Трудный вопрос - Александр Власов

Сначала Гриша разозлился. На углу стояла телефонная будка. Он стукнул по ребру кулаком так, что заныли пальцы. От этого злость поубавилась. Вместо нее нахлынуло отчаянье. Нахвастал, назвонил, а суббота послезавтра! Что можно сделать за один-единственный день? Где он возьмет хотя бы сотню килограммов лома?

Гриша не думал о том, что сбор металла будет продолжаться и во втором полугодии. Он знал: первые итоги подобьют к зимним каникулам, а на счету его отряда всего двенадцать килограммов. С ними на почетный правый фланг не выдвинешься!

«Вот тебе и кровь из носа!» — вспомнил он любимое отцовское изречение и поплелся домой.

Всю пятницу Гриша сидел на уроках злой и подавленный. Учителей он не слушал, а думал все о том же: как выйти, а если не выйти, то хоть выползти из этого положения. Когда девчонки спросили, не пора ли отправиться за крышками от люков, он накричал на них. Они с трудом поняли из его сердитых отрывистых слов, что никаких крышек нет и что вообще ни на какое серьезное дело девчонок посылать нельзя. Мальчишкам досталось тоже. Гриша обвинил их в беспомощности.

— Р-разведчики! — процедил он. — Таких не в разведку, а в обоз — портянки старые подсчитывать!

Марина спросила у него на уроке:

— Чего ты такой?.. Заболел?

— Здоров! — огрызнулся Гриша. — Но лучше б заболеть!.. Месяца на два!..

На большой перемене Гриша столкнулся со старшеклассником, который вчера дежурил у весов.

— Завтра суббота! — напомнил тот.

Грише захотелось провалиться сквозь пол, но, подавив страх и волнение, он деловито спросил:

— А когда машина? В каком часу приедет?

Старшеклассник замялся, испытующе посмотрел на Гришу.

— Ладно… тебе можно… Завтра машины, наверно, не будет — трудно у них с транспортом… Но ты обязательно завтра сдай — не тяни! Она, может, в понедельник приедет…

И снова сидел Гриша на уроках с отсутствующим видом. К концу занятий у него мелькнула шальная мысль. Она радовала и пугала одновременно. Радовала потому, что давала надежду, а пугала тем, что была она… Гриша всячески старался избежать точного слова и неопределенно назвал свою задумку вынужденной. Прежде чем окончательно решиться на это, он дал себе слово — все каникулы потратить на то, чтобы найти металлолом и искупить вину, которую брал сейчас на себя. Но искупить не открыто, не перед всеми, а перед самим собой.

Готовить эту, как он называл, вынужденную операцию, Гриша начал с отца.

Они часто обедали вдвоем. Гриша приходил из школы, и отец, если не был в дальнем рейсе, старался к этому же времени приехать домой. Мама работала до шести вечера. Обед готовила накануне или утром.

— Пап! Мое письмо пригодилось? — спросил Гриша за столом.

Это письмо с благодарностью от имени 6-го «А» класса за интересную поездку, которой не было, Гриша сам сочинил, сам подписал и передал отцу еще на прошлой неделе.

Напоминание о письме не понравилось отцу.

— Хуже нет, когда сделает человек услугу, а потом хвастает… Сделал и забудь! Пусть помнит тот, кому сделал.

— Я уже забыл! — заверил отца Гриша. — А ты-то помнишь?

Отец доел суп и несильно хлопнул сына ложкой по лбу.

— Небольшой шантажик?

— Нет! Просьба!

— Ну?

И Гриша, не вдаваясь в подробности своего замысла, попросил отца завтра ровно в три часа приехать на грузовике к школе и забрать металлолом.

— Только-то? — удивился отец.

— Да. Ребята погрузят, и ты уедешь.

— Куда? На склад?

— Не на склад!.. За нашим парком стадион строят — котлован вырыли. Вот туда… Около… Сбросишь там и… и все.

— Не понял!.. Зачем такая переброска?

Гриша не собирался раскрывать отцу свою хитрость.

— Па-ап! — просительно произнес он. — Сам же говорил: сделал услугу и забудь, не расспрашивай!

Отец видел, что Гриша задумал какую-то комбинацию, но не встревожился. Старый ржавый хлам — ценность невеликая! Да и всю эту затею со сбором бумаги и лома отец считал детской забавой, игрой, в которой можно и пошалить, а если нужно — и схитрить. На то и игра.

— Что это тебе даст? — спросил он.

— Ты меня здорово выручишь! — признался Гриша.

— Тебя?

— Не только… Весь мой отряд. Для себя бы я так не старался… Если поможешь — мы будем правофланговыми!

— Ну, тогда надо помочь, — согласился отец. — Приеду за твоим хламом. Кто грузить будет?

.— Старшеклассники.

Если бы лом грузили ребята 6-го «А» класса, Гришина операция не могла бы состояться. Его расчет был хотя и прост, но весьма рискован. Лом погрузят старшеклассники. Отец свалит его за парком у котлована. Гриша приведет туда свой отряд, и ребята перенесут лом обратно к школе. Они не должны увидеть ни одной знакомой железяки, а то могут догадаться. Вот почему нельзя допускать их к погрузке.

Гриша старался продумать и учесть все. Первая машина уже увезла ранее собранный металлолом. Значит, в новой куче у будки не было ни единого предмета из тех, что сдали пионеры 6-го «А» класса в счет своих несчастных двенадцати килограммов.

Оставалась другая опасность — дежурные старшеклассники! Они будут принимать лом и могут узнать какую-ни-будь железку, которую только что погрузили в машину. Но Гриша надеялся на темноту. Они станут подносить лом часов в шесть. Темнеет раньше. Над весами горит тусклая лампочка. Не должны заметить!

Полной гарантии не было, но зато при удаче — победа. И какая победа! На счету его отряда сразу появятся две тонны. С конца списка 6-й «А» лихо подскочит вверх — на свое обычное почетное первое место. Гриша понимал, что это место отряд займет незаслуженно, и еще раз поклялся за зимние каникулы собрать две тонны металлолома.

К вечеру Гриша успокоился, а утром в субботу пришел в школу с совсем ясной головой. В одну из перемен он приказал всем остаться в классе и выступил с короткой, но горячей речью.

— Все видели, на каком мы месте по металлолому?.. Позор!.. Но я не буду вас ругать. Виноват наш совет и я как председатель! А кто виноват, тому и выправлять дело… В общем, нашел я целый клад — гору лома! И сегодня, кровь из носа, его нужно притащить в школу и сдать, а то разворуют и опять в хвосте останемся!.. После уроков — домой! У кого есть санки — забрать! Одеться похуже — и сюда!

— У меня хуже нет, — сказала Настя Астахова, расправляя нарядный фартук. — И вообще мальчики могли бы сами…

— Пойдут все! — резко оборвал ее Гриша. — И ты тоже!.. Хоть в бальном платье, если другой одежды нету!

Настя обиженно надула губы.

— Зачем же грубить!

— Все пойдут! — повторил Гриша. — Там тонны две, не меньше!

Когда закончился последний урок, он еще раз напомнил:

— Не задерживаться! Через. полчаса — у школы!..

Гришин отец ровно в три подъехал к воротам школьной

ограды. Основной поток ребят уже схлынул. Шли по двое, по трое. Был среди них и Андрей. Уступив дорогу грузовику, он посмотрел на водителя, подумал, что шофер похож на Гришиного отца, и пошел дальше. Ему надо было торопиться — он и так задержался в раздевалке.

Машина медленно двинулась к левому углу пришкольного участка, где стояла будка и чернела груда металлолома, припорошенного снегом.

Гриша увидел грузовик из окна класса и побежал в пионерскую комнату. Там он поднял переполох, сообщив, что машину с завода все-таки прислали. Минут через пять все, кто еще оставался в школе, были мобилизованы на погрузку, а через полчаса грузовик с ломом вырулил за ворота.

Гриша с благодарностью подумал об отце и собрался уходить, но его позвали в пионерскую комнату к телефону. Звонил тот самый мужчина с кустистыми бровями, с которым Гриша договорился об экскурсии на вышку Исаакиевского собора. Он оказался очень внимательным человеком. Узнав, что в дни каникул чистого неба не предвидится, он предложил Грише подняться на вышку завтра.

— Солнце гарантирую на сто процентов! — шутливо гудел он в трубку.

— Будем! — обрадовался Гриша. — Обязательно будем без опоздания!

Он уже представлял, как поразит ребят этим неожиданным сообщением. Это будет как подарок! Только пусть сначала перенесут к школе весь лом…

Наступали ранние зимние сумерки, когда Гришин отряд в полном составе отправился через парк к участку, где строили стадион.

Многие волокли за собой детские санки. Гриша шел впереди. Он не торопился — боялся, что отец может замешкаться с выгрузкой. Встреча с ним у котлована кончилась бы полным провалом.

Дружно шагали ребята по аллее парка. Настроение было приподнятое, боевое. Подействовала короткая Гришина речь, похожая на выступление командира перед строем солдат, которые отправляются на ответственное задание. Отряду передалась Гришина уверенность и собранность. Подкупило и то, что он никого не упрекнул, не попытался свалить вину на всех, а взял ее на себя. И не только взял, но и нашел способ выправить положение.