Лабиринт любви - Барбара Картленд

— Вы не посмеете привлечь полицию! — закричала Люсиль.

— Если вы оба не станете мне повиноваться, я обязательно сделаю это, — возразил герцог.

Произнося эти слова, он смотрел на Филиппа Хедли.

Тот свирепо поглядел на герцога, потом повернулся к своей жене и в ярости сказал:

— Зачем, черт возьми, ты меня в это втянула?!

— Мне кажется, что это вы хотели денег! — презрительно произнес герцог.

Выражение лица Хедли подсказало ему, что он был прав.

— Я оставлю вас на свободе, — сказал он, — на следующих простых условиях: вы оба немедленно исчезнете из этого дома и этой страны. Если завтра днем вы все еще будете в Англии, вас обоих арестуют по обвинению в попытке убийства!

Люсиль содрогнулась от ужаса, а Хедли спросил:

— Похоже, у нас нет выбора?

— Нет! — резко ответил герцог.

— Как ты можешь так поступить со мной, Рэйк! — леди Люсиль разрыдалась.

Герцог не обратил на нее внимания:

— Когда вы оденетесь, — сказал он Хедли, — то покинете мой дом, а мой друг вас проводит. Вы, должно быть, прибыли сюда в каком-то экипаже, так что можете подать его к главному входу, а ваша жена, одевшись, присоединится к вам.

Филипп Хедли, казалось, еще колебался.

— Вы бы лучше поторопились, — предупредил его герцог, — а то я могу передумать и послать за полицией!

Хедли торопливо подхватил лежавший на стуле пиджак и направился к двери.

Фредди последовал за ним.

— Не оставляй его одного, пока они не уедут, — приказал герцог.

— Я прослежу! — отозвался Фредди. Хедли отпер дверь, и они вышли. Люси откинула одеяло.

— Рэйк! Ты не можешь так со мной обращаться! Ты знаешь, что я люблю тебя!

— Вы мне отвратительны! — ответил герцог — И если вы не поторопитесь присоединиться к своему мужу, то, предупреждаю, я позабочусь и о вашем аресте.

Он вышел в будуар и, захлопывая за собой дверь, услышал, как Люсиль испустила крик ярости.

Герцог вернулся в свою спальню и запер дверь. Он подумал, что Люсиль вряд ли последует за ним, но не хотел рисковать.

Он подошел к двери, ведущей в спальню Девайны и прислушался. Было тихо, и он решил, что она спит.

Через двадцать минут герцог услышал шаги ночного лакея, который выносил багаж из комнаты леди Люсиль.

Он вспомнил, что к завтрашнему дню следует подготовить разумное объяснение ее внезапного отъезда.

Обычная причина — болезнь близкого родственника — по его мнению — вполне подходила.

Однако он знал, что через некоторое время в Мальборо-Хаус обязательно пойдут разговоры.

Почему леди Люсиль внезапно уехала за границу?

Почему он вдруг утратил к ней интерес?

Это его не волновало. Он думал только о том, что Божьей милостью и с помощью Девайны он спасен.

Через некоторое время Фредди постучал в его спальню.

— Они уехали! — довольно произнес он, когда герцог отпер дверь.

— Спокойно?

Глаза Фредди блеснули.

— Брань на вороту не виснет! Герцог рассмеялся. И затем сказал:

— Никто не должен об этом знать!

— Я не дурак, — откликнулся Фредди, — и думаю, что вы разделались с ним очень умно! — Помолчав, он добавил:

— Неужели они собирались утопить леди Бранг?

— Хедли следовало бы повесить! — жестко сказал герцог. — Без сомнения, так оно и будет рано или поздно.

— Он, конечно, этого заслужил, — согласился Фредди. Говоря это, он зевнул:

— Я возвращаюсь в постель, — сказал он, — если, конечно, у нас под рукой нет других драм?

— Я думаю, для одной ночи этого достаточно! — ответил герцог.

Фредди ушел в свою комнату, а герцог захлопнул дверь и лег в постель.

Он снова подумал о том, как он благодарен Девайне.

Девайна тоже слышала, как лакей переносил чемоданы леди Люсиль, и гадала, что происходит.

Ей хотелось это узнать. Она спрашивала себя, будет ли ошибкой войти в комнату герцога и спросить, все ли в порядке.

Тут она сказала себе, что ее мать была бы шокирована этой идеей, и осталась в постели, дрожа от страха, но не за себя, а за герцога. «Я люблю его!»— снова и снова говорила она себе.

Как будто лунный свет пронизывал ее тело.

Когда все успокоилось, она стала думать о себе и своем положении в доме герцога.

Она спасла его, он поцеловал ее, и это было самое прекрасное в ее жизни.

В то же время он считал, что она была замужем, но не думал, что был обманут ею, а если бы узнал об этом, еще не известно, как стал бы себя вести с ней.

Она считала, что не может оставаться в Hope.

Так или иначе, но он ее скомпрометировал.

Когда он все узнает, то, вероятно, почувствует себя обязанным спасти ее репутацию. А поскольку она спасла его от леди Люсиль, он будет вынужден сделать ей предложение.

Она знала, что он этого не хочет и будет в ужасе от этой неожиданной ловушки.

В то же время он посчитает обязательным вести себя, как джентльмен.

«Я должна уехать», — сказала она себе.

Все ее существо восставало при мысли о том, что, любя герцога, она оставляет его.

Но раз она любила его, она должна была спасти его еще раз, правда, теперь не от леди Люсиль, а от себя.

Она лежала без сна, думая о том, что должна сделать.

В четыре часа звезды стали меркнуть, и первые лучи золотой зари появились из-за горизонта.

Девайна вернулась в свою спальню.

Она знала, что одолженный ей Люси чемодан лежит в стенном шкафу. Он был таким большим, и Девайна решила, что он, должно быть, когда-то был чуланом. Она принесла чемодан в комнату.

Она сложила свои вещи, положив сверху наряд феи, и затем оделась.

Она подумала, что слуги уже встали, хотя было еще пять часов, и позвонила. Через несколько минут горничная заглянула к ней в комнату.

— Вы звонили, миледи?.. — начала она. Видя, что Девайна одета, она воскликнула:

— Что случилось, миледи? Почему вы одеты?

— Вчера поздно вечером я узнала, что моя мать больна и хочет, чтобы я приехала! — сказала Девайна.

— О, как жаль! — сочувственно произнесла девушка.

— Мне не хотелось испортить праздник, — продолжала Девайна, — и я никому ничего не сказала, но вы понимаете, что мне немедленно нужно в Лондон.

— Конечно, миледи, и это так грустно — вчера вы были так хороши.

— Вы не могли бы вызвать экипаж, чтобы мне доехать до станции? — спросила Девайна. — Я уверена, что будет ранний поезд.

— О, да, миледи, через нашу станцию проходит главный путь.

— Вы понимаете, — продолжала Девайна, — я бы не хотела беспокоить кого-то, особенно вашего хозяина! Это могло бы огорчить гостей.

— Да, конечно, миледи, я понимаю, — согласилась горничная.

Экипаж подали к главному входу, и вскоре Девайна уже уезжала из Нора по длинной дубовой аллее.

Она не оглянулась.