Половинный код. Тот, кто умрет - Салли Грин

Вариантов у меня два: залезть наверх или спуститься вниз, в долину. Я пробую оба, но ни один не работает. Пытаясь сойти вниз, я выясняю, что просто топчусь на месте. Тогда я выбираю точку на дальнем коричнево-красном склоне и бегу к ней изо всех сил. Но не сдвигаюсь с места даже на метр. То же происходит, когда я начинаю карабкаться наверх по склону за моей спиной, неотрывно глядя на его каменный козырек. Я решаю выбрать точку поближе, шагах в десяти от меня, но и до нее добраться мне не удается. Я хочу швырнуть подальше свой рюкзак – просто посмотреть, что будет, – но передумываю и решаю швырнуть что-нибудь другое, не такое нужное.

Я обшариваю карманы, но нахожу только две охотничьи пули да белый камешек для Анна-Лизы. Вытаскиваю пули – надо же когда-нибудь ими воспользоваться. Первую я бросаю вверх, целясь в точку под карнизом. Сначала мне кажется, что пуля улетела куда-то далеко, но, приглядевшись, я обнаруживаю ее рядом, в метре от своей ноги. Я подбираю ее и повторяю попытку: с тем же результатом. Тогда я пробую скатить ее вниз по склону, отпускаю, и она катится примерно метр, а потом останавливается. Я подталкиваю ее ногой, она прокатывается еще несколько сантиметров, и медленно возвращается наверх, туда, где была.

Похоже, мы застряли тут надолго: я и мои пули.

Тогда я сажусь на сухую неровную землю и начинаю ждать. Земля жесткая, солнце палит, вокруг ни ветерка. У меня с собой небольшая фляжка с водой – хватит на несколько дней, если расходовать понемногу.

Много времени спустя я все еще сижу рядом со своим рюкзаком, и, хотя прошло уже несколько часов, солнце так и не сдвинулось с места. Наверное, я застрял в карте, но, когда мы смотрели на нее сверху там, в географической комнате, реки на ней текли, птицы летали и звери двигались. Здесь же такое впечатление, как будто время замерло. Такая тишина и покой наступают, когда останавливается время. Значит, Леджер действительно могущественная ведьма, раз она могла создать такую карту, удержать меня в ней взаперти и остановить время. На память невольно приходят слова Меркури: Леджер и впрямь сильнее всех, но что толку? И я думаю, что с таким же успехом можно спросить: что толку жить? бегать? превращаться в зверя? становиться невидимым? менять внешность? Умение – вот что главное. Вот Леджер и демонстрирует мне свои умения, причем без малейшего вреда для меня. Надеюсь, что так будет и дальше, когда время снова пойдет.

Если оно, конечно, вообще когда-нибудь пойдет.

И я жду. Пытаюсь придумать, что скажу Леджер, когда она появится, но, так ничего и не придумав, начинаю думать о Габриэле, жалею, что его нет со мной.

И тут что-то происходит.

Вдалеке я замечаю какое-то движение.

Человек: медленно идет с дальнего конца долины мне навстречу. Кто бы это ни был – а я надеюсь, что это Леджер, – он не торопится. Вот он машет рукой – зовет меня вниз. Я встаю, делаю шаг, обнаруживаю, что могу двигаться вниз по склону, и иду на зов. Дует легкий ветерок. Значит, время пошло.

Подходя к незнакомцу ближе, я вижу, что это не женщина, а парень, который поворачивается ко мне спиной и начинает уходить прочь. Он тонкий и гибкий. Я спешу за ним, чтобы не потерять его из виду, но он исчезает.

Черт!

Я смотрю туда, где он был только что. И понимаю, что его засосало в проход. Я продолжаю идти, выставив вперед руку и нашаривая его край. Мне кажется, что я стою уже прямо на нем, но ничего не происходит, и мое сердце начинает яростно биться. Но я не оставляю попыток найти проход и наконец чувствую, как затягивает сначала мою руку, потом все тело, а потом я падаю на колени в теплую мягкую траву.

Поют птицы. Я стою на широком зеленом лугу, слева от меня синеют вдали деревья и горы. Дует теплый ветерок, солнце висит совсем низко в небе. Между мной и горами широкая река, впереди – большая хижина, сложенная из камня, и я вижу, что дверь в нее открыта, а паренек скрывается внутри. Я встаю и, то и дело оглядываясь, подхожу ближе – вокруг никого. Я хочу сделаться невидимым, чтобы разведать все кругом как следует, но раздумываю: это может показаться невежливым хозяйке и вызвать больше проблем, чем я в состоянии сейчас решить. И в конце концов, если уж могущественная Леджер решила меня убить, то так и сделает, и ничто ее не остановит.

Хижина

Одним толчком я широко распахиваю дверь хижины. За ней открывается комната, позади которой – кухня. Парень там, в кухне. Его русые волосы сзади коротко пострижены, зато спереди падают на лицо. Я почти не вижу его глаз. Ему лет восемнадцать или девятнадцать. Симпатичный, но так, ничего особенного.

Я делаю глубокий вдох и вхожу.

– Я ищу Леджер, – говорю я, не уверенный – не она ли это сама в таком обличье.

– Ты Натан, – отвечает парень. Застенчиво улыбается, и я вижу, что один передний зуб у него кривоват. Он моргает мне через волосы, потом протягивает руку и говорит: – Я Леджер. Я ждал тебя. Входи. – Сам не знаю, чего я ждал от Леджер, но уж точно не того, что она превратится в мальчишку почти одних лет со мной. Но я все же жму ему руку, а он смотрит мне в глаза. Его глаза очень похожи на мои, только серые, как сталь, а не черные, но с такими же вращающимися треугольниками внутри; чем дольше я смотрю на них, тем сильнее они притягивают меня – их пустота завораживает. Потом он отнимает у меня руку, поворачивается спиной и говорит:

– Я варю кофе. Хочешь?

– Гм-м-м. Нет.

– Предпочитаешь чай? Или что-нибудь покрепче?

– Нет. – Хотя пить, вообще-то, хочется. Зря, что ли, я столько часов просидел в пустыне под палящим солнцем. – Воды у тебя не найдется?

Леджер открывает кран, набирает полный стакан воды и протягивает его мне.

Я говорю:

– У меня есть друг, Габриэль. Мы были вместе, но разделились.

– Да.

– Он все еще в комнате с картами?

– Он в безопасности.

– В безопасности где?

– Карта пропускает только одного человека за раз. Когда ты прошел, он последовал за тобой, но положил палец на карту в паре сантиметров дальше к западу.

– И где он теперь?

– Я же говорю, в безопасности. – Леджер снова смотрит мне прямо в глаза и добавляет: – У меня нет причин лгать. Он скоро будет с нами. – И я понимаю, что мне остается только верить ему на слово.

Кофе у Леджер готов, он снимает его с плиты, а сам уходит за молоком и сахаром. Потом садится за стол напротив меня.

Я вспоминаю про подарки и вытаскиваю их из рюкзака.

– Хм-м… Я тут тебе кое-что принес. В знак дружбы. Эта карта принадлежала Меркури, на ней показано, где находится твоя географическая комната, и вот еще пара дневников, в которых она описала встречу с тобой и ваш разговор. Они помогли Ван найти сюда дорогу, и мне тоже. Мы, в смысле Габриэль и я, решили, что они могут… в общем, это тебе. – С этими словами я кладу их на стол.

Леджер говорит:

– Спасибо, – но не берет ни дневники, ни карту. Вместо этого он наливает себе кофе, добавляет в него молока, кладет сахар.

Я говорю:

– Мне рассказала про тебя Ван. Не много, просто сказала, что мне надо тебя повидать. – Я мешкаю, потом продолжаю: – Пару недель назад ее убили. Охотники. Их послал Сол, глава Белого Совета Британии. Вместе с ней уничтожили целый лагерь Альянса.

Я смотрю на Леджер, ожидая реакции на эту весть, но ничего не вижу. Он только смотрит на меня так, словно взвешивает каждый мой жест и каждое слово.

Я продолжаю:

– Ван говорила, что вторая половина амулета Вардии у тебя и что она отдала тебе свою. Она считала, что амулет сможет защитить меня, когда я буду сражаться с Охотниками и Солом. А еще она сказала, что ты отдашь его только правильному человеку.

Леджер и тут ничего не отвечает, только, не сводя с меня глаз, отхлебывает кофе. И замечает:

– Похоже, в светское начало разговора ты не веришь.

Я снова мешкаю.

– А ты?

– А я считаю, что для начала узнать друг друга поближе не помешает. – И он снова делает глоток. – Но, раз уж ты заговорил об этом, продолжим. Ты хочешь убить Сола… Положить конец его ужасному правлению. – И он смотрит на меня, заглядывает прямо мне в глаза, да так, словно читает мои мысли. – Ты думаешь, что убивать людей – правильно?

– Убить Сола – правильно.

– Я понимаю, что у тебя есть причины так считать и верить в это. Но, как сказал однажды мудрец, истины нет, есть лишь перспектива.

Я пытаюсь переварить это и начинаю:

– Я не…

– Это значит, что у меня может быть своя точка зрения на вещи и она ничуть не менее правильная, чем твоя.

– И какая же у тебя точка зрения?

– С моей точки зрения, Сол – человек неуравновешенный. Однако, с моей точки зрения, убивать его за это, как и кого бы то ни было другого, – дело нехорошее. Я вообще не верю в убийство, и, если бы я взялся помогать тебе сейчас, то стал бы пособником в убийстве. И не только Сола, а, скорее всего, еще многих людей.

– Ты помог бы мне выжить. А значит, помог бы тем, кого Сол еще не успел убить.

– То есть ради спасения каких-то неизвестных мне людей я должен принять участие в убийстве других людей, столь же неизвестных?