Сладкое забвение - Даниэль Лори

с шеи воротником футболки, заставило теплый туман проникнуть в уголки моего сознания.

Возле двери крутился вентилятор. В открытом окне соседнего дома просачивался бейсбольный матч, а маленький телевизор в углу гаража транслировал новости. Я хотела уловить основные моменты, но было слишком тихо, и чтобы подойти ближе, мне пришлось бы пройти в двух футах позади Николаса. Я колебалась.

С мыслью, что я смешна, я приняла решение. Каждое нервное окончание покалывало, когда я протискивалась мимо него, добираясь до деревянного верстака и табурета. Я схватила пульт, но на то, чтобы найти кнопку регулировки громкости, ушло гораздо больше времени, чем следовало бы. Я была восприимчива на каждое движение, каждый звук позади меня. Это было связан с ним, как статическое электричество. По спине у меня побежали капельки пота, а по коже мурашки.

Я пыталась смотреть новости, но это все равно что читать в присутствии Николаса: невозможно. Я собрала волосы в конский хвост, делая вид, что слушаю слова белокурой дикторши.

Я чувствовала его взгляд на своих обнаженных лопатках, закручивая резинку вокруг своих длинных прядей. Запыхавшаяся. Зудящая. Горячая. Мне следовало отправиться сегодня в церковь, потому что это неправильный способ чувствовать себя в присутствии своего будущего шурина. Но я осталась дома, иначе опоздала бы на вечеринку у бассейна.

Мои ногти впились в ладони. Почему меня так тянет к этому мужчине? Если бы у меня был выбор, я бы предпочла увлечься пятидесятилетним женатым Тимом Фульцем. Возможно, если я поговорю с Николасом, его ужасная личность заставит это странное влечение исчезнуть. Стоило попробовать…

Я повернулась, прислонилась к верстаку, не обращая внимания на нервы, бушевавшие во мне по поводу начала разговора с ним.

— Твой дом… милый. Совсем не то, что я ожидала.

Он искоса посмотрел на меня взглядом, от которого у меня екнуло сердце, пока он возился с чем-то под капотом Гран-Торино.

— И чего ты ожидала?

Я сглотнула под его вниманием. Несколько слов от него были более волнующими, чем следовало бы.

— Думаю, я ожидала большего… огонь и сера.

Его взгляд стал мрачно-веселым.

— Ад.

— Или комнаты с мягкими стенами…[10]

Он вытер лицо рукавом, сосредоточившись на работе.

— За то, что ты считаешь меня психом, ты, кажется, не боишься оставаться со мной наедине.

— Я могу кричать. Громко.

Он посмотрел на меня так, словно мои слова имели совершенно иной смысл — будто ему хотелось услышать, как я кричу. Мое дыхание стало поверхностным.

Из соседнего дома доносились звуки бейсбольного матча, и я выглянула из гаража. У Николаса стоял забор из цепей, никакой личной жизни… для человека его профессии это ненормально.

— Твои соседи так близко, — заметила я.

Его лицо искрилось сухим весельем.

— Что, ты думаешь, я стреляю в кого-то каждый раз, когда обедаю?

Я приподняла плечо, прикусив нижнюю губу.

Он уставился на меня, а я на него. Этот разговор никак не мог испортить его привлекательность. Он был слегка потным, покрытым жирными пятнами и татуировками. До сих пор мне казалось, что я не смогу оценить все по достоинству. Это странное притяжение погрузилось так глубоко, что мои клетки сдвинулись и стали тяжелыми, впитывая это.

— Единственные акты насилия, которые я совершил на этой неделе, так или иначе вращались вокруг тебя, — заметил он.

— Ты имеешь в виду вчерашний вечер, когда ты обещал, что ничего не сделаешь? Это был один из них? — мои слова были сладкими, когда я наклонила голову.

— Разве не ты назвала меня обманщиком, Елена?

Я даже не была уверена, как он это сделал, но мое имя слетело с его губ низким, наводящим на размышления протяжным голосом, пробегая по моей коже, как дрожь. Жар двинулся у меня между ног.

— Не надо так говорить.

— Как?

Я начала волноваться.

— Ты знаешь, что делаешь. Прекрати.

Он подошел ко мне с деталью для автомобиля, положив ее на верстак. Весь мой бок покалывало от его близости в паре метров от меня. Я повернулась в его сторону и прислонилась бедром к столу. Я не знала, что делаю здесь, наблюдая за его работой, но это было почти… захватывающе. Как будто живешь на грани. Кто предпочтет сидеть в машине?

Он достал из коробки похожую деталь. Я не могла поверить, что он сам работал в качестве механика. Я догадывалась, что даже у таких мужчин, как он, должно быть хобби.

— Что ты делаешь с Бенито? — его тон был полон безразличия, но в нем сквозил интерес.

— Мы едем на вечеринку у бассейна.

Через мгновение, он сказал:

— К Тайлеру Уитмору, я представляю.

— Да… — я замерла. Я знала, что это взаимодействие проходит слишком гладко. — Откуда ты знаешь его фамилию?

— В наши дни ты можешь узнать все, что угодно, Елена. — он произнес это с мрачным оттенком, вытирая руки.

Мои зубы сжались.

— Я не спрашивала, как, я спрашивала, зачем.

Его взгляд встал у меня на пути, тяжелый и пугающий.

— Я женюсь на твоей семье. Это делает твои дела моими.

— Нет, не делает, — мои глаза сузились. — Это делает дела Адрианы твоими, а не мои. В моей жизни и так полно мужчин.

— Думаю, у тебя появился еще один, — его слова были глубокими.

Гладкими. Окончательными.

Я открыла рот, чтобы что-то ответить — что-то о том, как сильно он мне не нравится, — но прежде чем я смогла собрать свои мысли в связные слова, он сказал мне:

— Возможно, переосмысли то, что собираешься сказать.

Я закрыла рот. Он был таким уверенным, равнодушным, в то время как мой желудок скрутило от беспокойства за Тайлера. Меньше всего на свете хотелось, чтобы их полные имена появились на радаре Николаса Руссо. Разочарование царапнуло мне кожу. Он пришел и ворвался в мою жизнь, будто имел на это право. Он сделает из этого катастрофу.

Я не смогла сдержаться.

— Ты всегда теряешь рассудок? Или это твоя контролирующая, бредовая природа-продукт неадекватности? — я сказала это очень сладко.

Сладко, как яд.

Он продолжал возиться, его взгляд оставался сосредоточенным, словно даже не слышал меня.

Должна признать, что было приятно избавиться от этого чувства. Отлично, на самом деле…

Холодная волна шока захлестнула меня, когда он схватил меня сзади за шею и притянул к себе на расстояние фута. Мое сердце забилось в горле, и я зажмурилась, потому что не хотела видеть, как он собирается убить меня. Все, что я почувствовала — это теплую кожу и прикосновение к платью, а потом его рука соскользнула с моего затылка, и он исчез.

Через пару секунд я открыла