято в его проклятой всеми богами стране.

— Прекрасно, — довольно сказал галгарец, опираясь на локти и откидываясь немного назад.

— А теперь, целуй ноги, прежде чем мы продолжим. Небольшой урок покорности никогда не бывает лишним.

Я понимала, что сейчас действительно разогнусь и сделаю то, что он приказывает. И умру, умру в тот же миг от унижения. Несмотря на путы, лишающие воли и заставляющие подчиняться, внутри бушевала такая злость, что еще секунда, и она должна была окончательно вырваться наружу, чтобы не спалить меня изнутри. Я подняла голову, и сквозь кровавую пелену бешенства, увидела, с каким самодовольством ожидает Карризи моего следующего шага. Я выпрямилась, медленно поднялась с колен и… вдруг, вскинула голову, смотря на то, как на лице галгарца появляется удивление.

— Падаль, — прошипела я, ощущая, что мое тело больше не подчиняется его приказам, а там, где были магические путы, кожа горит огнем. — Тварь! Никогда тебе не добиться от меня покорности.

— Свяжи ее, Ольеса, — лениво сказал Карризи, вернув себе контроль над эмоциями. — Я потом выясню, как она избавилась от «ледяных кандалов».

— Нет, мой господин, — резко сказала магиня, которую я неожиданно начала понимать весьма отчетливо. — Ты не тронешь ее ни сегодня, и никогда. В ее крови пробудилась ярость Сааяры, и, видно, сама богиня не позволила тебе осквернить тело ее новой жрицы. Это запрещено заветом Белого Храма.

— Просто совпадение, — в бешенстве сказал галгарец.

— Может и так, — согласилась Ольеса, — но пока она не пройдет проверку в Храме, ты не коснешься ее.

А я стояла, и мне было абсолютно все равно, что происходит. Перед глазами плыло кроваво-красное марево, тело было напряжено подобно струне, а кожа словно пылала огнем. И когда Ольеса накинула мне на плечи халат, я лишь равнодушно взглянула на нее и… рухнула на ковер, потеряв сознание.

* * *

Дальнейшее плавание проходило довольно тихо. Я не выходила из каюты, где и пришла в себя. Трижды в сутки меня кормили, разрешали купаться. Иногда заходил Карризи, но на крайне короткое время, и Ольеса, которая стала весьма словоохотливой. Что произошло в тот день, я так и не поняла, а подобные приступы больше не повторялись. Магиня, а точнее одна из жриц Белого Храма, которая сопровождала Карризи повсюду, что-то твердила про ярость Сааяры, но мне не хватало знания языка, чтобы хорошо понять ее. Тогда, оставив бесплодные попытки, Ольеса принесла мне словарь и посоветовала выучить побольше слов, ибо без знания языка будет крайне сложно в Галгарии. Я последовала ее совету, а когда она стала еще и заниматься со мной дополнительно, тратя несколько часов на практику, дело и вовсе пошло на лад. Обучение помогало занять время и не давать окончательно впасть в уныние. И все равно, я не собиралась смиряться с происходящим, искала способ выбраться и сбежать, как только мы окажемся на суше, Увы, но тут Карризи прав, пока мы в море, мне не стоило испытывать судьбу. Я радовалась уже тому, что боги вновь повернулись ко мне лицом, раз помогли, что-то такое показав галгарцам, что зрелище крайне проняло их обоих. Самое главное, Карризи оставил меня в покое, но я отомщу… боги, я клянусь, что отомщу ему за все. Теперь в моей жизни появилась новая цель.