Оzеро - Евгений Васильевич Петров

что он сломался? Егор, ты обманываешь меня?!

– Ну не обманываю я! – стал терять терпение Егор. – Люба, я дома, со мной всё в порядке, не переживай!

– Ой, не верю я тебе, Субботин! Ну да ладно, не хочешь – не говори. Писать-то мне будешь?

Он с облегчением вздохнул, ответил:

– У меня денег на счету несколько рублей. Давай до завтра доживём, Любаш, хорошо? Положу деньги и созвонимся!

– Ну, хорошо, – согласилась Люба. – Отдыхай, тебе же на работу, да и мне тоже в шесть вставать. Спокойной ночи, Егор. До завтра, целую!

– Спокойной ночи, моя хорошая! Спасибо тебе, Любань, за выходной. Это просто сказка – не выскажешь! И ещё… Люба, я тебе уже сказал, и теперь могу говорить об этом осознанно, обдуманно и напрямую…

– Ой, как всё серьёзно!

– Люба, я люблю тебя!

– А то! – засмеялась она в ответ. – Ну, всё, Егор, пока-пока! – сказала Люба и прервала разговор.

«Так-то лучше. Теперь пора отлёживаться» – вздохнул Егор и осторожно пошагал к лестнице, ведущей на второй этаж.

Глава 3

Почти две недели Субботин находился на больничном: ключица оказалась треснутой и врачи обнаружили сотрясение мозга. За незапланированный отпуск он отоспался, может и поправился бы, да готовить совсем было лень – перебивался с каши на сухие пайки. Два раза приезжали Григорий с Галиной, привозили провизию. Галина наводила в доме Егора порядок, а друзья пили пиво, да разговаривали. В основном – о женщинах. И всё время приходили к выводу, что женщины всему виной. И счастью мужскому, и несчастью – тоже. Галина посмеивалась над ними и разбивала все их доводы в пух и прах одним вопросом: «Что бы вы делали без баб?» Друзья, покачав головами, соглашались – без баб жизнь ни о чём.

Как-то Галина снова завела разговор о своей знакомой, но Егор упрямо отказывался, ссылаясь на то, что теперь другие женщины его не интересуют: у него есть Люба. С Любой они по-прежнему общались практически непрерывно, отправляя каждый час по нескольку смс, и разговаривая все вечера по телефону. Несколько раз они успели поссориться из-за пустяков, но больше часа их размолвки не длились – Егор с радостью заметил, что Люба очень ловко умеет сглаживать проблемы, просто «перешагивая» через них. О встрече пока речи не шло, так как майские праздники и куча отчётов на конец года заполнили всё время Кашириной – и рабочее, и свободное, и личное тоже. Да и появляться в таком виде перед Любой он не хотел.

Когда с Субботина сняли лангет, он пригласил к себе в гости друзей.

– Григорий, это дело надо отметить! Приезжайте часов в пять, я баню натоплю, попаримся по-людски, а то я уже соскучился по веничку!

– Не вопрос, корефан! – согласился Григорий и спросил: – А подружку привозить?

– Гриш, вы достали уже с подружкой! Если она такая шикарная бабёнка, как ты говоришь, что же она одна до сих пор?

– Да был у неё какой-то фраер женатый, да, говорит, жена просекла, он и трухнул. Она, кстати, смотрела у нас фотки, твои тоже – глянулся ты ей, сечёшь? Интересный мужчинка, говорит! Хочу, говорит, познакомиться. Так как, Жорка? Не пожалеешь, честно тебе говорю!

Егор замялся, уже готовый согласиться, но, посмотрев на компьютер, с рабочего стола которого на него смотрела Люба, сказал:

– Нет, Гриш, не надо никого привозить. Да и на работу мне завтра, – добавил он, чтобы смягчить отказ.

– Ладно, время ещё есть, – сказал Григорий. – Но, смотри, всё равно познакомлю, гадом буду! А там, как хочешь: понравится, так понравится, а нет, так нет.

– Замётано! Приезжайте, я жду!

К пяти часам у Субботина был полный порядок: дома натоплено, полы вымыты, в бане жара – уши в трубочку сворачивались. Отец Егора в своё время работал на стройке прорабом и этот дом строил сам. Баню он пристроил заодно с домом, под одной крышей. Из кухни дверь вела в небольшой предбанник с лавкой, столиком и большим зеркалом, а оттуда был вход в баню. Неудобство заключалось только в том, что нельзя было из бани выскочить на улицу и ухнуть своё распаренное тело в сугроб. Но то, что из бани сразу можно было войти в кухню, перекрывало этот недостаток с лихвой. В конце концов, можно было просто вылить на себя таз холодной воды, что Егор и практиковал постоянно.

Кузнецовы приехали без опоздания. Егор приготовил салат, вскипятил воду под пельмени и поставил на стол варенье из смородины: знал, что Григорий любит после бани побаловать себя литровой банкой чая с вареньем.

– Привет, кореш! – приветствовал друга Григорий, протягивая ему крепкую пятерню. – Как ты, в полном порядке?

– Привет! Проходите, раздевайтесь, – сказал Егор. – Всё, кажись – выздоровел, можно снова на свидание ехать, – пошутил он. – У меня всё готово. Галка, ты первая пойдёшь?

– Нет, Егор, ты же знаешь, что я жару не терплю, – ответила Галина, хозяйским взглядом окидывая кухню. – Идите вы, а я пока приготовлю на стол.

– Да у меня всё приготовлено, только пельмени в морозилке, а вода – вон, в кастрюле, уже вскипела.

– Да разберусь, Егор, не переживай.

Друзья, не долго мешкая, разделись и в одних трусах – Егор не стеснялся подруги – пошли в предбанник.

– Пару веников я распарил, в бане вроде жарко, – сказал Егор, раздеваясь.

– Сейчас посмотрим. Ты как себя чувствуешь, голова не болит? – спросил Григорий и вошёл в баню. – У-ух! Ничтяк, отлично! – воскликнул он.

Егор зашёл и сразу присел: жар был стоящий.

– По-моему, чуть перетопил, – сказал он, сразу же почувствовав, как по телу потекли струйки пота. Серебряная цепочка с крестиком вмиг зажгли шею, и Егор зачерпнул из бака холодной воды, смочил – жечь перестало. – Погоди-ка, я сейчас шапки принесу!

Он снова выскочил в предбанник, снял с вешалки две спортивные шапки.

– На, надевай.

– Да ну, какая шапка, Жорка?! Давай сыпанём маленько водички? – спросил Григорий, и, не дождавшись ответа, открыл дверку каменки и ухнул туда полковша горячей воды из таза с вениками. Из дверки пыхнуло горячим паром так, что Егор снова присел на пол. Запахло берёзовыми листьями.

Немного придя в себя, он встал, достал из таза с позеленевшей горячей водой два веника, встряхнул.

– Ну-ка, дружок, ложись на полок, дядя Гоша пройдётся по телу твоему пряному, – повеселел Егор. – А-ай, красота-то какая!

– Давай, корефан! – бодро ответил Григорий и растянулся во весь полок.

Егор налил таз холодной воды, поставил на нижнюю полку, затем поднял веники к потолку, потряс ими, стряхивая лишнюю влагу и оба веника приложил к пояснице