Я - Спартак - Эрик Рыжебородый

он посетил. По сути отличных менеджеров низшего звена, поставили на уровень выше, где их способности лично прекрасно выполнять работу и заражать своим энтузиазмом подчинённых являлись вторичными, а важным стало чётко передавать приказы начальства на уровень ниже и контролировать их исполнение, не позволяя ни себе, ни другим отходить от неукоснительного соблюдения технологических процессов. Проще говоря, Крикс и Ганик были отличными командирами роты, но плохими генералами. Именно исходя из подобных соображений, Спартак поручил Тулию приглядывать за галлами, поскольку хоть Тит и не обладал стратегическим мышлением, что тот подтвердил на последнем военном совете, но зато был не только предан общему делу, но и исполнителен.

Примерно в тоже время, как Спартак напал на легионы Гнея Корнелия Лентула, галлы столкнулись с армией Луция Геллия Публиколы. К сожалению для восставших, и к счастью для римлян, местность оказалась заметно ровнее и обширней, чем поле битвы на севере. Легионеры быстро смогли перестроиться в боевые порядки и летевшие в них дротики, копья и камни из пращей, не наносили столь значительного урона, как бойцам Лентула. Видя бесполезность обстрела с дальней дистанции, Крикс приказал галлам атаковать римлян. Консул тут же скомандовал легионерам остановиться, чтобы наиболее эффективно встретить удар мятежников. Восставшие же, не добежав нескольких шагов до зоны поражения пилумами, внезапно развернулись и отступили. Однако, стоило римлянам снова начать движение, как ситуация повторялась: обстрел, притворная атака, отступление. Луций Геллий Публикол, помня про хитроумность Спартака, не спешил, действуя максимально осторожно. Он опасался засады. Ведь консул не знал, что перед ним не все мятежники, а лишь менее трети армии восставших.

Полдня враги «играли» в кошки-мышки, пока галлы не вымотались. Тогда Крикс, в соответствии с планом Спартака приказал занять склоны горы Гарган. Располагаясь на господствующей высоте, гладиаторы спокойно отбивали атаки римлян, уже понявших, что врагов не так много, примерно, как и самих легионеров, а значит, лучше обученные и лучше вооружённые римляне имеют явное преимущество, которое, правда, реализовать оказалось делом не простым. Вождь восставших рассчитал всё верно.

Луций Геллий Публикол осознал свою ошибку: надо спешить, ведь сейчас, возможно, второй консул также ведёт бой, но с превосходящими силами мятежников, и необходимо как можно быстрее разделаться с засевшими на горе негодяями, дабы успеть ударить с тыла по армии Спартака. И здесь, римский полководец использовал ещё одно важное преимущество над противником – железную дисциплину легионеров. После очередной неудавшейся атаки, римляне вместо организованного отступления вдруг бросились в паническое бегство. Галлы, решившие, что одержали победу, кинулись преследовать врага. Напрасно, Крикс и Ганик пытались остановить своих воинов. Не помогало и активное участие Тита Тулия. Лавиной восставшие ринулись вниз на равнину. Подобное нетерпение сгубило в 1066 году англосаксов, когда расположив свои войска на выгодной позиции, они поддавшись притворному отступлению нормандцев, кинулись добивать врага и были смяты тяжёлой кавалерией, в результате чего стало возможным завоевание Британии.

По команде легионеры остановились, вновь выстроившись в когорты, и встретили галлов лоб в лоб. Нестройные ряды варваров не могли пробить закрывшиеся щитами шеренги римлян. Теперь армия консула сражалась в наиболее подходящих для себя условиях. Восставшие бились отчаянно, как это могут делать или уверовавшие в свою победу, или обречённые, а галлы были сначала первыми, а затем вторыми. Армия мятежников стремительно таяла под натиском римлян. Тем не менее части галлов удалось прорваться к дороге, идущей вдоль побережья Адриатического моря.

Тит Тулий стоял рядом с Криксом, склонившимся над телом Ганика, пронзённого мечами в нескольких местах. Галл уже умер, но кровь ещё сочилась из ран. Крикс считал себя виновным в смерти друга и десятка тысяч соплеменников: он не выполнил приказ Спартака и погубил армию. Римляне надвигались.

- Мы их задержим, - встав с колен и положив голову Ганика на землю, произнёс Крикс, обращаясь к Тулию, - Тит, уведи остальных.

Большинство хотело остаться, считая бегство позором, однако, Крикс короткой, но пламенной речью смог их переубедить, сказав, что важнее не сегодня героически пасть в бою, а завтра отомстить ненавистному врагу. Несколько тысяч галлов, изнурённых тяжёлой битвой и подавленных многочисленными смертями сородичей, во главе с Тулием направились по дороге на соединение со Спартаком, а около четырёхсот варваров вмести с Криксом кинулись навстречу врагу. Зрение UCU528 превосходило человеческие возможности и, оборачиваясь время от времени, киборг видел происходящее позади: как сшиблись на встречном движении галлы с римлянами, как Крикс пронзил одного легионера, затем второго, зарубил кинувшегося на него центуриона, а немного позже, как могучий галл упал на одно колено, поражённый копьём в грудь, и, в самом конце, как подскакавший всадник с пышным плюмажем снёс Криксу голову.

***

- Это Крикс, господин, - произнёс Квинт Арий, - бросив человеческую голову под ноги лошади консула.

- Молодец, претор, - даже не посмотрев вниз ответил Луций Геллий Публикол, - твой плебейский род уважаем и знаменит многими сильными воинами, можешь забрать себе этот сувенир.

- Немногие галлы убегают. Прикажете преследовать, господин?

- Нет. Там даже не шайка разбойников, а деморализованный сброд, не представляющий никакой угрозы. Как бы мне не хотелось скорее отправиться на помощь Лентулу, но надо признать, за сегодняшний день легионеры устали сверх меры. Передай легатам и префектам пусть разбивают временный лагерь. Ночь переждём здесь, а завтра двинемся дальше.

- Будет исполнено, господин. – ответил Квинт Арий, а затем обратившись к ближайшему солдату, добавил, - легионер, отнесёшь голову в мою палатку, как только её поставят. – и вдарив коня по бокам поскакал выполнять приказ консула.

Римлянам была нужна пауза, чтобы восстановить силы и перевязать раны. Наутро они двинулись вдоль побережья на север. Можно не сомневаться, если бы консул знал, что Гней Корнелий Лентул уже потерпел поражение и отступает в сторону Рима, то и сам бы приказал легионам идти обратно по Аппиевой дороге, но Луций Геллий Публикола прибывал в блаженном неведении и в эйфории, теперь поразившей его и всех римлян из-за победы над восставшими: ведь до этого мятежники всегда брали верх над посланными против них войсками. К полудню, ехавшие впереди легионов дозорные сообщили, что армия Спартака менее чем в тысяче парных шагов (примерно полтора километра).

Неожиданное появление мятежников, с точки зрения консула могло иметь три объяснения. Первое и наиболее вероятное: Лентул разбил восставших и сейчас перед легионами Геллия, лишь беспорядочно бегущие от преследования рабы. Второе, соответствующее первоначальному плану консулов: Спартак уклонился от сражения и выступил на помощь Криксу, а армия Лентула преследует восставших по пятам. Третье, невероятное: мятежники уничтожили армию второго