Мир Савойя. Зов тьмы (СИ) - Ингвар Лара

— Ты забываешься, дорогой брат, — насмешливо произнес он. — Но в наступлении на Юг действительно нет нужды. Наш король говорил со мной, он показал мне образ девушки, способной пробудить его ото сна. У нее глаза цвета сирени, а волосы как лунный свет. Ледяной Король обретает силу с каждой пророненной ей каплей крови. Скоро, он сможет прийти и в ваши сны.

Головы присутствующий в синхронном движении повернулись к нему.

— Где она? — вопросил сидящий рядом с Кирисом Шевалье, взяв на себя роль общего гласа. На лице у него не хватало глаза, который ему выколол тот же колдун, что убил Шевалье Де Рвиля. Никто из савойя не подверг слова Лекара сомнению. Каждый из них умел чувствовать ложь, и каждый знал, что Лекар легче всех выходит на связь с Королем. Лекар же выпрямил спину и высокомерно задрал узкий подбородок. Он считал себя не иначе как пророком, умеющим общаться с Богом, избранным, который способен возвеличить их род. Кирис плотнее сжал губы, он никогда не слышал голоса Короля Савойя, и в тайне считал что почти весь совет двенадцати давно повредился рассудком.

— Я видел гладь воды, вековые деревья и замок, от взгляда на который было больно глазам.

Присутствующие вздохнули разочарованно. Это место могло быть где угодно, ведь центральные земли полны густых лесов, и замков насчитывали не меньше тысячи. Лекар немного сник, но его отец попытался подбодрить его:

— Возможно скоро ты увидишь больше. Король молчал столетия, но вот уже год ночной ветер доносит и до меня его шепот. В нашем мире грядут изменения, скоро мы докажем, что являемся хозяевами этого мира.

***

Ночь пути, день на подготовку к охоте. Каждый из присутствующих знал свое ремесло, свое место и свою роль. Ришар никому не рассказал о состоявшемся между ним и Луной разговоре, и для остальных солдат оставалось загадкой, почему их лидер решился взять с собой столь малоподготовленного бойца. Луна и сама не до конца понимала, от чего Ришар решил позволить ей выступить, но была благодарна за доверие.

— Помнишь правила безопасности? — спросил Анатоль Луну. Некромант снял перчатки, присел на землю, скрестив ноги. Он обращался к своей силе, чтобы узнать, как много сегодня ему позволено сделать. Но блуждание в чертогах собственной души не мешало ему слушать ее ответ.

— Не лезть в драку, только помешаю. Стоять на этом пригорке, быть приманкой. Если кто-то из кровопийц проберется через магический круг Ришара, должна бить насмерть. Нельзя давать Савойя себя кусать. Если укус неизбежен, подставить руку, но не в коем случае не позволить кусать себя в шею. Для эльфов яд смертелен.

Луна говорила спокойно, стараясь подражать монотонной интонации некроманта. Уголки губ того поднялись в коротком намеке на улыбку. С каждым днем симпатия Анатоля к Луне росла. Усердная ученица радовала его уставшее сердце, Анатоль очень не хотел, чтобы с ней сегодня что-то случилось, а потому быстро попросил бога смерти обойти ее сегодня своей милостью. Несколько листьев сорвалось с деревьев, подхваченные холодным ветром. Ветер прикоснулся к губам Луны, словно насмешливое касание: «Ах вот ты где». Девушка мотнула головой, прогоняя наваждение. Анатоль подобрался, словно пес, почуявший вора. Он распахнул глаза, вгляделся в темноту леса, но дух бесследно исчез.

— Здесь молоко, хлеб, сыр и яблоки, — закричал Лаор, возвращаясь к наспех разбитом лагерю. Он нес огромные корзины, в которых лежала снедь для путников. Деревенские жители изрядно пострадали за те несколько недель, что здесь прижились савойя. За это время только в этой деревне бесследно пропали семеро женщин и пять мужчин, в соседних деревнях история был той же, а значит савойя здесь было не меньше двух десятков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Там через дом черные ленты на окнах, — грустно промолвил Лаор. Обычно улыбчивый оборотень медленно жевал свой кусок хлеба и смотрел на землю. Сегодня ему было не до шуток. — Нам нужно разворошить это гнездо. Перебить всех кровососов до последнего.

— Мы их бьем, а они плодятся и плодятся, — Февр сплюнул на землю, — Это Ришар их на своих землях не терпит, а остальным аристократам перед носом тугим кошельком помаши, они и рады будут и кровать для кровососа застелить, и девку на эту кровать на закуску положить.

Мужчины разделили между собой снедь, но ели без особого аппетита. Многие потеряли своих близких из-за савойя, потому и пошли служить Ришару. Луне вдруг показалось, что каждого из этих мужчин связывает незримая нить страдания и смерти, и нить эта крепче родственных уз. Почему она сейчас с ними? Никто из ее близких не пострадал от рук кровопийц. Никто не погиб из-за стремления савойя утолить свой бесконечный голод. Но Луну тоже затянула эта нить, привела ее к Ришару, привязала к нему. В попытке ответить на этот вопрос она заговорила:

— Моя мама говорила, что в мире есть баланс. Что смерти в нем столько же, сколько и жизни, что природа не позволяет чаше весов наклониться в одну сторону, она всегда забирает свое.

— Вот мы, Луна, этот баланс и поддерживаем, — Ришар вышел из-за деревьев. Вид у него был уставший, но довольный. С помощью отметок Теодора он нашел три лежбища Савойя и те уже горели синим пламенем. Нашел бы больше, но многие твари меняли место лежки каждую ночь. Остальных кровопийц они добьют ночью, когда они сбегутся на холм, учуяв запах крови Луны. Метки с каплями ее крови уже были разбросаны по лесу, будто хлебные крошки. Остальные солдаты Ришара Де Крафта переглянулись, отсалютовали друг другу серебряными чарками, в которых плескалось молоко или вода. Воинам было строжайше запрещено брать в рот хоть каплю спиртного на заданиях.

— За Баланс!

Солнце скатилось к горизонту слишком быстро. Вместе с последним лучом ожили защитные заклинания Ришара, вздохнула темная сила Анатоля, затрещала кожа оборотней, меняющих форму. Луна мерила шагами пригорок, оборачиваясь на каждый шорох. Но то были ночные звери, спешащие прочь от людей и магии, или чувствующие приближение других более опасных хищников. Девушку знобило впервые в ее жизни, это страх тек по венам холодным огнем, замораживая тело, заставляя ее трястись, испытывать страстное желание сбежать, укрыться среди гостеприимных ветвей деревьев. Все эльфийское в ней противилось ее положению на пригорке, требовало сбежать и спрятаться, укрыться магией и иллюзиями. Луна сжала кулаки так сильно, что ногти вошли в плоть. Боль отрезвила и позволила сосредоточиться на звуках.

Они не шли, летели над землей, бежали и неслись к желанной цели. Быстрые, смертоносные, одержимые одной целью. И Ришар ошибся. Они все ошиблись. Савойя было не десять и не двадцать, к ним неслась почти сотня кровопийц.

— Да это чертова армия! — закричал один из магов.

— Повеселимся, — вырвалось из нечеловеческой пасти Лииса. Оборотни держали первую линию обороны, давая магам возможность творить защитные чары. Луна никогда не видела, такой скорости движений. Казалось, савойя не бежали, а летели, едва касаясь земли. Она зажала в руке лук, спокойно прицелилась, и на выдохе выстрелила в Савойя, который подбирался к Февру откуда-то сбоку. Раненный кровопийца зарычал, но рык его быстро смолк, потому что его глотка была разорвана черными лапами оборотня. Четыре кровососа окружили Лииса, один повис у него на руке, другой навалился со спины, стараясь разорвать жилистую шею. Тут повеяло ледяной магией Анатоля, и двое из рвавших Лииса напали уже на своих собственных собратьев. Луна улыбнулась, приметив, как ее наставник движется, почти танцует несмотря на свое массивное, неповоротливое тело. Шаг, взмах рукой и еще двое кровопийц отпускают Лииса и замирают, тот заносит тяжелый топор словно гильотину и рассекает немертвых на части. Лиис был изрядной чистюлей и не любил пачкать пасть темной кровью немертвых.