Грядущие войны Китая. Поле битвы и цена победы - Питер Наварро

В конечном счете именно из-за нарастающей динамики этого процесса неоколониалистская стратегия Китая в Африке представляет прямую угрозу полного экономического порабощения населения континента. Этот империалистический коктейль сделан в Китае, но задуман в аду.

Латиноамериканское танго Китая

Китай — мировая держава. Но он пришел сюда не как империалист. Он пришел сюда как брат. Боже, благослови Китай!

Президент Венесуэлы Уго Чавес [165]

В 60-х годах Советский Союз бросил вызов американской «доктрине Монро» и поддержал режим Кастро на Кубе. Позже СССР оказывал поддержку повстанческим движениям в Центральной Америке. Так родилось латиноамериканское историческое состязание правоконсервативных диктатур, марксистских тоталитарных режимов и стран, выстроивших свое развитие по американской модели. В конце концов победили демократия и свобода рыночных отношений. При поддержке США эти принципы оздоровили Латинскую Америку с политической, экономической и торговой точек зрения.

Но сегодня со странами Латинской Америки и Карибского бассейна пытается наладить торговые, дипломатические и военные связи еще одна коммунистическая страна — Китайская Народная Республика.

Эти регионы привлекают ее интерес, так как богаты природными ресурсами и представляют собой быстрорастущие рынки сбыта промышленных товаров и даже вооружений.

Стивен Джонсон, The Heritage Foundation [166]

Точно так же, как Китай ведет охоту за природными и сырьевыми богатствами Африки, он действует и в Латинской Америке. И не случайно.

Чили обладает крупнейшими в мире запасами медной руды. Боливия — вторыми по значимости в Латинской Америке запасами газа и крупнейшими месторождениями касситерита— основного оловосодержащего минерала. Аргентина и Бразилия богаты железорудными ресурсами. И даже Куба, более всего известная в мире как источник тростникового сахара, играет на рынке поставок сырья немаловажную роль, занимая четвертое место в мире по запасам никеля и шестое — кобальта. С помощью китайского капитала и для удовлетворения китайского спроса Парагвай, Бразилия и Аргентина регулярно засеивают огромные площади соевыми бобами.

Латиноамериканское наступление Китая началось в 2001 году с трубного гласа знакомой марксистской риторики. В течение двенадцати дней президент Китая Цзян Цземинь посетил не только такие традиционные для коммунистических лидеров места, как Куба и Венесуэла, но и Аргентину и Бразилию. Это была чисто политическая поездка, в ходе которой Цзян Цземинь неоднократно выступал с критикой американской модели «однополярного мира». [167] Однако это была всего лишь артподготовка перед настоящим экономическим штурмом, начавшимся в ноябре 2004 года. Именно тогда преемник Цзяна президент Ху Цзиньтао вихрем пронесся по региону, щедро раздавая обещания инвестировать в Латинскую Америку не менее 100 млрд долларов в течение следующего десятилетия. Империалистическую подоплеку этой поездки не заметить трудно.

За день до начала аргентинской части поездки Президента Ху шанхайская компания A Grade Trading выкупила за 25 млн долларов права на перестройку и новый запуск в работу доселе закрытого горнодобывающего и сталеплавильного комбината Ипарса. В соседней Бразилии китайский сталелитейный гигант «Баостил» продолжил переговоры с местной компанией Companhia Vale do Rio Doce о строительстве железодобывающего комплекса стоимостью 2 млрд долларов. В ходе кубинской части поездки Президент Ху выразил готовность вложить около 500 млн долларов в никелевую промышленность страны и приступить к строительству новой шахты в бухте Моа на северо-востоке острова. [168]

Последние сделки Китая с Кубой особенно обеспокоили США, прилагающих огромные усилия на экономическую изоляцию Кубы. Китай никогда не испытывал угрызений совести, вступая в союзнические отношения с диктаторами, особенно, если они придерживались марксистской идеологии. Сегодня отношения между Китаем и Кубой развиваются не только в силу идеологической общности, но и по причине все возрастающего интереса Китая к природным богатствам острова, оставшимся практически нетронутыми в годы американских экономических санкций. [169]

Для того чтобы завоевать симпатии жителей Латинской Америки, Китай использует во многом тот же инструментарий, что и в Африке. Сотрудничество неизменно начинается с серии небольших торговых соглашений и кредитов. Затем создаются совместные предприятия и укрепляются военные связи. Завершается все подписанием двусторонних соглашений о свободной торговле.

Кроме того, Китай мгновенно реагирует на возникновение политического или экономического вакуума в регионе в случае, если западные компании хоть ненадолго уходят из страны. Например, после того, как экономики Аргентины и Бразилии едва не рухнули под напором финансового кризиса, а объем американских инвестиций упал практически вдвое, Китай быстро восполнил эту недостачу и прочно закрепился в регионе. [170]

Следуя все тому же африканскому образцу, Китай формирует благожелательное отношение к себе за счет строительства инфраструктурных объектов и посулов огромных инвестиций и списания долгов. Но, конечно же, многие из соглашений, подписываемых Китаем со странами Латинской Америки, — это «соглашения о кредитах на улучшение таких объектов транспортной инфраструктуры, как порты и железные дороги», и подобные «инвестиции» однозначно нацелены «на улучшение возможности и скорости вывоза ресурсов из региона». [171]

Рассмотрим пример Бразилии. «Китай в партнерстве с правительством Бразилии работает над улучшением железнодорожной сети страны и строительством железнодорожной ветки к побережью Тихого океана, которая позволит снизить стоимость перевозок железной руды и соевых бобов». Вероятно, точно так же, с помощью китайских специалистов, будет реконструирован перегруженный чилийский порт Антофагаста. [172] Объем импорта чилийской медной руды Китаем сегодня составляет почти 3 млрд долларов. [173] Это половина всей выручки Чили от экспорта меди. [174]

В обмен на поставки меди в 2005 году Китай убедил правительство Чили подписать то, что в перспективе может стать смертным приговором многим африканским и латиноамериканским государствам: договор о свободной торговле. Это первый в истории Китая договор о свободной торговле с латиноамериканской страной. Журнал Economist метко характеризует эту стратегию.

Основной проблемой, возникающей в ходе исполнения договоров о поставках сырья в Китай, является то, что латиноамериканские страны не вкладываются в развитие мощностей по первичной или глубокой переработке, которые могли бы быть обращены на развитие местных экономик. Это уже испортило отношения Китая с Мексикой и многими странами Центральной Америки, где уровень безработицы в легкой и электронной промышленности резко подскочил из-за наплыва дешевых китайских товаров.

Кроме того, финансовые проекты, в рамках которых часто используются так называемые «связанные займы», построены таким образом, что за совершенствование инфраструктуры во многом заплатят сами страны Латинской Америки: Китай получит возможность получать их сырье по более низким ценам, а в некоторых случаях и сами проекты перейдут в собственность китайцев. [175]

Пожалуй, более всего от превращения Китая во «всемирную фабрику» пострадала Мексика. Вот что пишет об этом Том Бэркле из журнала Institutional Investor.

Отрасли экспортного сектора Китая напрямую конкурируют с предприятиями так называемой «зоны макиладорес» на севере Мексики и агрессивно вытесняют их с рынков. В 2002 году Китай обогнал Мексику на рынке импорта текстиля в США и стал крупнейшим поставщиком этой продукции. В декабре 2002 года оканчивается срок действия Соглашения о многоволоконных тканях, регулировавшего международный текстильный рынок, и это резко увеличит конкуренцию за счет исчезновения механизма защитных квот на импорт. [176]

Однако Китай в последние годы упорно движется в сторону развития производства товаров с высокой добавленной стоимостью и, в частности, уже превратился в ведущего поставщика компьютерных компонентов, бытовой электроники и автозапчастей на американский рынок. «За последние три года Мексика потеряла те доли американских рынков, где у нее были наибольшие объемы продаж», — говорит Хосе де ла Круз, профессор экономики Института технологических исследований Монтеррея. «Мы теряем возможность торговать именно теми видами продукции, которые приносят нам наибольшую выгоду». [177]