Отчаяние - Константин Лебедев

аурлийцы заходили в деревню аборигенов, дочь вождя держала себя холодно и сдержанно, никак не давая понять, что как-то выделяет Кэра из толпы чужаков.

Лейтенант всей душой надеялся, что ее напускное безразличие вызвано попыткой защитить его от гнева Гала. Тот при встрече с Итаном окидывал его таким взглядом, словно аурлиец собственноручно вырезал всех его предков. Должно быть, дикарь очень сожалел о том, что еще не так давно спас будущему конкуренту жизнь. С тех пор как Ноа перестала посещать лагерь, Пит немного успокоился, и они с Кэром даже сумели найти общий язык.

Пока Итан был в лазарете, мистер Грин, расспросив местных и постоянно отправляя разведчиков, сумел составить подробную карту острова. Изучая ее, Кэр отметил, что по своей форме тот похож на символическое обозначение сердца, что так любили вышивать аурлийские дамы на своих платках. Внешним периметром острову служил песчаный пляж шириной от двадцати до пятидесяти метров. На юго-востоке, в месте высадки аурлийцев, раскинулся густой лес. По словам аборигенов, где-то в глубине чащи пряталось лесное озеро. Центр острова полностью поглотила обширная степь. На самом севере возвышалась величественная гора. Если провести прямую линию от пика на юг, то можно было разделить остров на правое и левое предсердие, схожие по своим размерам. Где-то глубоко в недрах огромной горы таилась священная пещера аборигенов.

Дункан шутил, что остров похож на разбитое сердце, в которое воткнули кинжал. Тем ироничнее было то, что новая земля носила имя капитана Хольта, известного в подобных делах мастера.

Оправившись, Кэр начал свои тренировки с Оглом. Ему было неловко упражняться на глаза у всего форта, и он попросил боцмана проводить занятия в лесу. Каждое утро они покидали стены своей крепости и тренировались до седьмого пота. Несмотря на свой уже немолодой возраст, Огл опережал своего ученика и в силе, и в скорости. Опыт, разумеется, был также на стороне боцмана. С каждым днем Кэр ощущал свой прогресс. Если поначалу Огл играл с ним, как с щенком, то через месяц Итану стало удаваться заставить боцмана отступить под напором всевозможных выпадов.

Все это время Кэр и Ноа виделись только на общих собраниях двух народов. Остаться один на один, чтобы поговорить, им никак не удавалось. Война с одержимыми состояла из небольших стычек и засад, устраиваемых обеими сторонами. После ночного нападения на корабль Итан не держал одержимых за людей. Однажды дикари похитили двух караульных гвардейцев. Отряду мистера Кэмбела, в который в тот день входил и лейтенант, почти удалось их нагнать. Заметив отблески фиолетовых плащей среди деревьев, спасительный отряд устремился в их сторону, но было поздно.

Оказавшимся на опушке аурлийцам открылся вид двух привязанных к деревьям товарищей. Оба они, равно как и стоявший между ними дикарь, были с головы до пят облиты маслянистой жидкостью. В руке дикарь сжимал факел. Артур обнажил меч и медленно начал двигаться в его сторону. Кэр хотел остановить его, увидев улыбку на лице одичавшего. Мистер Кэмбел не успел что-либо сделать.

Издав сумасшедший крик, расхохотавшийся дикарь воткнул факел прямо себе в грудь. В тот же миг все его тело объяло пламя. Горя, самоубийца положил руки на плечи своих жертв. Обреченные гвардейцы вспыхнули также быстро. Артур рванулся к одному из гвардейцев и разрубил веревки, но солдата было уже не спасти. Испытывая сумасшедшую боль, он метался по поляне. Эмиссар герцога прекратил его страдания одним взмахом своего меча. Второго несчастного постигла аналогичная судьба.

Несмотря на постоянные диверсии одичавших, в конечном счете жертв было не так много. После этого трагичного случая погиб лишь один моряк, провалившийся в расставленную в лесу ловушку.

Кэр и Огл не прекращали своих тренировок. В один день Кэр так вымотал старика, что ему удалось выбить меч из его рук. Окрыленный победой, он решил, что оппонент повержен, и хотел было навести клинок на шею боцмана, но тот резким движением выхватил кинжал, ловко отбив атаку. В тот же момент он подсек ногу Кэра, и тот плашмя повалился на землю. От сильного удара о землю у лейтенанта перехватило дыхание. Он пытался вдохнуть ртом немного воздуха, но у его горла застыл кинжал.

— Никогда не расслабляйся до тех пор, пока твой противник не перестанет дышать. Я видел слишком много прекрасных воинов, погибших из-за своей самонадеянности, — сказал боцман нравоучительным тоном, после того как сам смог перевести дух.

— Понял, — прохрипел Кэр, когда снова почувствовал воздух в легких.

— Кстати, где твой кинжал? — спросил боцман.

Лейтенант поведал старому другу и наставнику историю утраты семейной реликвии.

— Твой старик будет в ярости, когда узнает, — расхохотался Огл.

— Не смешно, — мрачно ответил Кэр, отчетливо представляя все, что ему скажет отец.

Огл невысоко подкинул кинжал, поймав его двумя пальцами за лезвие, и направил рукоятью в сторону Кэра.

— Я не могу его принять, — смутился лейтенант.

— Брось, с твоим умением влезать в опасные истории кинжал тебе точно пригодится, — при этих словах боцман чуть ли не ткнул рукоятью в нос Кэра, и тот вынужден был принять подарок.

— Спасибо, выглядит чертовски острым.

Огл достал из-за спины второй кинжал, один в один похожий на тот, что только что подарил Итану. Боцман рассказал, что эту пару кинжалов раздобыл, когда сопровождал караван торговцев в пустынном герцогстве Кадис. В обмен на спасение от разбойников глава их гильдии вручил эти кинжалы ему в дар. Спасенный уверял, что сделаны они из драгоценного саггитового сплава.

Торговцы даже пытались убедить его в том, что оружие это принадлежало первому кочевнику пустыни, ставшему впоследствии основателем герцогства. Рукоятка кинжала заканчивалась металлическим набалдашником в виде парящей птицы. Сокол действительно был изображен на гербе Кадиса. Сам кинжал был немного изогнут, а на лезвии были выкованы стершиеся от времени символы. Несмотря на возраст клинка, он все еще оставался неимоверно прочным. Огл оставил восхищенного подарком лейтенанта и отправился в форт.

Кэр же сегодня был освобожден от службы и не спешил обратно в лагерь. Вспомнив об озере, про которое ему рассказывал мистер Грин, он отправился на его поиски. Найти источник ему удалось далеко не сразу. Итан уже думал забросить эту идею, когда услышал неподалеку плеск воды. Расстроенный тем, что источник уже удалось найти кому-то раньше него, лейтенант уже собирался отправиться в форт, но его остановил знакомый женский смех.

Всей душой надеясь, что его догадка верна, он быстрым шагом направился по направлению шума. Пробравшись через густые заросли, он, оставаясь под прикрытием леса, смог увидеть озеро. Водная гладь была идеально спокойной. Решив, что смех и шум воды ему померещились, Кэр собрался уходить, но тут в середине озера на поверхности появилась голова. Аурлиец очень напряженно вглядывался в очертания профиля, пытаясь найти подтверждение своей догадке.

Девушка поправила скрывающие ее лицо мокрые волосы, и Итан чуть было не подпрыгнул от радости. Оставаясь незамеченным, он некоторое время наблюдал, как в воде плещется дочь вождя. Поймав себя на мысли, что его поведение недостойно аурлийского дворянина, он решил дать о себе знать. Выйдя из своего укрытия, лейтенант остановился на небольшой опушке у спуска к озеру. Не желая привлекать внимания, Кэр ждал, когда девушка заметит его сама. Это решение дало ему возможность лицезреть ее детскую радость еще несколько минут. Наконец, Ноа заметила наблюдателя и вздрогнула.

— Прости, я не хотел напугать, — подняв руки, сказал Кэр на ее родном языке.

— Я не испугалась, — улыбнулась девушка одними глазами.

Ноа подплыла к берегу. Вода была прозрачной, и Кэр, хоть и не видел отчетливые очертания ее тела, понимал, что девушка купалась нагишом. Аурлиец думал, что аборигенка остановится, подплыв к берегу, но она, почувствовав прибрежный песок под ногами, начала медленно выходить из озера. Уровень воды уже